– Все эти сердца будут биться и поддерживать в нем жизнь, – продолжала женщина в маске, – но он перестанет быть человеком, которого ты знаешь. От настоящих сердец одни только беды. Они разбиваются, истекают кровью и мучают своих владельцев. Но без них человеческая жизнь – лишь бессмысленная череда вдохов и выдохов.
– Но… разве нет способа найти для него настоящее сердце, никого не убивая? – спросил Келлен.
Женщина на мгновение задумалась, постукивая металлическими когтями по щеке.
– Возможно, способ есть, – сказала она наконец. – Двое могут обойтись одним сердцем, но это опасно. Ты знаешь кого-нибудь с маленькой Глоткой?
– С чем? – Брови Келлена поползли вверх.
Но прежде чем женщина в красной маске успела ответить, из лодки за спиной Келлена донесся оглушительный хриплый вопль:
– Ты!
Келлен дернулся, хотя у него не было причин думать, что этот крик был обращен к нему.
– Ах ты грязный отброс! – Голос так дрожал от ярости, что слова едва можно было разобрать. – Эй! Не делай вид, что ты меня не слышишь, мерзкий хорек! Эй! КЕЛЛЕН!
Келлен застыл. Имена обладали силой. В Глубокой Мари никому нельзя было называть свое имя, а его только что прокричали посреди Подлунного рынка. Сколько существ его услышало? Десятки разговоров поблизости смолкли в один миг.
Келлен бросил взгляд через плечо. Позади него возвышалась большая лодка зверолова с лисьей головой на носу и квадратными парусами, которые маслянисто блестели. Подобно остальным лодкам, она была завалена капканами, коробками и клетками. В одной из самых больших клеток сидело, скрючившись, бледное голое существо, которое можно было бы принять за человека, если бы не сгорбленные, деформированные плечи. Темные волосы падали ему на спину, а на шее сверкал серебряный ошейник.
– Посмотри на меня! – заорал пленник. – Ну что, доволен?
– Вы ошиблись! – громко ответил Келлен. – Я вас не знаю!
Лицо незнакомца исказилось от злости, он запрокинул голову и завопил. Сначала его хриплый вопль походил на человеческий, но вскоре превратился в резкий, пронзительный чаячий крик. Странно сгорбленные плечи развернулись, и серо-белые крылья замолотили по прутьям клетки, теряя перья.
– Ну разумеется, ты быстро всех забываешь! – заорал пленник. – Что ты сделал с Неттл?
Келлен уставился на крылатого юношу: до него наконец дошло, кто это.
– Ян… – Келлен вовремя прикусил язык: не хватало еще произнести имя Янника вслух. Он торопливо погреб к черному кораблю, чтобы поговорить без посторонних ушей. – Что ты здесь делаешь? Что с тобой случилось?
Видеть Янника в почти человеческом обличье было ужасно непривычно. Хотя Келлен знал, что Яннику шестнадцать, он всегда воспринимал его как нахального младшего брата Неттл, который вечно сидит у нее на коленях, суетится и выпрашивает еду. У Келлена в голове не укладывалось, что Янник – вот этот высокий нескладный парень, который хмурится в точности как Неттл.
– Что со мной случилось? – Судя по выражению его лица, Келлен начал не с того вопроса. – Клянусь, Келлен…
– Ты не мог бы перестать сообщать всем вокруг мое имя?! – прошипел Келлен сквозь зубы.
– О, неужели я выдал им твое имя? – Янник издевательски вскинул брови. – Как беспечно с моей стороны. Но погоди, ты же первым отдал меня им на растерзание. Помнишь? «Пожалуйста, порождения Мари, берите из сломанной кареты что хотите, это подарок! Все равно там нет ничего важного!»
У Келлена отвисла челюсть. Осколки памяти встали на свои места. Да, он сказал существам из Мари, что они могут забрать содержимое кареты. И кто знает, быть может, карета потерпела крушение, как раз когда Янник вернулся передохнуть и доложить Неттл о том, что ему удалось разведать.
– Ох ты ведьмин костер, – простонал Келлен. – Неттл меня убьет.
– Нет, не убьет, – ответил Янник. – Потому что я доберусь до тебя первым, бесполезный самовлюбленный слизняк.
