Рэвйяк был вынужден кивнуть в знак согласия. Древний указ, конечно, был вызван чисто практическими соображениями. Ведь мало что можно было найти, но много потерять, выходя на опасные плавучие льдины, территорию белых медведей и огромных китов.
— Мы не просим вас идти туда, — быстро вставил Дзирт, и его товарищи, казалось, были удивлены этим. Они собирались сражаться с бейлором и всеми его слугами, и армия могучих варваров пришлась бы весьма кстати! Но Дзирт знал, что Берктгар не пойдет против древнего закона, и он не хотел усугублять раскол Рэвйяка с вождем, не хотел подвергать риску то улучшение их отношений, которое началось здесь. Кроме того, никто из воинов Рэвйяка не был убит в сражении с таэрами, но вряд ли так будет, если они последуют за Дзиртом к Эррту. А на руках у Дзирта До'Урдена было уже достаточно крови. Предстоящее сражение касалось только его одного. Скиталец-дроу предпочел бы сразиться с бейлором один на один, но знал, что Эррту не станет биться в одиночку, и не мог лишать своих ближайших друзей возможности быть рядом с ним, когда он выйдет на бой с врагом.
— Но ты признаешь, что твой народ обязан был сделать для Бренора по крайней мере это? — спросила Кэтти-бри.
И вновь Берктгар не ответил, но его молчание, то, что он не высказал протеста, уже само по себе было согласием.
Друзья перевязали, как могли, свои раны, попрощались и поблагодарили варваров. Люди Рэвйяка отпустили Стампет, и она возобновила свое движение. Друзья пошли за ней.
Племя Лося повернуло на юг. Берктгар и Рэвйяк шагали бок о бок.
* * *
Некоторое время спустя берег моря с сотней раздувшихся под солнцем тел таэров, этот пейзаж после битвы, предстал глазам Киерстаада. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что здесь произошло. Очевидно, варвары, с его отцом во главе, присоединились к группе Бренора в этом сражении, а по многочисленным отпечаткам ног Киерстаад догадался, что здесь побывал и другой отряд, определенно под командой Берктгара.
Юноша посмотрел на юг, гадая, не возвращается ли его отец в лагерь под охраной как пленник. Он почти уже повернул в ту сторону, чтобы броситься в погоню, но другие следы — двух дворфов, дроу, женщины, хафлинга и пантеры — заставили его пойти на север.
С Клыком Защитника в руке, юный варвар спустился на холодный берег, а затем двинулся по еле заметной тропе, пролегающей по плавучим льдинам. Он знал, что нарушил древние заветы предков, но выбросил это из головы. В мыслях и чувствах он уже видел себя наследником славы Вульфгара.
Глабрезу был непоколебим, не отступая от своих слов, несмотря на усиливающиеся угрозы со стороны раздраженного Эррту.
— Дзирт До'Урден и его друзья миновали таэров, — продолжал настаивать Бизматек, — оставив их изрубленными на равнине.
— Ты сам это видел? — вопрошал Эррту в пятый раз, беспрестанно сжимая и разжимая от ярости кулаки.
— Я видел это, — отвечал Бизматек без колебаний, хотя и осторожно отступив от бейлора. — Таэры не остановили их, лишь немного замедлили продвижение. Они действительно могущественны, эти враги, которых ты выбрал.
— А женщина-дворф? — спросил Эррту, его разочарование быстро уступило место злобе. Говоря это, бейлор указал на свое кольцо, украшенное большим камнем, чтобы показать, что он имеет в виду жрицу, душу которой держит в плену.
— Все еще ведет их, — ответил Бизматек со свирепой усмешкой. Глабрезу радовался тому пылу и чудовищной злобе, которые вернули блеск глазам Эррту.
Бейлор завершил разговор с глабрезу эффектным взлетом, громко хлопая своими кожистыми крыльями. Приземлившись на площадке открытого первого уровня кристаллической башни, он отправился вверх по лестнице, его снедало раздражение и сильнейшее желание указать Креншинибону на его неудачу.
— Эррту выбрал достойных противников, — вновь заметил Бизматек, наблюдая за отбытием бейлора.
Другая танар'ри, пребывавшая в самом нижнем уровне башни шестирукая женщина, нижняя часть тела которой была змеиной, ухмыльнулась, явно не испытывая сходных ощущений. С ее точки зрения, среди смертных Материального уровня просто не было достойных врагов.
Войдя в маленькую комнату на самом верхнем уровне башни, демон сначала проследовал к узкому окну и выглянул наружу в надежде увидеть приближающуюся жертву. Эррту собирался сделать Креншинибону драматичное заявление, но возбуждение демона выдало его мысли артефакту.
«Твой путь остается опасным», — предупредил хрустальный осколок.
Отвернувшись от окна, Эррту громко и хрипло засмеялся.
«Ты не должен потерпеть неудачу, — продолжал Креншинибон. — Если ты и твои слуги будут разбиты, тогда потерплю поражение и я, попав в руки тех, кто знает мою природу и…»
Продолжавшийся смех Эррту прервал поток телепатических посланий артефакта.
— Я встречался с такими, как Дзирт До'Урден, прежде, — сказал великий бейлор с диким рычанием. — Он познает подлинное горе и настоящую боль, прежде чем я подарю ему избавление в смерти. Он увидит гибель тех, кого любит, тех, кто был безрассуден настолько, что отправился сопровождать его, и того, кого я держу в заточении. — Огромный демон злобно повернулся к окну. — Что за врага ты себе нажил, безрассудный бродяга-дроу! Приди же ко мне, чтобы я мог осуществить свою месть и предать тебя каре, которую ты заслуживаешь!
Произнеся это, Эррту поддал ногой маленькую шкатулку, все еще валявшуюся на полу после того, что произошло между хрустальным осколком и черным сапфиром. Он уже выходил из комнаты, когда ему в голову пришла важная мысль. Вскоре он встретится лицом к лицу с Дзиртом и всеми его спутниками, включая жрицу. А если Стампет ненароком приблизится к драгоценному камню демона, то ее душа сможет вновь воссоединиться с ее телом.
Эррту снял кольцо и показал его Креншинибону.
— Жрица дворфов, — объяснил демон. — Здесь ее душа. Властвуй над ней и окажи мне любую помощь, какую сможешь!
Эррту бросил кольцо на пол и стремительно покинул комнату, отправившись к своим слугам, чтобы подготовиться к прибытию Дзирта До'Урдена.
Креншинибон остро ощущал ярость танар'ри и ту абсолютную злобу, которая составляла сущность могучего Эррту. Дзирт и его друзья, казалось, победили таэров, но что они представляли собой по сравнению с такими, как бейлор?
А Эррту имел могущественных союзников, которые сейчас также поджидали появления противников, — хрустальный осколок знал это.
Креншинибон был удовлетворен, он чувствовал себя в полной безопасности. А мысль об использовании Стампет против ее спутников показалась злобному артефакту весьма привлекательной.
