- Что-то похуже! И поверь мне, гораздо похуже!
- А может, хватит разговаривать загадками? – сердито спросил я. – А если мне в моем самостоятельном путешествии встретится такое? Должен же я знать, что тут происходит!
- Упаси Единый! В самостоятельное путешествие не отправляйся ни в коем случае! – с тревогой сказал Сактур. – На первых порах, только в сопровождении меня! И вот тебе первое правило: при любом, даже самом незначительном изменении в погоде, немедленно возвращайся назад, в собственное тело!
- Да что такое? – встревожился и я.
- Ты думаешь, что мы одни здесь пребываем? Это, заметь, общее информационное поле! А значит, здесь могут быть иные сущности. И эти сущности, ты уж мне поверь, могут быть весьма неприятны и агрессивны! Это могут быть, как адепты Света, так и адепты Тьмы. И адепты Тьмы гораздо опытнее такого необученного новичка, как ты. Да они проглотят твою сущность и не поморщатся! Там, в Солотайе, останется только твоя телесная оболочка.
- И эти изменения в погоде…? – начал я.
- Эти изменения в погоде обозначают, что поблизости появилась сущность, принадлежащая Тьме! – отрезал Сактур. – Немедленно активизируй свою связь с телом! Не потерял ее еще? Нет? …Вот и отлично! Отбываем!
Я действительно смог ощутить свое тело. И потянулся к нему изо всех сил. Меня дернуло вверх. Я стремительно взмыл над поверхностью. Успев заметить, что недалеко в небе громоздилась груда облаков черного цвета, я, все набирая скорость, понесся вдаль.
Меня хорошенько тряхануло и повалило набок. Я растерянно пошарил по земле руками и, наконец, смог, подобрав их под себя, подняться.
- С пробужденьецем! – поприветствовал меня Шукшу. - Так, вроде бы, и не спал! – прокряхтел я, вставая на ноги.
- И это очень хорошо! – зашевелился мэйр Сактур. – Я еле успел, вслед за тобой.
- Не понял! – Шукшу озадачено посмотрел на препода.
- Это пока вопросы не твоего уровня, - небрежно отмахнулся Сактур. – Не сомневаюсь, что твой отец сам тебя будет учить этому искусству.
Я переваривал полученную информацию. Так это получается, что, кроме множественности миров, еще есть и какая-то информационная область? Интересно. А каким образом они связаны? И связаны ли они, вообще? По идее – должны!
Глава 40
Я тяжело вздохнул и укоризненно посмотрел на свои раскрытые крылья. Ну что за незадача! И чего этому неизвестному прорицателю (век бы ему икалось!) приспичило сделать меня крылатым? Нет, я понимаю! Это дополнительное средство. Можно попасть туда, куда обычным способом попасть мудрено. Но что стоило этому прорицателю предсказать, заодно, и краткую инструкцию по освоению этого средства? Вот ляпнул, не подумав, а я отдувайся теперь! И ведь кто-то же хорошо подсуетился, чтобы свести все к такому состоянию. То есть, я оказался в другом мире не случайно! Это кто-то меня оказал. Подстерег, и оказал! Найду – пусть не обижается!
Я еще раз тяжело вздохнул. Так же, как и в прошлый раз, это мало помогло. Я уже немного привык к этому агрегату, но старался делать как можно меньше необдуманных действий.
Почему? А вот представьте себе, что вам пришили дополнительную пару рук. Они нормальные, с гарантией, прижились и организмом не отторгнуты. И что? Вы уверены, что сможете сразу же управляться ими так же мастерски, как и остальными органами? Вот то-то же!
Так. Вроде бы, крыльями надо махать. Ну, или парить на них, на худой конец. Хотя, как парить? Для того, чтобы попарить немного, надо вскарабкаться повыше. Да и то, если вспомнить фильмы про природу, у известных парителей нашего мира (аистов и грифов) крылья несколько иной формы.
Я неуверенно подвигал крыльями вверх-вниз. Что-то это мало напоминает полет. Скорее так птицы двигают крыльями перед тем, как сесть высиживать яйца. Яиц мне, слава Богу, высиживать не надо было, да и подходящего гнезда поблизости не наблюдалось.
Включаем логику! Надо отталкивать воздух, который попадается под крылья. Потом надо привести крыло в первоначальное состояние, не создавая сопротивления тому же воздуху. То есть, простого движения вверх-вниз – недостаточно. Как вот плывут те же утки? Лапы при отталкивании растопырены и перепонки растянуты. Потом все это сживается в этакий кулачок и переводится вперед для следующего толчка.
Я снова поднял крылья и, аккуратно повернув их, попытался оттолкнуться от воздуха. Мах был не очень сильным и, что вполне понятно, я даже не шевельнулся. Еще раз, уже сильнее. …Вот это уже лучше! Мои ноги на мгновение оторвались от земли.
Попрыгав вот так примерно полчаса, я решил усложнить упражнение. Я побежал, время от времени взмахивая крыльями. Таким образом, получались славные прыжки! Рекордсмены мира – отдыхают в тенечке с бокалами прохладительного в руках. Я уже было решил, что мне это по вкусу, но…. Обнявшись со всего маха с деревом, и сползши, обдирая кожу, вниз по стволу, я понял, что слово «нравится» слишком рано применять. Вот не рассчитал. Ошибся. И последствия на лице, в буквальном смысле этого слова.
Постанывая, я преобразовался, оделся и побрел домой. Придется будить Гантею. Что-то придумывать, объясняя появление этих ушибов и царапин. И не факт, что она мне поверит.
- Мне еще долго так стоять? – Праконар жалобно косился на Шукшу, не решаясь нарушить «боевую стойку голодного орка».
Шукшу оценивающе взглянул на небо, потом на тени.
- Вот когда тень этого дерева коснется угла дома, ты сможешь отдохнуть, - решительно сказал он.
- Я думаю, к тому времени мы уже пообедаем, - хмыкнул я.
Жалобный стон со стороны Праконара послужил прекрасной иллюстрацией моему замечанию.
- Не ропщи! – поучительно прогудел Шукшу. – Вот Харток стоит и молчит. А он, между прочим, слабее тебя. Но у него есть цель! А что есть у тебя?
Я с улыбкой наблюдал за этой муштрой. Все эти боевые стойки служили основой для терпения и выдержки. Умение отрешиться от всего и не шевелиться в течение длительного времени – весьма полезны для бойца. Вот именно так и добиваются такого умения. Сила же в том, что, владея соответствующими навыками и приемами, постоянно двигаться, не давая ни одного шанса врагу нанести прицельный удар. Нанести самому такой удар, опередив его.
Я вздохнул и снова обратил свое внимание к Гантее. Она готовила примочку. Я вчера хорошенько приложился фейсом об ствол дерева. И как оно устояло сердешное?
- Упал он, - бормотала Гантея. – Так я тебе и поверила! Ладно, если бы это был Праконар. Этот увалень путается в своих двоих.
- Перестань ворчать, - попросил я. – Всякое случается. И на старуху бывает проруха! Зацепился в темноте.