Прежде чем Келлен успел что-либо сказать, он заметил, что неподалеку от них кто-то перегнулся через борт корабля. Келлен запрокинул голову и увидел существо, похожее на человека с темно-рыжими волосами. Зверолов был одет в плащ из болотного шелка с высоким воротником. Он широко улыбнулся, обнажив слегка заостренные зубы, и Келлен вдруг подумал о шее цыпленка, зажатой в пасти хищника.
– Желаете его купить? – спросил рыжеволосый. – Это исключительный экземпляр. Когда я его приобрел, он выглядел как чайка, но связующий ошейник показал его истинную суть. Как видите, он застыл меж двух миров: наполовину он с нами, наполовину с ними. Наполовину человек, наполовину птица. Обойдите хоть весь рынок – вы вряд ли найдете существо со столь расщепленной душой.
У Келлена пересохло во рту. Он хотел повернуться к зверолову и потребовать, чтобы тот немедленно освободил Янника. Но они были на Подлунном рынке. Если он начнет вопить о похищении и работорговле, то лишь повеселит всех вокруг. Все обратят внимание на глупого, наивного человечишку, который напрасно разоряется, и их взгляды вонзятся в него, как кинжалы.
– Сколько хочешь за него? – спросил он.
– А сколько предложишь? – сверкнул улыбкой рыжеволосый зверолов.
Келлен заскрежетал зубами. Такие вопросы торговцы задавали невежественным дурачкам, которые никогда не покидали родную деревню и только и умели, что хлопать глазами. Они пугались, начинали гадать и невольно выдавали, как мало им известно об истинной ценности вещей.
Больше всего Келлена злило то, что зверолов прав. Он действительно понятия не имел, какую цену назначить за проклятого мальчика-чайку. Келлен вытащил кошель с костяными монетами, которым снабдили его Младшие братья, и украдкой заглянул внутрь. Хватит ли их, чтобы освободить Янника – и купить сердце для Галла?
– Тебе потребуется нечто большее, чем монеты, – сказал торговец, словно подслушав мысли Келлена. – Уверен, у тебя есть то, что ты можешь предложить, и это не лежит в твоих карманах. Не исключено, что ты даже будешь рад от этого избавиться. Воспоминания, которые тебя тревожат? Тень, которая волочится за тобой по грязи? Быть может, шаг твой станет легче, если ты сбросишь с плеч бремя совести? Конечно, станет! Нет? Что ж, тогда я продам мальчика-птицу Герцогине. Она с радостью разберет его на части. Из крыльев сошьет плащ для прогулок по небу, органы использует для прорицания, язык пойдет на амулет…
Келлена бросило в жар. Должно быть, зверолов подслушал их разговор и понял, что они с Янником друзья. Теперь торговец знал, что Келлен не позволит его выпотрошить.
Мне в самом деле так уж нужна тень? Может, без нее обойдусь? Он снова посмотрел наверх и увидел, что зверолов наблюдает за ним с задумчивой улыбкой. Его зубы слишком ярко блестели в лунном свете, а в улыбке и в том, как тени ложились на впалые щеки, почудилось что-то знакомое. Смутные подозрения Келлена переросли в уверенность.
– Полулюди высоко ценятся, верно? – вдруг спросил он. – Значит, и твой сын тоже?
Улыбка мигом исчезла с лица зверолова.
– Сын? – Он произнес это слово так, словно впервые пробовал на вкус и сомневался, нравится оно ему или нет. – О чем ты?
– Разве ты не знал, что у тебя есть сын? – спросил Келлен, хотя на лице зверолова ясно читался ответ. – Я недавно встретил его в деревне людей.
– Где? Когда?
– Мне кажется, это очень ценная информация, – сказал Келлен, складывая руки на груди.
– Ты сочиняешь, – отозвался зверолов.
– Твоему сыну семнадцать, и волосы у него рыжие, как у тебя. И улыбается он так же, – продолжал Келлен. – Деревья разговаривают с ним и подсказывают, где найти дрова для очага и бревна для строительства. Это тебе ни о чем не говорит?
Зверолов нахмурился, между бровями у него залегли тени. Неужели мысленно вернулся на семнадцать лет назад, пытаясь угадать, какое из ночных приключений подарило ему сына? Сколько раз он тайком прокрадывался из леса в какую-нибудь отдаленную деревню?
– Если это правда, я сам его найду, – ответил зверолов, но не слишком уверенно.
