Так бы решил любой, кроме Демона и ему подобных. Напускное равнодушие его не обмануло, он чувствовал напряженность спин «равнодушных» выпивох, катающих игральные кости по усыпанному крошками столу. Здесь не любят, когда приходят чужие, каждый чужой – это возможная опасность, он может оказаться или стукачом, который кого-то высматривает, или мстителем, желающим отплатить своим обидчикам, ограбившим его прошлой ночью. Вдруг у него где-нибудь под полой одежды спрятан маленький арбалет, заряженный отравленной стрелой? Или нож в рукаве, до поры до времени покоящийся в кожаных ножнах? Обитатели трущоб – как звери, не уследишь за спиной – тут тебе и конец, перехватят хребет, только треск по всей округе! Смерть всегда ходит по пятам, главное – вовремя от нее убежать.
Демон подозвал подавальщицу, наряженную в грязноватый цветастый фартук, она тут же подбежала, наклонилась над столом, вывалив из платья шары грудей, припорошенных белой присыпкой (надо же выглядеть белой, как аристократки!), а когда посетитель заказал кружку вина, призывно улыбнулась, поморгав подведенными глазами и ощерив беззубый рот. Вместо передних зубов у девицы торчали черно-желтые пеньки, и пахло от нее трупом, особенно когда «дама» призывно воздыхала, томно закатывая маслянистые глазки, прочно угнездившиеся в массивном угловатом черепе.
Демон сделал над собой усилие и выдал максимально «обворожительную» улыбку, больше похожую на оскал дракона. Улыбка, похоже, подействовала, потому что подавальщица слегка поблекла и чуть отстранилась от стола, будто боясь, что «дракон» сейчас ее покусает.
Когда кружка вина и сушеное мясо со специями были поданы, Демон достал небольшой кошелек (тоже купленный в одежной лавке). В кошельке лежали серебреники и два полновесных золотых с профилем нынешнего короля. Монеты были явно только что отчеканены и блестели, будто их специально отполировали, – драконирам почему-то выдавали жалованье абсолютно новыми монетами. Казначей полка с заговорщицким видом пояснил, когда выдавал полагающиеся Демону деньги, что у короля есть на этот счет некий пунктик – по возможности платить своим элитным войскам только абсолютно новыми деньгами, которые уж никак не могли пройти через руки лазутчиков и шпионов. То есть эти деньги не замараны грязными лапами врагов королевства. Адрус тогда лишь пожал плечами – он видал и гораздо более странные вещи, эта по сравнению с ними – лишь маленькая прихоть.
Демон вывалил на стол содержимое кошеля, чтобы найти несколько медных монеток, и подавальщица невольно вздохнула, неосторожно бросив взгляд на стол в углу, – видели, мол, или проморгали? Теперь посетитель точно был завидной добычей: два золотых – это хороший куш. На них небогатый человек может прожить не один год – если не будет предаваться излишествам вроде свежего мяса или не тронутых червями фруктов. В общем, с голоду точно не умрет.
Многие, если не все крестьяне, золота не видели вообще никогда в своей жизни. Эти золотые были полновесными, довольно крупными и ценились даже в Зануссе.
Потом подавальщица назойливо вертела возле Демона своим толстым задом, не подозревая, что этот посетитель не позарился бы на него, даже если бы она была последней женщиной на всем белом свете, Демон же благосклонно кивал, демонстративно лаская ее плотные формы липким пристальным взглядом, и, когда девушка уже присела к нему за стол, уверенная, что он готов подняться с ней наверх, в пропахшие сексом комнаты, Демон вдруг спросил, не сбрасывая улыбки с обезображенного шрамами лица:
– Скажи, как мне встретиться с Мордой? Где его найти?
Ему показалось или на самом деле подавальщица едва не вздрогнула, услышав странный вопрос. Ее лицо окаменело, слащавая улыбка застыла на губах, будто вчерашний бараний жир. Она посидела еще пару секунд, глядя на посетителя, потом поднялась и мрачно объявила, что ей нужно работать и что господин, видимо, ошибся – она никогда не слышала такого имени.
Врала, конечно. Это было видно сразу, даже без применения магии. А Демон теперь уже свободно владел магическими приемами. После сеанса с сывороткой правды, а тем более после обряда его каналы магии полностью раскрылись. Ему было достаточно сделать небольшое усилие, и он начинал видеть вокруг людей свечение, ауру, окрашенную различными цветами. Он еще не до конца знал, о чем свидельствуют цвета и тем более их сочетания, но чувствовал эмоции интуитивно, ощущая страх, гнев, ярость и самое главное – ложь. Редкое умение, это Демон знал точно. Если бы все маги обладали таким умением, не нужны были бы никакие сыворотки правды, по крайней мере, он так думал и, скорее всего, ошибался. Искусство чтения аур – сложная наука, которую маги изучали годами, и до сих пор никто из магов-ученых так и не смог полностью разгадать оттенки свечения людских душ. И уж тем более никто не мог понять механизм воздействия на ауру – с целью лечения или… нанесения вреда – «напускания проклятия», как говорили простые, непосвященные люди.
К нему никто не подошел – ни трое подозрительных посетителей от углового столика, ни кто-то еще, например, чтобы осведомиться, зачем ему нужен Морда, но Демон не переживал на этот счет. Вообще-то он совсем не переживал, загнав чувства поглубже, в район задницы, чтобы не выпускать их как можно дольше, возможно, до самой своей смерти. Быстрого выхода на Морду он и не ожидал. Это только глупый человек мог думать, что можно вот так прийти в притон преступников, назвать имя одного из самых мерзких негодяев города, и тот тут же появится пред ясные очи, чтобы спросить, что нужно странному типу. Нет, такое только для баек сказителей. Все гораздо сложнее.
Перестав изображать, что пьет вино (оказавшееся совершенно мерзким на вкус, пить такое можно было только под угрозой обезглавливания или при отсутствии любого пития и наличии безумной жажды), Демон вышел из трактира, не оставив на чай и маленькой медной монетки. Во-первых, у него не было такой монетки – все крупные, а во-вторых, за такую вонючую подавальщицу нужно было еще и приплатить.
Следующим был трактир «Разбитый череп» – примерно с тем же результатом. Потом «Пьяный осьминог». За ним – «Веселый пират». За «Пиратом» – «Веселая девица». Тут Демон едва не завис подольше, среди персонала этого трактира-борделя присутствовали вполне себе симпатичные девицы. Остановило его только то, что на многих из них были надеты рабские ошейники, смотрели девушки испуганно, будто их только вчера выкрали из родительского дома и заставили ублажать портовых грузчиков и всевозможную разношерстную публику, заполнившую большой зал трактира. Уже потом, когда Демон покинул трактир, в голову ему пришло, что ушел отсюда он зря, – трактир был довольно чистым, девицы симпатичными, и здесь-то как раз можно было подождать незваных гостей. Или званых – это уж как посмотреть.
