похоронить. Потому, что от них только пепел… От тебя тоже останется только пепел!
— Мы защищались, — хрипло произнес Роэйрин, чувствуя во рту вкус крови и холод, крадущийся на ледяных когтях к груди. Пристианцу померещилось, что его прижимает к земле и отдает в руки смерти не полубезумный незнакомый землянин, а сам капитан Быстров, погоня за которым привела имперский корвет на эту планету.
— Серега, — окликнул Молова, Завгородцев, — а здесь одного не хватает. Их семь, включая трупы.
Глава 4
Надев зеленоватый нимб, солнце Айприиона клонилось к закату. Волны прилива с шумом пенились между скал, торчавших справа черных пальцами. А с острова ветер приносил запах лимона и меда — так пахли деревья, окружавшие прозрачно-голубой волчок гостиницы «Лиэк Раэк» и начинавшие парковую аллею.
— Кэп, позвольте окунуться? — спросил Арнольд, завидев идущих к морю озорных девиц.
Быстров отрицательно качнул головой, кресло под ним заскрипело.
— Ну, кэп, я уже познакомился с одной из них. Та, рыженькая — Тирилина, — андроид указал на полноватую айприионку, светящуюся медью от загара и перламутровыми искорками.
— Друг мой, мы уходим через десять минут. Если так неймется, назначь встречу на вечер, — предложил Глеб, потянувшись к бокалу с фруктовым коктейлем. — И не смотри пристально ей в глаза, иначе она раскусит, что ты — робот.
— Есть, кэп! — Арнольд резво встал из-за столика. — Я буду поочередно прикрывать то левый, то правый глаз, — решил он, пускаясь по песчаной дорожке быстрым шагом.
«Чертова железяка», — мысленно усмехнулся Быстров, хотя в андроиде было не много металла. — «Как похож на Шварцнегера — точно звезда Голливуда! На Земле бы все дамы были его, а здесь может и по морде получить. Хотя не каждая женщина способна отличить криасского андроида от человека, а на некоторых вольных планетах иметь в любовниках чужого робота стало модным».
Глеб глотнул из бокала тягучую жидкость и зажмурился. По телу тихой волной разлилось тепло, рука потянулась к пачке сигарет. Он подумал, что на Айприионе можно задержаться еще на четыре дня. Четыре дня — срок небольшой, но для отдыха достаточный — даже райские места имеют свойство надоедать. И может быть, он оказался неправ, свернув сюда, вместо того чтобы лететь к Земле. Ему не давали покоя мысли о Шурыгине. Что стало за все это время с Сашкой? Выкрутился ли он? Продолжил работы по электрогравитации или парень окончательно пропал, после кошмара, случившегося в Льялово? Шурыгина вполне могли взять в оборот аномальщики из ГРУ или ФСБ. Могли подмять под себя и агенты «Холодной Звезды»: они-то умеют вправлять мозги так, что и против матери родной восстанешь. Глеб много раз пожалел, что в тот злополучный день слиберальничал. Требовалось с полной решительностью взять Шурыгина за воротник, втолкнуть в раскрытый люк «Тезея» и лететь, лететь с Сашкой — плевать на его скорбь, на его боль, протесты и возмущение! Еще капитан Быстров вспомнил о корвете Роэйрина. Перед глазами возникло разломленное на части тело имперского корабля, тонущее в бледно-голубой атмосфере. Обломки его должны были упасть где-нибудь западнее Владивостока, в России или в Китае. И важно было знать где, потому что «Хорф-6» — это не летающая тарелочка, и вовсе не катера, сбитые под Льялово. Останки крупного звездолета содержали такую пищу для земной науки, что сейчас и вообразить нельзя, к чему приведет их обнаружение. Наверняка после падения с орбиты среди частей корвета останутся целые модули и защищенные от сверхперегрузок системы, в которых с огромной пользой могут поковыряться как русские, так и китайцы. Исследовать их не помешают ни Милько, ни Галактический кодекс о нераспространении информации и технологий в недоразвитых мирах. Помешать может разве что кардинальное, силовое вмешательство какой-нибудь заинтересованной космической цивилизации. Только кому здесь, вдали от Земли эти проблемы сейчас нужны? Теперь у всех на слуху Дети Алоны, появляющиеся то там, то там, и потрясения в Пристианской империи. О, госпожа Ариетта, что ты натворила⁈ Кто мог подумать, что твои невероятные превращения — всего лишь шалости, в сравнении с эпатажами на имперском троне!
Поглядывая на Арнольда, развлекавшего девиц на берегу, Глеб щелкнул зажигалкой и прикурил. Ему вспомнился тот день, тот миг, когда герцог Ольгер, находясь еще в глубоких сомнениях относительно наследницы престола, сказал, тыча ему пальцем в грудь: «Хорошо, господин Быстров. Считайте, что вы, именно вы определили судьбу великой империи. Посмотрим, что из этого получится». Вот и получилось… За несколько месяцев, которые Глеб провел на пустынном Хигосе из-за аварии корабля, в Пристианской империи произошли страшные перемены. Глеб старался меньше думать о них: ведь именно он привел Ариетту на трон, и теперь его терзало чувство острой вины. От него негде было спрятаться: словно жуткая хищная рыба оно всплывало из глубин сознания при каждом воспоминании о далекой империи, появлялось за сообщениями информационной сети Айприиона и заголовками новостей, приходящих с Присты.
— Капитан Быстров… — возле его столика остановился смуглый мрилионец с большими чуть раскосыми глазами. — Извиняюсь, что побеспокоил, но вас там, — он кивнул на хижину, крытую широкими блестящими листьями местных пальм, — ожидает господин. Очень важный господин.
— Что ему нужно? — повернувшись к хижине, Глеб отпил из бокала.
Землянин не представлял, кто мог заинтересоваться его персоной на немноголюдном острове, отрезанном океаном от главных курортов Айприиона. Темным осторожным существом в голову закралось предчувствие, что предстоящая встреча не сулит ничего хорошего.
— Не смею сказать, капитан, — ответил мрилионец, стоя покорно, словно статуя. — Но этот господин очень заинтересован во встрече с вами.
— Он один? — затушив сигарету, Быстров встал и по привычке ощупал место на ремне, где он носил масс-импульный пистолет.
— Нет. С ним еще двое господ. Могу только добавить, что все они пристианцы и у них к вам крайне важный разговор.
Час от часу не легче, — подумал Глеб и окликнул Арнольда.
Когда они дошли до хижины, служившей одним из трех укромных мест ресторанчика для щедрых посетителей, Быстров приказал андроиду остаться возле ступенек и ждать Ивалу Ваалу. Сам, согнувшись, вошел в полутемное помещение. За столиком зеленоватого дерева, уставленном напитками и серебряными блюдами с едой, сидело трое. Морщинистое, лицо герцога Саолири Глеб узнал сразу и от неожиданности чуть не выругался вслух. Другие пристианцы были знакомы как малозаметные вельможи из бывшего окружения императрицы Фаолоры, но землянин не мог вспомнить их имена.
— Присаживайтесь, капитан, — проговорил герцог хрипловатым и строгим голосом. — У нас выйдет долгий разговор.
Быстров подумал, что если бы Саолири решил свести с ним счеты, то для этого не потребовалось его личное присутствие, как и присутствие имперских вельмож, расположившихся справа от него: достаточно было послать нужных людей, и его бы участь решили прямо за тем столиком, где он
