Ветер терзал его тело. Он заставил Брэка открыть глаза. Далеко внизу, под небольшой хрупкой повозкой из блестевшей в лунном свете меди, проносилась земля. Варвар выставил руки, пытаясь ухватиться за борта повозки.
И тут он обнаружил, что сидит в разукрашенной медной колеснице, летящей по небу. Над горизонтом висела ослепительная монета, окруженная дымкой, — полная луна. На востоке, далеко за мерцающей границей Ледяного края, ближе к Горам Дыма, где умер пастух Нестор, разгорались первые бледные сполохи нового дня.
Сердце Брэка затрепетало от ужаса. Варвару показалось, что тело его необычно легкое. Он чувствовал, что оно реально и вместе с тем нереально, будто его "я", которое летело над землей в колеснице, управляемой прекрасной злодейкой, было не настоящим, а каким-то колдовским отражением. За короткие мгновения полета варвар попытался охватить взглядом чудеса, открывавшиеся ему с высоты.
На юге на самом горизонте притаился в темноте город Камбда Кей. Немного ближе среди синих ледяных скал поднималась огромная скульптура. Колесница летела по небу прочь от нее. Брэк подробнее разглядел гигантского идола.
Это был грандиозный полуразрушенный истукан — сидящая на корточках фигура получеловеческого существа с чудовищными каменными кулаками, покоившимися на коленях. Идол опустил вниз голову с широко открытой злобной пастью, будто для того, чтобы проклясть землю у себя под ногами. Брэк вдруг понял, что этот громадный идол среди пустыни и есть изображение Йог-Саггота.
Но больше всего Брэка беспокоила девушка, которая в белых как мел ручках держала поводья колесницы. Она обернулась и посмотрела на варвара через плечо. Ее черные волосы вились за спиной. Они развевались точно так же, как ее платье, и невозможно было различить, где волосы, а где ткань.
На губах Арианы играла задумчивая улыбка. Маленькие зубки были обнажены, а глаза широко раскрыты.
Колесницу тащили по небу два огромных черных существа, похожие на коней. Брэк никогда не видел таких чудовищ, даже в самых бредовых своих снах. Гривы этих невероятных скакунов горели. Из широких ноздрей вырывались снопы огня, освещая ночь алыми, оранжевыми и желтыми искрами.
— Зачем ты притащила меня сюда, женщина? — прокричал Брэк, стараясь перекричать вой ветра.
— Ты действительно знаешь, кто я такая, варвар? — смеясь, задала встречный вопрос девушка. — Тебе же рассказали об этом те две кучи дерьма, чье время уже сочтено?
— Ты женщина, обманувшая меня в Камбда Кее. Ведьма-потаскушка!
Ариану это обидело. Она резко обернулась и хлестнула черными поводьями по щеке воина. Поводья, как нож, разрезали кожу.
Он коснулся щеки рукой, чтобы вытереть кровь. Пальцы остались сухими. Рана уже затянулась, хотя боль осталась.
Теперь Брэк уверился в том, что ни он, ни Ариана ненастоящие. Тело его (или труп) осталось лежать в святилище Йог-Саггота, а его несчастная душа летала по небу с душой черноглазой колдуньи, управляющей медной колесницей.
Девушка процедила сквозь зубы:
— Я Ариана, дочь Септенгундуса. Я требую уважения.
— С каких пор я стал обязан уважать колдуний? — поинтересовался Брэк.
В лице Арианы что-то изменилось. Она слегка потянула поводья. Невероятно медленно и грациозно, однако с огромной скоростью, о чем свидетельствовал рев ветра, огнегривые кони повернули и помчались на юг.
— Мальчики-метатели сказали мне, что ты какой-то деревенщина с севера, — продолжала Ариана. — Однако ты, похоже, правильно оценил ситуацию.
— Ты знаешь мое имя?
— Да. И не только это.
— Ладно. Твое имя я тоже знаю. И что намного важнее — знаю его значение.
Она заговорила шепотом, заставляя слово это звучать одновременно и игриво и соблазнительно, как сладкое пирожное:
— Ариана. Ариана. Ариана.
— Дочь Ада, как сказал брат Джером.
Ариана пожала плечами. Ее полупрозрачный шарф вдруг ожил и обмотался вокруг шеи Брака.
Душистая ткань нежно, чувственно ласкала щеку. Варвар отбросил от себя черную материю. Шарф вернулся к Ариане, на белых щеках которой играли мягкие отсветы пламени грив призрачных коней.
Луна уже почти скрылась за горизонтом. Ледяной край скрылся в синей дымке на севере. Впереди на равнине лежал золотой город.
— Брат Джером перестанет молоть чепуху, когда Йог-Саггот приберет его к себе. Он очернил меня перед тобой.
Услышав эти слова, Брэк едва не расхохотался:
— Очернил! О боги, женщина, хватит и того, что меня избили, околдовали, лишили свободы и теперь собираются принести в жертву какому-то божку, о котором я раньше и не слышал!
В глазах Арианы сверкнули черные искры. Она покрутила в руке поводья, показывая, что может опять хлестнуть ими северянина.
— Не святотатствуй. Йог-Саггот — Темная сила. Высшая сила.
— Ну и что? Что тебе от меня надо? Ты рассматривала меня из пузыря, когда я лежал заколдованный там, в зале. Зачем?
Ариана облизнула губы розовым язычком, затем снова спросила, так и не ответив на вопрос Брэка:
— Что еще наговорил обо мне злой Несторианец? Что я выбираю себе любовников? Да, это так. Я и мой отец не полностью принадлежим этому миру. Однако мы подвержены земным страстям. Во всем виноваты наши земные тела. Ты способный человек, варвар. Сильный. Обладаешь первобытной отвагой. Но отвага, могу сказать тебе, мало бы тебе пригодилась в этом мире. Такие качества не ценятся среди людей. Если бы ты был хитрым, изворотливым человеком, свободным от предрассудков... да, вот тогда бы ты, варвар, мог достичь Курдистана.
Брэк снова похолодел. Она знает о цели его путешествия, о его мечте. Но он промолчал, а колдунья продолжила:
— Да, тогда бы ты мог достичь Курдистана живым. Но людям не нужны такие, как ты. Люди лишь наказывают тех, кто, подобно тебе, дерзко шагают по миру, прислушиваясь лишь к велению своего сердца. — Она снова засмеялась. — Это наш мир, мой и моего отца. Это черная бездна, полная мучений.
Брэк нахмурился:
— Откуда ты знаешь, что я направлялся в Курдистан?
— Я все о тебе знаю. Я выжала твои мысли, как абрикос. Во многих отношениях ты простой человек. Хотя не такой простой, как другие. — Дразнящая, похотливая улыбка вернулась на лицо девушки. — И вообще я нахожу тебя очень привлекательным.
— Ты издеваешься надо мной, женщина. Я обречен на смерть. Уже светает.
Ариана указала рукой с длинными ногтями на огромный город, проплывающий внизу, с куполами и башнями, огромными базарными площадями и храмами. Колесница летела над миром дальше, быстрая как ветер.
— Ритуал ничего не значит, Брэк.
— Ничего не значит?!
— Конечно, поскольку я могу все изменить.
