Мина чувствовала себя прежней, не считая одного важного факта: ей больше не нужно ждать. Пиксит вылупился! И не важно, что думают родители, Мина твёрдо знала, что они со зверем принадлежат друг другу.
Она нашла в шкафу сумку и задумалась над тем, что необходимо взять с собой в Школу Молнии «Митрис»: жаль, в письме нет указаний на этот счёт. Поэтому она положила основное: одежду, расчёску, альбом для рисования, в котором ещё оставались пустые страницы. И хороших карандашей.
По доносящимся из-под половиц звукам она точно определила момент, когда мама и папа обнаружили письмо. За этим немедленно – и ожидаемо – последовали крики. Мина пожалела, что не сказала Пикситу остаться снаружи. Но не спускаться же самой туда!
«Пиксит, ты в порядке?»
«А ты в порядке, Мина? Твои мысли опять смешались».
«Я и чувствую себя какой-то перемешанной, как салат». Столько всего произошло за такой короткий срок. Она не знала, то ли ей радоваться, то ли беспокоиться, то ли бояться.
Мина осмотрела комнату: ничего не забыла? Зубную щётку она уберёт утром, перед тем как отправиться к пристани. «Может, к тому моменту мама и папа успеют смириться с мыслью, что я стану стражем молнии».
Рано или поздно им придётся понять, что у них нет выбора. Закон чётко гласит: грозовые стражи и их звери служат Алоррии, как того требуют обстоятельства, пока их силы не иссякнут. Принимая яйцо, ты автоматически соглашался на это. И эта служба считается огромной честью. Если бы не грозовые стражи и их звери, Алоррия была бы такой же, как мир за горами, – дикой и опасной.
За последнее столетие благодаря контролю над погодой Алоррия стала самой мирной, процветающей, безопасной, счастливой страной в мире. Все это знали, как и то, что стражи обязаны помогать поддерживать это величие.
Но даже будь у Мины выбор, она бы всё равно не колебалась ни секунды. Она любила свой дом, семью, их ферму, но внутри её сейчас звучал тихий голосок, и если к нему прислушаться, можно было разобрать настойчивое «Это моя судьба!». Глядя на собранную сумку, она сказала себе, что у неё всё получится. Её мечты сбудутся.
Скорлупа треснула.
Началось новое приключение.
Глава четвёртая
Мина сидела рядом с папой на повозке. Он держал поводья, хотя лошадям было достаточно одной команды «вперёд». Все дороги Алоррии были прямыми, даже те, что проходили по холмам. Вот насчёт гор Мина не была уверена. «Надеюсь, я увижу горы из Школы!»
Пиксит просунул голову между ней и папой. «Я и отсюда их вижу. У тебя всё в порядке с глазами?» Он тоже ехал в повозке, лёжа рядом с морковью и луком.
Алоррия с востока омывалась океаном, а с севера, юга и запада её окаймляли горные хребты, защищающие страну от внешнего мира и видимые из любой её точки. Их пики серо-белыми тенями пронзали голубое небо. Мина рисовала их много раз, но как далёкие зубья. «Чтобы ты вблизи понял, что я имела в виду».
Он захихикал у неё в голове, а потом спросил: «Мина, будет очень плохо, если я съем весь лук?»
«Будет нехорошо. Мне же ехать с твоим дыханием».
Ответом ей стала тишина, и она обернулась. Пиксит, изображая невинность, пихнул себе за спину пустой мешок из-под лука и сел на него. Мина подавила смех.
– Если ты не захочешь быть стражем молнии, ты всегда можешь вернуться домой, – сказал папа.
– Папа… – Она об этом даже не думала – это её судьба!
– Если, приехав туда, ты решишь, что это не твоё… Просто знай, что мы любим тебя несмотря ни на что. Мы хотим, чтобы ты была счастлива, Мина.
– Я буду счастлива, – пообещала она, постаравшись придать тону лёгкости, чтобы его успокоить. Папа, похоже, был уверен, что её ждут сплошные горести и трудности. Сложно было не поддаться его унылому настроению. – Мне не терпится подняться на речной корабль!
Ей почудилось, что уголок его рта дрогнул в полуулыбке.
