Балабол подбежал к лежащему без чувств подростку, присел на колено, прижал к шее пальцы затянутой в перчатку ладони. Слабый нитевидный пульс с трудом прощупывался.
– Слава Зоне, живой!
Знахарь сидел, опираясь ягодицами на пятки. Услышав возглас Балабола, он встрепенулся, поднял голову и посмотрел на проводника. Тот в это время резал стягивающую запястья юноши веревку извлеченным из ножен тактического жилета армейским клинком.
– Что ты сказал?!
– Живой, – ответил Балабол, глядя на Знахаря.
– Да не, до этого.
– Слава Зоне.
– Свои, – прошептал Знахарь подрагивающими губами. – Свои! Наконец-то! Знали бы вы, как я соскучился по вас, ребята.
– Так ты один из агентов профессора, – догадался Балабол, продолжая елозить лезвием по веревке. Сплетенная из волокон растений-мутантов, она оказалась на редкость прочной.
– Он самый. Я так и знал, что вы парнем заинтересуетесь. Интересный экземпляр, давно за ним наблюдаю.
– Долго еще? – рявкнул Потапыч и адресовал следующую фразу напарнице: – Прикрой, перезаряжаюсь.
Лань кивнула и полоснула свинцовой плетью еще трех вышедших из серого облака «йети». Первые шесть мохнатых трупов лежали на асфальте, истекая кровью неподалеку от колыхающейся пелены.
– Нет, надеюсь, – ответил Балабол. – Веревка крепкая, нюхач ее задери.
– Поторопись, патроны заканчиваются. – Потапыч вогнал магазин в приемную горловину, передернул затвор и присоединился к Лани.
Балабол быстрее заелозил лезвием по путам и вскоре перерезал их. Потом освободил Знахаря. Его руки стягивала обыкновенная пенька, так что с ней проблем не возникло.
Знахарь зашипел, массируя затекшие запястья, встал с колен. С хрустом в позвонках выгнулся в спине и присел над все еще пребывающим без сознания Кузьмой. Перевернул парня на спину, просунул руки под мышки и рывком поднял его на ноги.
– Потащили, что ль.
– Погоди. – Балабол вытащил из подсумка накидку, просунул голову подростка в прорезь одежды, потом натянул на него противогаз. – Вот теперь потащили.
Он закинул руку подростка себе за шею, обхватил его за пояс и вместе с нежданным помощником поволок Кузьму к развалинам стоящего на перекрестье дорог углового дома.
– Наконец-то, – буркнул Потапыч, метким выстрелом опрокинул на землю одну из бредущих в тумане теней (вышедшие из-под покрова мглы «йети» высились на асфальте мохнатыми окровавленными холмиками) и кивком велел напарнице идти за Балаболом. Лань кивнула в ответ и чуть ли не бегом бросилась догонять мужчин с повисшим на них подростком.
Наемник сорвал с тактического жилета осколочную гранату, швырнул в мглистое облако и, не дожидаясь, когда та рванет, кинул еще один ребристый гостинец. Взрывы, один за другим, прогремели в тумане. Словно ответом на них из глубины серой пелены донеслись злобное рычание, протяжные стоны и леденящий душу вой.
Перед тем как нагнать своих, Потапыч, по давно заведенной привычке, цепким взором окинул место недавней бойни. Взгляд наткнулся на Репса и Матюху. Те пытались отползти подальше от оплывающих кровью тел «черноризников», но со связанными за спиной руками это была та еще задача. Бородач подошел к недавним попутчикам Кузьмы, достал из кармана комбинезона пару упаковок антирада, бросил на асфальт рядом с мальчишкой. Потом вытащил нож из притороченных к поясу ножен и вложил обрезиненную рукоять в руку Репса.
– Без обид, парни. Я бы вам помог, да времени нет.
В попытке посмотреть на незваного спасителя Репс чуть не свернул себе шею, но так и не добился успеха.
– Вы кто такие? – тяжело выдохнул он.
– Ангелы-хранители, – хмыкнул Потапыч, развернулся и потопал за компаньонами.
Огромные массивы кирпичной кладки, горы битого кирпича и обломки кровли перекрыли примыкающую под острым углом к осевой улице дорогу. В свое время завал из строительного мусора послужил непреодолимым препятствием для машины Репса, но для людей он не стал преградой. Потапыч нагнал малочисленный отряд в тот момент, когда мужчины с бесчувственным подростком на руках и Лань карабкались на пологую вершину завала.
– Я так понимаю, у нас доброволец из местных? – спросил наемник, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Насчет добровольца, пожалуй, верно подмечено, а вот с остальным не согласен, – флегматично сказал Знахарь.
– Это один из наблюдателей профессора, – пояснил Балабол. – Полагаю, частично благодаря ему мы потратили несколько часов нашей жизни на просмотр содержательных видеофайлов.
На своей схеме Шаров, помимо прочего, нарисовал подробный маршрут к телецентру в обход непонятно куда ведущего портала. Следуя сохраненной в памяти ПДА схематичной карте, путники за десять минут добрались до небольшой площади перед зданием с мозаичными арфами на фасаде, обогнули стороной густо заросший деревьями небольшой парк и по тенистой улице вышли к телецентру. Тонкий шпиль высокой телебашни, словно игла медицинского шприца, торчал из курчавого брюха свинцовой тучи.
– Куда теперь? – спросил Балабол. – Профессор говорил, телепорт находится под вышкой, но не сказал, как туда попасть.
– Вход через подвал коммуникационного центра, – пояснил Знахарь.
Потапыч и Лань внимательно смотрели по сторонам, держа оружие наготове. Они не доверяли этому миру и в любой момент ожидали неприятностей. Как только Знахарь и Балабол потащили Кузьму к разбитым дверям трехэтажного здания, наемники опустили автоматные стволы под углом к земле и пошли следом.
В сумрачном фойе гулял ветер. Из глубины здания доносились скрипы, стуки и протяжные вздохи, как будто там кто-то неуклюже устраивался на отдых и все никак не мог найти себе места. Где-то с мерными всхлипами капала вода. По бетонному полу с шорохом скользили бумаги и нанесенная с улицы прошлогодняя листва.
Знахарь громко сглотнул. Говорить не хотелось. Он мотнул головой в сторону темнеющего в отдалении входа в левое крыло телекоммуникационного центра.
Балабол правильно расценил его жест, поправил закинутую за шею руку подростка и зашагал в указанном направлении. Слева от него тяжело передвигал ногами Знахарь. Они вдвоем тащили Кузьму, но это служило слабым утешением. С каждой минутой парень как будто наливался свинцом.
В коридоре царила непроглядная тьма. Наемники включили интегрированные в противогазы фонари, встали по бокам от идущей впереди троицы. Белые пятна света заскользили по мозаичному, с пятнами черной плесени, полу. Эхо шагов гулко зазвучало в бетонной кишке, отражаясь от облезлых, с желтыми потеками, стен, и угасали в рыхлых от влажности плитах подвесного потолка.
По узкой лестнице в конце коридора спустились в подвал, прошли с десяток метров и оказались перед герметичной дверью.
Балабол чуть отклонился в сторону, беря на себя вес подростка. Знахарь скинул с шеи руку юноши, шагнул вперед и приложил запястье правой руки к серебристой полоске посреди металлического наличника. Секунду спустя внутри стальной преграды раздался приглушенный щелчок, и дверь плавно открылась. Тайный агент профессора вернулся к Балаболу и вместе с ним потащил подростка в подземный переход к залу под телевышкой.
– Откуда здесь электричество? – удивленно пробормотал Потапыч, глядя на закрепленные под потолком лампы аварийного освещения. Они тускло светились красным, придавая окрашенным в синий цвет стенам фиолетовый оттенок.
– Питание поступает от радиоизотопных источников энергии, – запыхавшись, ответил Знахарь.
– Чего?
– Ядерные батарейки. Так понятно?
– Ага, – кивнул бородач. – И давно они тут?
– Давно. Заблаговременно установлены до начала эксперимента. Срок службы пятьдесят лет. Энергию для телепорта тоже они дают, так что не волнуйтесь: перемещение пройдет как по маслу.
Если бы Знахарь знал, какие неприятности подстерегают их отряд за следующей дверью, то не спешил бы с оптимистичными заявлениями. В огромное помещение под телевышкой вел не один, а два подземных хода. Еще до возникновения хронопласта строители замуровали проход во второй коридор по приказу руководства телецентра, поэтому люди профессора о нем не знали.
