Ибал рассмеялся.
— Остановись и задумайся на минутку, — произнес он сквозь смех. — Я думаю, это самое худшее, что можно предпринять. В этом конфликте есть привлекательные стороны для обоих кланов. Некоторые усмотрят в нем выгоду, некоторые нет. Неужели ты действительно думаешь, что мы сможем добиться консенсуса? Мы можем начать следующую войну прямо здесь, если ты, конечно, хочешь.
Пока он говорил, Вонни напряглась, ее глаза расширились от удивления.
— Господи! — воскликнула она. — Ты можешь быть прав!
— Так, а почему мы забыли о общей ситуации? — проговорил он. Он взял ее за руки. — И точно знаю, как взяться за это дело.
— По-моему у меня началась головная боль, — промолвила Вонни.
* * *
Маусглов не оглядывался назад. Он отнесся к колдуну, отправившему его в Рондовал, как к необходимости. Если магия обернется против него, то случится непоправимое. Но если она поможет ему, он будет несказанно благодарен. Пока он не встретился с Полем, он стремился избегать внимания колдунов, не признавал их. Он произнес слова благодарности Давстиру, покровителю воров, лишь он один оказывался полезным ему. Он молча молился ему, проваливаясь в космическую бездну и летя рядом со звездами.
Он обнаружил связку нитей заклинаний, которые оставил Поль, взялся за один узелок и произнес нужные слова. Затем повернулся и без всяких колебаний направился по запутанному лабиринту коридоров, ведущих в подземелье.
Он долго блуждал по холодным тоннелям с пляшущими тенями, прежде чем достиг входа, где огромная плита Поля возвышалась среди руин.
Пробираясь между валунами, он вышел к месту, где умирает эхо, а стены и крыша теряются из вида; к месту, где кружится голова от звериной вони, а факелы меркнут в кромешной мгле. Оно тоже было знакомо ему и он смело шагнул вперед, не испытывая той дрожи и трепета, которые испытывал несколькими месяцами раньше.
Многочисленные нагромождения чешуйчатых и шерстистых тел преграждали ему путь, большинство из них спало околдованным сном так же, как и он спал раньше. Некоторые предавались обычным дневным, недельным и месячным спячкам.
Идя к знакомой нише, он удивлялся тому, как когда-то сам спал здесь долгим сном. Он мог оказаться совсем в другом уголке мира, но где бы он не был, его постоянно влекло сюда — хотя эта склонность не доставляла ему удовольствия. Проспав магическим сном двадцать лет под одной оболочкой заклятия вместе с Лунной Птицей, в нем зародилось странное чувство — что-то очень напоминающее дружбу и привязанность к гигантскому дракону. Он много раз пытался объяснить для себя эту странную связь, придумывая сложные доказательства, основанные на собственной индивидуальности. Нет, ему совсем не нравились подобные размышления.
Подойдя к тому месту, где обычно отдыхал Лунная Птица, он в изнеможении прислонился к огромному валуну.
— Маусглов! Сколько времени мы не виделись!
Маусглов вздрогнул и отпрянул. Горный выступ оказался плечом дракона. Но он тут же успокоился и положил руку на плечо дракона.
— Да, я вернулся, — ответил он. — Случилась беда. Нам нужна твоя помощь.
Маусглов почувствовал, как зашевелилось огромное мощное тело. Лунная Птица начал вставать.
— Что случилось? — спросил он.
— Мы должны добраться до горы Анвил, отыскать там скипетр Поля и вернуть его ему.
— Он бросил его в огненный кратер. Он сам говорил об этом.
— Да, мне он тоже говорил…
— Но я вернулся и огонь умер. Сейчас там лишь серые камни. Но я не знаю, как глубоко я закопал его. Нужны инструменты.
Маусглов на мгновение задумался.
— Там есть комната, возле заднего двора, — проговорил он, вспоминая.
— Я пойду туда и поищу какие-нибудь инструменты. Встретимся во дворе.
— Мне легче доставить тебя туда. Это будет быстрее.
— Хорошо…
— Влезай!
Маусглов вскарабкался ему на спину. Минуту спустя они уже летели.
Поль проснулся от яркого света, бьющего прямо в лицо. Он повертел головой, стараясь уклониться от него, затем сел и открыл глаза.
Дверь в келью была приоткрыта.
Неужели кто-то шел к нему, а затем столкнулся с чем-то? Он прислушался. Из коридора не раздавалось не звука.
Он осторожно встал на ноги, прошел по келье и остановился в том месте, где стоял раньше, безуспешно пытаясь сотворить заклятие; там, где начали саднить его глаза.
Что это? Иллюзия? Чтобы помучить его?
Он протянул руки к дверному косяку, и потрогал его. Затем легонько толкнул дверь. Она чуть-чуть сдвинулась. В этот момент он почувствовал, что кто-то беззвучно смеется над ним. Все выглядело, как будто нечто неясное зловещее потешалось, видя его замешательство, его трепет — это нечто обитало за гранью реальности и не имело с ним ничего общего. Он застыл в ожидании повторения ужасного смеха, но везде царила тишина.
Наконец он рискнул идти вперед и вышел в коридор. Нигде никого не было.
— Что теперь? — думал он. Следует ли ему пройти тем маршрутом, которым шел Ларик? Или стоит обследовать замок? А может лучше спуститься во двор, взять одну из летающих лошадок и покончить со всем?
Последнее показалось ему более правильным. Улететь, спрятаться и подождать, когда силы вернуться к нему. Тогда он сможет отправиться в Рондовал, сбросить свою чудовищную оболочку, снова вернуться сюда и разнести это зловещее место в пух и прах, как когда-то на горе Анвил. Это лучше, чем остаться в логове врага совсем беспомощным и послушным как игрушка.
Он повернулся в сторону двора с конюшнями. В тот же момент он застыл на месте.
Бледное прозрачное пламя преграждало его путь.
— Угу, значит мой шанс не является в полном смысле шансом, — грустно произнес Поль.
— А он у тебя есть? — прозвучал знакомый иронический голосок у него в голове.
— Я пытаюсь отгадать, что мне останется.
— Как и в большинстве случаев, — прозвучал ответ. Теперь в нем проскальзывали миролюбивые нотки.
— Я не могу определить друг ты или враг.
— Мы — представители. Однажды мы уже помогали тебе.
— А теперь…
— А у тебя есть причины сомневаться в тех, кто раньше помогал тебе?
— У меня возникло чувство, что меня вовлекли в чужую игру.
— Я бы лучше сказал, что тебя вытянули оттуда.
— Ну это весьма спорное утверждение. Но вы говорите, что вы — представители. Представители чего?
— Перемены.
— Это слово можно понимать по-разному. Может вы уточните? Что-нибудь более конкретное?
— Две силы правят миром: наука и магия. Иногда они враждуют друг с другом. Мы представляем сторону магии.