– У тебя жизнерадостный дух, моя блёсточка. Всегда помни об этом. Другие стражи молнии могут ослеплять своим сиянием, но ты искришь внутри, а именно это имеет значение.
Она не знала, что на это ответить, но на душе потеплело.
«Это из-за того, что ты ешь?» – с любопытством спросил Пиксит.
«Ты о чём?»
«Поэтому твои внутренности искрят?»
Она вытянула руку и почесала ему между ушами. Он плюхнулся набок, подставив шею. Дальше они ехали молча. Их ферма давно скрылась за невысокими холмами. По обеим сторонам дороги колосилась высокая, по пояс, пшеница. Время от времени, потревоженные топотом лошадей, из травы с криком вспархивали птицы. Мина наблюдала за ними, пока не теряла их из виду где-то в полях.
Она чувствовала с ними смутное родство: рождение Пиксита заставило её покинуть насиженное, безопасное место – родной дом, – и теперь она парила в небе, не зная ещё, где приземлится и будет ли там на самом деле так чудесно, как ей представлялось. Она коснулась кармана с билетами на корабль, желая удостовериться, что они всё ещё там, что это всё по-настоящему.
«Мы правда едем!» Она всегда мечтала отправиться на поиски приключений, увидеть мир, вершить великие дела и бороться с несправедливостью… И вот теперь её желание начало осуществляться!
Они ехали полдня, и наконец впереди показались широкие каменные арки акведуков. Поднятые реки текли по их просторным глубоким руслам, достаточным, чтобы по ним могли свободно пройти трехмачтовые парусники. Первую половину каждой недели дождевые стражи гнали воду из горных озёр по полям и фруктовым садам к морю, пока ветровые стражи надували паруса кораблей. Во вторую половину солёная морская вода устремлялась назад вглубь материка.
Сегодня реки были солёными.
Мине предстояло плыть на северо-запад, через столицу к пустошам, где находилась Школа Молнии Митрис.
Внутри её заворочался узелок беспокойства, и она не могла с точностью сказать, кому он принадлежал – ей или Пикситу.
– Ты когда-нибудь плавал по рекам, пап? – спросила Мина.
Школа дождевых стражей находилась среди фермерских хозяйств, когда он был в её возрасте, то наверняка добирался туда на повозке, а не на корабле.
– Один раз, давным-давно, когда мы с твоей мамой только поженились. – На его лице читалась ностальгия.
«Он бы не говорил с таким трепетом, если бы они потерпели крушение, – подумала она. – Должно быть, всё прошло благополучно». Ей так о многом хотелось его расспросить! Плыть на корабле – это страшно? Правда, что корабли иногда разбиваются? А бывало, чтобы какой-нибудь корабль перевалился за край акведука? Или всё будет как в самых смелых её мечтах? Но она молчала в надежде, что он сам продолжит. И действительно:
– Твоя мама хотела увидеть столицу, и наши семьи втайне накопили на путешествие – это был их подарок нам. В первый же наш час на корабле она залезла на самый верх средней мачты, чтобы полюбоваться горами. Она первая увидела город и все его работающие на молниях чудеса.
Мина не могла себе этого представить: чтобы её мама вела себя так безрассудно! Она всегда была такой приземлённой, такой надёжной. Внезапно ей пришла в голову мысль: «А что, если я знаю о ней далеко не всё, точно так же как моя семья не подозревает о каких-то моих сторонах?»
– Тебе понравилась столица?
– Очень. – Он улыбнулся. По напряжению его щёк Мина могла сказать, что улыбка вымученная, но он хотя бы старался, это тоже много значило. – Ты отлично проведёшь время, а когда вернёшься, расскажешь нам обо всём в подробностях.
– Обязательно, – пообещала она.
Подъехав к пристани, папа остановил повозку, привязал поводья к столбу и помог Мине слезть на землю. Пиксит спрыгнул сам, встряхнулся и размял лапы и хвост. Прошёл всего день, а Мина была почти готова поклясться, что он уже немного вырос.
Папа протянул ей сумку и маленький вещевой мешочек:
– Обед в дорогу. Конечно, тебя буду кормить, но мама сказала… – Он сглотнул, словно ему вдруг стало тяжело говорить. – Ей хотелось, чтобы ты начала своё путешествие с чем-то домашним в животе. Там всё твоё любимое.
