— Так… — всё столь же медленно протянула Лиана.
— Ну вот, — сказала Мина, — он нам сказал, что сам не понимает как там очутился и как это вообще возможно. Но раз уж у него это получилось, то он хотел этим воспользоваться и слетать на аэродром, разведать обстановку там. Он сказал, что не знает, сможет ли повторить такое, поэтому нужно было сделать это сразу, пока он был… отделён от тела, можно, наверное, так сказать.
— И вы отпустили его одного? — спросила Лиана.
— Вообще-то, это была идея Момо, — сказал Вик, — но Спас отговорил её туда лететь, сказав, что он как бестелесный дух сделает это быстрее и безопаснее чем она или любой из нас.
— Про бестелесного духа он не говорил, — поправила Вика Мина.
— Да, это я сейчас его так назвал. Надо же как-то объяснить, как мы его восприняли, — сказал Вик.
— Вообще-то да, очень подходит, — кивнула Мина.
— Ну, допустим, — сказала Лиана, — а почему нужно было от меня это скрывать?
— Он опасался, что если об этом рассказать, то его разбудят, пусть даже и случайно, захотев проверить всё ли с ним в порядке. И тогда его миссия может внезапно прерваться, — сказал Вик, — он предполагает, что может так летать, только пока его тело спит. А если его разбудить, то он тут же вернётся в сознание. Но это не точно, может быть всё по другому работает.
— Ну вот скажи, тебе сейчас хочется пойти и проверить, как он там? — с хитринкой глядя на Лиану спросила Мина.
— Еле сдерживаюсь, — улыбнулась та.
— Вот в этом-то всё и дело! — торжествующе сказала Мина, — но не забывай, ты обещала!
— Да помню я, помню! — сказала Лиана, — и сколько ждать?
— Ну, наверное, пока сам не проснётся, — сказал Вик.
— Ждать тяжко, — Лиана вздохнула, — надеюсь, уже сегодня ночью будем на аэродроме. Очень хочется убраться отсюда поскорее.
— Ты оптимистично настроена, — сказала Мина, — как будто есть гарантия, что там нас будет ждать транспорт.
— Надо же во что-то верить, — сказала Лиана.
Не все клоны разделяли мнение строптивого старшего, который занял свой пост недавно, вместо погибшего лидера. Но, видимо, амбиции у него были большие, несмотря на то, что возглавлял он лишь жалкую кучку клонов.
Спасу за этим наблюдать было забавно, тем более, что сумятицу внести в их ряды у него всё равно получилось. Да и не рисковал он ничем. Его тут вообще, как будто и не было.
Ещё ему было интересно, услышал ли его слова Егор, прячущийся на стеллаже, и если услышал, то что он подумал обо всём этом. Поверил или нет? Может быть, он тоже воспринял это всерьёз, как и большинство клонов, ведь слова-то прозвучали у него в голове. А такое выходит за рамки обычного, мягко говоря.
Клоны, постояв на коленях, и поняв что Энергон больше ничего не скажет, начали вставать, бросили поиски и стали стягиваться к своему старшему, неуверенно высказывая ему свои возражения на его заявление. Им было страшно, разряд Энергона они наблюдали каждую ночь и считали явлением высшего порядка. Чуть ли не молились на него. А тут такое неуважение.
И это притом, что Энергон обратился к ним лично, сказал каждому, что он ими недоволен. Это воспринималась как великая честь, ведь до них снизошёл сам Энергон! Хотя, до этого момента они даже не представляли, что это явление вообще может разговаривать.
— Мы не хотим сердить Энергон, — сказал один из клонов, приблизившись к старшему, — лучше голодать.
— Его ты боишься, а меня нет? — спросил старший, поднял с пола большую ржавую трубу и широко размахнувшись размозжил говорившему голову, — поешьте пока, — махнул он на труп остальным, — а потом будем думать что делать. Но Энергон нам не указ.
— Клоны некоторое время в нерешительности переминались с ноги на ногу, но потом запах растекающейся вокруг трупа свежей крови оказался сильнее, и они сначала нерешительно, но потом всё быстрее и быстрее начали стягиваться к убитому товарищу.
Спас не стал смотреть что будет дальше, потому что зрелище вряд ли будет приятным. Вместо этого он вновь переместился к Егору.
