— Князь я или не князь, — прорычал он.
В голове мелькнула шальная идея. Парень сразу же вытащил из чехла гвоздь и резким движением поцарапал себе левую ладонь. Проступившая кровь благодаря поверхностному натяжению и невесомости не упала с руки на пол и не отправилась в странствие по помещению, а стала собираться на ранке большой красной каплей.
Княжич быстро размазал жидкость по матово-белой поверхности и приложился обеими ладонями.
— Услышь меня. Подчинись, — зашептал Иван.
— Сейчас не время для шаманских плясок, — заистерил Тон.
— Мы все умрём! — запричитал раненый панк и стал палить в пиявок. Магазин опустошил всего за несколько секунд. Несколько черных зубастых червей судорожно дёрнулось и исчезло в воздуховоде, словно щупальца гигантского осьминога, по которым шарахнули молотком. Но вместо них полезли другие, свежие, целые, голодные. Они потянулись к людям, прижавшимся к дальней от них стенке, наводя панику не только на двуногих, но и на пестрящих в свете аварийных ламп отсека, проникающих через иллюминатора лучей прожекторов «Синей птицы» и лучиках подствольных фонариков.
Счёт шёл на минуты.
Глава 33
Против лома нет приема
Ни дверь, ни замок не поддавались. Они просто не хотели слушаться, то ли боясь старого хозяина, то ли просто своевольничая. Казалось бы, какая разница, металл и пластик и в другой галактике состоят из того же набора протонов и нейтронов, но для княжича разница была. И не в его пользу.
— Да слушайся же ты, долбанная железяка! — заорал он и несколько раз ударил кулаком по дверце.
— Да чё ё там ломать⁈ Она ж тонкая, как межкомнатная! Я таких штук сто сломал! — почти под ухом Ивана закричал Тон. В его руках был непонятно откуда взявшийся ломик. Наверное, из пожарного шкафчика этого же отсека.
Панк несколько раз засадил железкой в стык между створом и самой дверью. Полимерная покрытие лопнуло, обнажив светлый матовый металл. Алюминий смялся и покрылся щербинами. Осталось только поддеть и надавить, хотя в невесомости это задачка не из лёгких. Панк и так чуть не улетел, не имея сноровки держаться ногами за поручни.
Раздались приглушенные выстрелы. На стенке возникли сразу три круглых отверстия с выгнутыми нарежу краями. Но ни в кого не попало.
— Падлы! — заорал Тон, провёл пальцам под носом и наотмашь звякнул по поверхности.
Иван глянул на путника, потом в окно, за которым виднелся Потёмкин.
— Сколько там пиратов?
Боевой киборг пропал из виду. Через секунду из динамика раздался голос:
— Двое. Один у двери, второй на меня через стекло орёт. Угрожает.
— Хорошо, — произнёс княжич и вытянул руки.
Если уж дверь не даётся, то можно повторить фокус с пистолетами, совсем как у дока в клинике.
— Отзовитесь, — натужно шептал парень. А в поцарапанной руке пульсировала боль.
— Они щас нас сожрут! — вопил раненый панк. Пиявки и в само деле едва не дотянулись до человека, но, видимо, их длина не бесконечна, и растягиваться до беспредела не могут. Они лишь беззвучно шевелили пятизубыми пастями, похожими на цветки-людоеды, и почти что выворачивались наизнанку.
Несколько щупалец втянулось обратно. По шуму в воздуховоде стало понятно, что твари искали другой путь. Но добравшись до стенки, за которой размещались пираты и заложники, остановились и поползли обратно. Неужто путь заткнут наглухо?
— Отзовитесь, — шептал Иван, стараясь оставаться спокойным. Как говорил отец: «Если сорвёшься в панику, контроль развеется».
В голове проступили контуры помещения. Всё серое, словно соткано из тумана, и лишь личные вещи немного были раскрашены эмоциями владельцев. В основном страхом.
У одного пирата пистолет-пулемёт, у второго обычный дробовик.
Дробовик. Вот его как раз и не хватало в стычке с червями.
Иван скрючил пальцы, словно держался за ручки горячей кастрюли. Костяшки пальцев побелели, а из носа снова проступила кровь, которую приходилось выдувать шмырканьем и вдыхать воздух ртом. Кровь не вытекала под собственной тяжестью, и не хватало ещё захлебнуться.
Оружие сперва не хотело откликаться, но потом уступило натиску права крови.
— Ломай! Я держу их! Больше не выстрелят! — закричал Иван.
Тона не нужно было уговаривать. Он вбил ломик в щель, подцепился ногой поудобнее и приложил усилие к железяке. Дверь распахнулась разом. Никто даже не ожидал, что так быстро случится.
Ошалевший пират в выцветшем комбезе сперва замешкался, потом приложил дробовик к животу — к центру тяжести — и надавил на спусковой крючок.
— Сука! — вырвалось у него, когда выстрелить не получилось.
Иван, у которого плыло перед глазами, старался не ослаблять хватку. И при этом двинулся к дверце. А Тон уже нырнул внутрь и со всей дури размахнулся ломиком. Пират передёрнул дробовик. Невыстреливший патрон отлетел в сторону.
Новая попытка нажать на спусковой крючок тоже провалилась, а следом по пальцам прилетел ломик.
А Тон не остановился на достигнутом и ещё несколько раз саданул по рукам.
Пират завопил от боли и выпустил оружие.
Княжич тоже не остался в стороне. Он быстро выхватил свой заветный гвоздь и кинулся ко второму головорезу, которой был выше на целую голову.
Гвоздь на середине пути превратился в мономолекулярный стилет.
Пират быстро сообразил, что оружие не работает, и попытался ударить парня прикладом. Но Иван это ожидал, а невесомость, она такая сука — более покладиста с более лёгкими людьми. Да и тренировки не прошли даром. Не просто же так он победил рассвирепевшего родича Нульки.
Ухватившись рукой за оружие, он потянул на себя, а вперёд выставил стилет. Остриё прошло через предплечье пирата.
Тот завопил и выпустил пистолет-пулемёт.
— Живо! Кто главный⁈ — заорал княжич.
Пират зажал рану на руке и прокричал сквозь боль.
— Он!
За спиной раздался выстрел.
Завизжали заложницы.
Иван быстро оглянулся. Это Тон подхватил дробовик, а когда в каюту занырнул его однорукий товарищ, панк несколько раз пальнул по пиявкам, разрывая концы с пастями в бесформенный фарш из серой плоти, перемешанной с чёрной жижей.
Княжич вспомнил старый-престарый фильм и снова ткнул длинным стилетом в руку головорезу. Ну не тянул второй на главного. Этот и понаглее выглядит, и посильнее.
Ткнул и начал ворочать.
Пират завопил.
— Рассказывай!
— Что⁈
— Всё! На кого работаете⁈ Не скажешь, скормлю червякам!
— Я скажу! Вытащи шило!
Иван не вытащил, но ворочать перестал.
— Говори!
— Я мало знаю, — затараторил пират. — Мы грабим суда́. Людей и ценное продаём!
— Куда⁈ Людей куда⁈
— Аукцион! Часть покупают вампиры! Часть в лабу анклава! Там из них кадавров делают! Часть старым божкам на потеху! Жрецы покупают!
— Кто всем рулит⁈
— Не скажу! Он убьёт!
Иван снова заворочал остриём в ране.
— Он может и убьёт, но я убью раньше! Отвечай!
— Инквизитор! У него в помощниках джинн ходит!
Иван глянул в иллюминатор, а Потёмкин за стеклом вывел на экран своего шлема фотографию куратора. А поскольку стекло шлема прозрачное, то и снаружи фото было видно.
— Этот⁈ — быстро развернув пирата в сторону окна, закричал Иван.
— Да!
И наступила тишина, в которой было слышно, как негромко произнёс по связи Петрович.
— Я сбросил допрос в облако в Галанет.
— Как? Тут же нет ни одного ретранслятора?
— У капитанов свои хитрости, — ответил Петрович. Через секунду добавил: — Куратор.
Иван молча глянул на панков и вытащил стилет из раны пирата. Ибо через обшивку станции передался звук стыковки. А в следующий миг на огрызке станции возникла гравитация. Княжич рухнул на пол. По лицу потекла вся та кровь, которая никак не хотела течь в невесомости.
Через несколько минут в помещение вошёл джинн. Он был одет в берцы и штаны от комбеза, и щеголял голым торсом. Всемогущий потусторонний оглядел отсек, приподнял голову к потолку и закатил глаза. Сразу же заработали вентиляторы вытяжки.
