Как ни странно, «ефрейторский зазор», оставленный на всякий случай, не пригодился — уже минут через пятнадцать-двадцать после моего появления в очередной переговорной мы с Вакидзаси
согласились с датой, предложенной Ричардом, поставили автографы под бумажными копиями контрактов, пожали друг другу руки и поулыбались в объективы камер, снимавших этот процесс. Еще полчаса убили на обсуждение нюансов проведения взвешивания, стердауна и пресс-конференции, взаимные расшаркивания и прощания. Так что к маньякам-милитаристам, превращавшим гражданскую моторную яхту в сверхкомфортный фрегат или корвет, мы с Линдой и Анькой вернулись даже раньше, чем я обещал. И изрядно удивились, увидев над столом для переговоров трехмерный проект «Архипелага Мечты» номер два…
…Проработку планов по превращению окрестностей острова Ки Ларго в очередной сверхзащищенный, сверхпрестижный и сверхдоходный уголок Земли закончили только в начале девятого вечера. Зато в процессе умудрились разработать универсальный алгоритм взаимодействия для решения вопросов подобного типа, избавились от большей части «шероховатостей», мешавших процессу взаимного притирания, привлекли нескольких субподрядчиков и, что самое главное, прониклись взаимным уважением. Поэтому после того, как изрядно одуревшие личные помощники Форда и Морвиля, а также инженер-конструктор Сталуппи были отправлены строить подчиненных и воплощать в жизнь результаты наших фантазий, первые лица решили отметить заключение принципиальных договоренностей совместным ужином.
Я бы тоже пожрал. С большим удовольствием. Но помня о том, что без малого четырьмя десятками этажей ниже уже начались прелимы, а Карсанов предоставлен «сам себе», в очередной раз извинился перед… хм… деловыми партнерами, подхватил под локоток Аню, ободряюще подмигнул опешившей Кнопке и качнулся к двери. Но, вовремя включив голову, дал по тормозам и пригласил мистера Сталуппи в ложу для ВИП-гостей, заодно пообещав, что бой Нарта его однозначно не разочарует.
Судя по удовлетворению с предвкушением, появившимся в его эмоциях, приглашение, что называется, «зашло» на самом деле, так что из переговорной я свалил замотанным, голодным, но довольным. В коридоре «навелся» на часы Карсанова, совместил их текущие координаты с трехмерной моделью отеля и в сопровождении четырех «шкафов» из Логановской СБ отправился к номеру, в котором обретался осетин.
Следующие пару часов ленился вместе с ним, его сестрами, Егором, Танькой, Леркой и Анькой. В смысле, смотрел шпионский боевичок с весьма динамичным сюжетом, ел, как не в себя, и изредка набирал Юрия Федоровича, телефон которого по какой-то причине находился вне зоны доступа. Министр обороны, который после ухода из жизни Еремеева стал основным связующим звеном между мною и «группой любителей инсайдов», набрал меня сам ровно в двадцать два ноль-ноль. Причем, судя по нешуточному напряжению в голосе и звонку без «картинки», будучи чем-то очень сильно загруженным. Задавать вопросы о его проблемах, беседуя по незащищенной линии, я, естественно, не стал — пожелал доброго утра, сообщил, что мы вот-вот выдвинемся в спортзал готовить Нарта к поединку, выслушал «стенания» собеседника, не сумевшего вырваться из Москвы, и в процессе этой болтовни завуалированно подтвердил «прогнозы» на бой.
Дорохов так же завуалированно поблагодарил за инсайд от имени всех «посвященных» и, в отличие от Вяземского, не отключился, а попросил дать возможность пожелать Тимуру удачи. Подбодрил и его сестричек. Просто по велению души, хотя, на мой взгляд, эта троица, нисколько не сомневавшаяся в неминуемой победе брата, в моральной поддержке не нуждалась. А потом предбоевые хлопоты вошли в привычную колею и как-то незаметно «съели» еще почти три часа. Впрочем, к моменту появления в нашем зале помощника Логана Карсанов был разогрет, тейпирован и идеально настроен на поединок. Вот мы и не тянули: та часть команды, которая намеревалась спуститься к рингу, первой вышла в коридор, образовала вокруг осетина «коробочку» и двинулась к «нашему» выходу в зал, а все остальные рванули к ближайшему служебному лифту, чтобы подняться в ложу, выделенную нашей команде…
Восторженный рев и всплеск искренней радости, которыми практически вся публика встретили Тимура, шарахнули и по ушам, и по чувствам в стиле хорошей кувалды. Осетин прижал к сердцу правый кулак, благодаря за столь радушный прием, и, пританцовывая, двинулся вниз по эстакаде. А мы, чуть приотстав, включились в работу. В смысле, первую треть пути не отсвечивали, вторую — раздавали футболки, а на последнем отрезке защищали друга от рук самых нахальных фанатов. Потом помогли раздеться, подождали завершения предбоевого осмотра, проводили на канвас и… получили море удовольствия в тот момент, когда на самом верху противоположной «эстакады» появился Головорез. Ведь радостные крики тех немногих фанатов, которые все еще болели за эту личность, не смогли перекрыть разочарованный гул остальных зрителей.
Как ни странно, Тейлор нисколько не расстроился. Наоборот, шел вниз с видом победителя, насмешливо улыбался тем, кто высказывал свое «фи», и, как вскоре выяснилось, фонил злым предвкушением. Последнее настолько напрягло, что я подозвал к себе Карсанова и прошептал на ухо пару фраз:
— Подготовил какую-то подлость. Не расслабляйся ни на мгновение и готовься обходиться без полосканий рта — воду доставили люди Ричарда, а их в теории можно подкупить.
Осетин коротко кивнул и поделился со мной еще одним соображением:
— Он мог подкупить и допинг-офицера…
— Сейчас озадачу Линду… — пообещал я, ободряюще хлопнул его по предплечью и потянулся к телефону.
Следующие секунд сорок набирал сообщение, так что за происходящим на ринге следил лишь самым краешком сознания. Тем не менее, «лишнее» движение Томаса Тейлора в момент предбоевого касания перчатками все-таки заметил. Поэтому почти не удивился тому, что Тимур, выслушав его шепот, дико разозлился.
А через несколько мгновений — то есть, после того, как он, отходя в свой угол, сделал дополнительный шаг, опустил голову, выдернул изо рта капу и поделился услышанным, психанул в разы сильнее. Но срываться было рановато, вот я и заставил себя остыть:
— Я все решу. Работай, как обычно. И жди моей команды.
— Понял, брат: работаю и жду… — полыхнув надеждой, ответил он, вернул капу на место и по команде рефери скользнул к центру ринга.
Что было потом, не скажу, ибо вцепился в телефон, набрал еще одно сообщение и отправил в тактический канал. Следующие секунд пятнадцать-двадцать не отрывал взгляда от экрана и ждал ответа. А когда он прилетел, покосился на имя отправителя, в темпе прочитал текст, состоящий из одних сокращений, и слегка расслабился: Миша с Костей, среагировав на удаление одной из меток умных часов, выдвинулись по ее пеленгу еще три минуты тому назад и в данный момент находились в двадцати трех метрах от нее, причем по горизонтали. Второе сообщение прилетело через пятьдесят три секунды и уронило с моей души тяжеленный камень:
«Заира в порядке. А ТТ надо ломать…»
Не знаю, как Тимур выделил вспышку моего облегчения в невероятно насыщенном эмофоне центральной части зала, но факт остается фактом — от силы через пару секунд после того, как я оторвал взгляд от экрана телефона, Головорез провалился в атаке, нарвался на акцентированную двойку в голову и ушел в легонький нокдаун. А сам Нарт, «дисциплинированно рванув в свой» угол, на первом же шаге поймал мой взгляд.
— С ней все в полном порядке! — проартикулировал я, дождался вспышки радости во взгляде и добавил: — Но этого урода надо показательно сломать.
— Сломаю, брат… — пообещал он, развернулся на месте и, фоня холодной яростью, угостил Тейлора, рванувшегося в бой, зубодробительным джебом и сразу же постучался в селезенку. Так, чтобы дать почувствовать свой гнев, но не вырубить слишком рано.
