Восход Стрикса - Адель Кейн

Солнце сорвалось с зенита и покатилось по тяжелому небу ниже. Из-за туч стало пасмурно, и темнота обещала наступить раньше времени, поэтому Лоран взялся за весло и принялся активно работать, иначе провалился бы в сон. Если внимательно слушать рассказы Бардоса о море Благ и его обитателях, то можно было уснуть и не проснуться… Спасаясь от участи быть усыпленной, Нерисса принялась помогать, поднимая весло.

– …у них очень своеобразная система защиты от хищников, – Бардос довольно хлопнул себя по острым коленкам. – Сардины сбиваются в такой плотный клубок… – Он сжал ладони, изображая комок.

Пока Бардос рассказывал о морской живности, Лоран и Нерисса гребли. Плыли резво. Солнце тускнело и опускалось все ниже. Тучи сгустились, и все окрасилось в глубокие оттенки синего, серого и пепельно-пурпурного. Лоран молча работал веслом и посматривал на небо, когда Бардос вскрикнул:

– Что это такое?

– Где? – спохватилась Нерисса.

– Рябь на воде, – ответил он, указывая на водную гладь. Вряд ли бы служитель Негласной библиотеки не признал волны от весел, поэтому Лоран подался вперед, с интересом разглядывая черноту под лодкой.

Вдруг под дном что-то прошло, знатно качнув шлюпку с боку на бок. Выпустив весло, Нерисса схватилась за борт, Бардос поспешил сделать то же самое.

– Это еще что за бесовщина? – Нерисса подняла глаза, но Лоран промолчал. Что проплыло под лодкой, он и сам не знал.

– Из-за проклятия в здешних водах крупных рыб быть не должно, – заметил Бардос, боясь лишний раз посмотреть на водную гладь.

– Что бы там ни было, мне не хочется, чтобы это опрокинуло нас в воду, – прошептала Нерисса, и Лоран ясно расслышал в ее словах страх.

Она боялась, и неудивительно. После крушения в водах близ Рафтмора, когда чуть не ушла ко дну, Нерисса иначе смотрела на волны. Побывавший как в удачных, так и в неудачных морских походах, Лоран привык к капризам стихии и знал натуру воды. Он был осведомлен о том, на что способно море, и понимал страх Нериссы. Лоран и сам сейчас боялся того безликого существа, что толкнуло шлюпку.

– Тогда нам лучше поспешить, – приглушенно ответил он и поднял весло, делая широкий замах. Не отставая, Нерисса последовала его примеру и принялась яростно грести.

Лодочка пошла быстрее, подгоняемая общей тревогой. Безымянный гость из пучины больше не пугал их, но они чувствовали его поблизости. Вода поднималась и пенилась то тут, то там, заставляя их поторопиться.

Меж Одичалым и Клыком пролегало расстояние вполовину меньшее, чем от Малого Гринфордта до того же Одичалого, поэтому скоро шлюпка тихо вошла в мелководье, скрываясь в тени остроконечного острова.

Тучи в небе сгустились, стало пасмурно, поднялся ветер. Мертвая земля Клыка возвышалась над головой, уползая острием к небу. Ни дать ни взять зуб хищного зверя.

Изумленный, Лоран опустил весло и перекинул ноги за борт, спрыгивая в воду. Стоило его сапогам коснутся ила на мелководье, как лодку вновь что-то грубо толкнуло.

Посудина с двумя пассажирами дернулась к берегу и врезалась бортом в ил, взяв Лорана в тиски. Его ногу зажало между корпусом лодки и донными валунами. Давление, усиленное телами в шлюпке, грозило переломить кость. От боли с губ сорвался сдавленный крик. Для полного счастья оставалось только лишиться ноги… Лоран стиснул зубы и налег на борт, стараясь высвободиться из ловушки.

– Бардос, выбирайся из лодки, живо! – торопливо приказала Нерисса.

Вытянув библиотекаря из шлюпки, она спрыгнула на мелководье и с противоположной стороны потянула край лодки. Нехотя посудина поддалась, и Лоран смог высвободить ногу, едва не упав спиной в пену прибоя.

Замерзшее в воде и стиснутое давлением тело ныло и тряслось. Откинув со лба влажные пряди волос, Лоран с трудом сделал вдох, сплевывая соленую воду.

– Живой? – выждав мгновение, не без иронии уточнила Нерисса.

– Нет… – устало махнул рукой Лоран и с трудом переставил переполненные водой сапоги, двигаясь к берегу. Благо все кости уцелели.

Стуча зубами, они выбрались на сушу, изнемогая под тяжестью мокрой одежды. Раздосадованное, нечто в пучине с шипением качнуло лодку, да так, что та щедро черпнула воды и вмиг пошла ко дну, увлекаемая течением прочь от берега. Бардос ахнул, путаясь в складках мантии, Нерисса будто ребенок вытянула руку и указала на море:

– Это что вообще такое было?! – Обида в ее голосе слышалась так же ясно, как и гнев. Чудное сочетание, в ярости ее голос был куда притягательнее.

По крайней мере, теперь не придется гадать, куда спрятать лодку, чтобы ее не обнаружили Теневые стражи с верхушки массива. Но тут же возникал новый вопрос: как плыть обратно?

Лоран обернулся к скальному массиву у себя за спиной, сделал вдох. Губы щипало от соленой воды. Неужели они добрались до Клыка?

– Нерисса, – позвал он.

Она шагнула навстречу и подняла глаза на скалу, приподнимая правую бровь. В ее взгляде скользил молчаливый вопрос, но вместо очередной перебранки Лоран молча взял ее руку и расцепил звенья браслета.

Змейка соскользнула с запястья колдуньи.

То удивление, ужас и восторг, что наполнили ее взгляд, было невозможно описать. Лоран догадался, что на ведьму обрушилась та часть ее силы, что все это время была в забытьи. Было интересно, что она чувствовала.

Нерисса отшатнулась и схватилась за руку, ощупывая кожу. Но радость не мешала ей думать. Ведьма стиснула челюсти и исподлобья посмотрела на Лорана тем взглядом, который он при всем своем красноречии не мог описать:

– Рано, высочество… в чем подвох? – У кончиков ее пальцев стали заметны подрагивающие в зеленоватом свечении камушки. Магия была чарующая.

– Я хочу, чтобы мне доверяли, – ответил Лоран, откидывая змейку в песок. С шипением морская пена подобралась к злосчастному украшению, утягивая в воду.

Постепенно краска сошла с лица Нериссы, под глазами появились глубокие тени. В ее взгляде перевернулся целый Миир. Она скривила губы и раскрыла глаза.

– Все это время ты знал… – догадалась Нерисса, процеживая слова как песчинки свозь пальцы. – Знал!

Знал о том, что на Клыке по-прежнему влачат существование ведьмы?

Это была чистая вера, подпитанная множеством легенд. Еще до отплытия с родного Гринфордта, до совета наследников Фенрирскьефтена Лоран дни и ночи проводил в Негласной библиотеке, кротом, как и Бардос, продираясь сквозь тексты. Ни один из фолиантов не давал прямого ответа, ни одна рукопись не раскрывала секрета, но крупица за крупицей, как часть витража, правда собиралась воедино. Лоран не был точно уверен, что стоит уповать на догадку, но все же ее