— Тот, почти не скрываясь, свесился со стеллажа и наблюдал за происходящим, вытаращенными от изумления глазами. Выходит, «глас Энергона» он тоже слышал.
Спас подумал, что нужно как-то попытаться сказать ему что-нибудь, но так, чтобы клоны не услышали. И хотя говорил он без использования речевого аппарата, тем не менее, он постарался произнести фразу шёпотом.
К его удивлению, это получилось. Даже не нужно было проверять реакцию клонов, он просто понял, что это работает. Этим инструментом мысленного общения нужно было просто научиться пользоваться. А сказал он следующее:
— Я могу тебе помочь, если ты доверишься мне.
Егор вздрогнул, потом быстро спрятался за край стеллажа, перекатившись на спину и уставился в потолок, осмысливая произошедшее. Да, он слышал когда Спас общался с клонами, но теперь сразу же понял, что обращаются к нему лично. Спас дал ему возможность немного переварить ситуацию и не стал давить, а молча ждал.
— Ты Энергон? — наконец сказал Егор.
— Нет, — ответил Спас, — я человек.
— Тогда как ты можешь со мной разговаривать таким образом? — спросил Егор.
— Так может делать только Энергон? — спросил Спас.
— Я не знаю… — смутился Егор.
— У меня есть некие способности, — сказал Спас, — я хочу предложить тебе сделку.
— Ты один из тех диверсантов, которые наделали столько шуму в последнее время? — спросил Егор.
— А ты соображаешь! — удивился Спас.
— Да тут нужно просто сложить два и два, — сказал Егор, — много лет мы жили в рутине, и кроме периодических несчастных случаев и нападений клонов никаких событий обычно не происходило. А тут сразу столько всего. Нам, конечно, не докладывают, но раз эвакуировали аэродром и провели такую масштабную бомбардировку, что даже здесь земля вздрагивала, то значит противник очень серьёзный. Ничего удивительного, что у него есть какие-то технологии, о которых я даже не слышал. Пусть даже это телепатическая связь.
— Так ты нам поможешь? — спросил Спас.
— А у меня есть выбор? — спросил Егор.
— Почти, — сказал Спас.
— Как это, почти? — удивился Егор.
— У тебя есть выбор, помогать нам или нет, как и у нас есть выбор, помогать тебе или нет. Но у тебя нет выбора в том плане, что если ты попытаешься нас выдать, то мы тебе этого не простим ни при каких обстоятельствах, — сказал Спас, — тебе проще просто затаиться и не делать вообще ничего.
— За это можете не волноваться, — усмехнулся Егор, — я же не идиот! И дело даже не в вас. Если они бомбят город, чтобы вас уничтожить, как думаешь, что они сделают с эвакуированным аэродромом, на котором остался только один человек, если узнают что диверсанты здесь? Я не самоубийца!
— Хорошо! — сказал Спас, — мы скоро будем тут. Нам нужен самолёт.
— Возможно, что их не осталось, аэродром эвакуировали. Я бы тоже улетел, если бы не долбанулся головой о железку. Потерял сознание, и хорошо ещё что очнулся, когда услышал как клоны шарятся по ангару, еле успел спрятаться, — сказал Егор, — без стычки, правда, всё равно не обошлось. Но они про меня не забудут. Про еду они никогда не забывают.
— На взлётной полосе стоит один самолёт. Похоже, что он просто не успел взлететь и клоны до него добрались. Там погибли люди, — сказал Спас.
— Ну, если так, то забирайте, только и меня захватите куда-нибудь! Я чувствую, что здесь всё бросили навсегда. Я отсюда сам не выберусь! Я помогаю с самолётом, а вы вывозите меня, такую сделку ты хотел предложить? — сказал Егор.
— Приблизительно, — сказал Спас, — обсудим всё при личной встрече. В договоре могут возникнуть сложности, но чисто технического характера. Однако, обещаю что мы тебя не бросим и постараемся предложить вариант. Мы никогда не обманываем тех, с кем сотрудничаем, и не нарушаем своё слово.
— Приятно слышать, да и выбора у меня никакого всё равно нет. Тут я не протяну долго. Клоны меня рано или поздно найдут, а всех я не перестреляю, — сказал Егор.
