Неясный силуэт отделился от обломков метательной машины.
— Здесь! Кейн ее поймал!
Кейн хрипло закричал и метнул кинжал в подбегающего вальданца. Тот взвыл, сила удара отшвырнула его назад. Кейн на бегу вырвал тяжелый клинок из груди наемника. Противник был мертв.
По двору застучали копыта и сапоги. К ним кто-то бежал. Блеснул зажженный факел — один, потом другой. Значит, Джересен послал людей сторожить вход в Линортис… Кольцо вальданцев сжималось вокруг двух беглецов, словно кольцо волков, подкарауливавших жертву. Кейн не мог определить точно, сколько их было. Более чем достаточно…
Кейн проклял свое невезение и рванулся, пытаясь убежать. Если он сможет пробиться через кольцо нападающих, у них с Сеси появится шанс ускользнуть от остальных в хаосе развалин.
На полпути к лабиринту улочек Сеси вскрикнула и рухнула на камни. Кейн подскочил, чтобы ей помочь. Она корчилась от боли, сжимая ногу.
— Мое колено… Сломала…
Кейн хотел было приподнять Сеси. Девушка судорожно втянула воздух, когда ее больная нога подогнулась. Придется ее нести.
— Кейн, беги! — прошептала Сеси, пытаясь доползти до недосягаемого укрытия. Но поздно — ее спутник не успел бы скрыться. Первые всадники были уже рядом. Из-под копыт полетели искры, когда наемники натянули поводья.
В замешательстве они не сразу поняли, какова роль Кейна. Его кинжал угодил одному из вальданцев в горло, выбив того с седла. Но конь умчался раньше, чем Кейн успел поймать поводья. Другой наездник моментально отреагировал, заслонясь щитом от удара. Он издал предостерегающий возглас, замахнувшись мечом на Кейна. Тот парировал атаку, несмотря на невыгодную позицию по отношению к конному противнику. Всадник не возобновлял больше атаки, ожидая подкрепления.
Дело было безнадежным, и Кейн знал это. Через несколько секунд его окружат стальным кольцом. На открытом пространстве в бою с опытными всадниками у него нет шансов. Если он бросится бежать, его растопчут. Наемникам это доставило бы удовольствие, но игра быстро закончилась бы…
Сеси выдернула нож из тела мертвого воина. Кейну было некогда гадать, хочет она им защищаться или собирается быстро умереть. Круг замкнулся. Искаженные свирепыми гримасами лица надвигались со всех сторон.
Кейн парировал первый удар, подсекая сухожилия коня — всадник вылетел из седла. Это заставило остальных быть осторожнее. Добыча была в их руках, однако тот, кто сунется первым, может погибнуть… Какое-то время наемники не могли решиться, поглядывая друг на друга. Еще один конь заржал и упал искалеченный. Еще один всадник с грохотом рухнул на камни. Низко над землей молнией сверкнул клинок, и покатилась голова.
Наемник, который был ближе всех к Кейну, взмахнул факелом. В его мигающем свете что-то вроде паука прошмыгнуло обратно в тень. Но нет, это был человек, а вернее, получеловек. Он бежал на руках — безногое туловище колыхалось между мускулистыми предплечьями. В зубах он сжимал тяжелый нож с окровавленным клинком. Из груди державшего факел наемника выросла стрела. Факел выпал из его рук, ударился о камни и погас. Кейн бросился на наемников. Застигнутый врасплох вальданец слишком поздно вспомнил о щите. Удар снизу выпустил ему кишки.
Еще один крик боли во тьме. Кейн мельком увидел упавшего наемника, которого опрокинул на землю кривой силуэт, выросший из тени крепостной стены.
— Ложись! — заорал кто-то хриплым голосом:
Кейн припал к земле в тот миг, когда в воздухе с воем пронеслась арбалетная стрела. Железным наконечником она пробила кольчугу и тело одного вальданца и, только чуть замедлив свой полет, выбила из седла следующего всадника, отшвырнула его во тьму. Еще одна стрела прошила воздух — и последний факел был раздавлен телом своего хозяина. В потемках закричал наемник — скорее от ужаса, чем от боли. И тут же его крик резко оборвался.
Остались только два всадника. Кейн направился к ним, однако они отступили. Они промчались мимо него, направляясь к воротам. Ускакать удалось лишь одному. Звон копыт его коня какое-то время доносился до них. Кейн еще слышал его эхо, когда на площади стали собираться полулюди.
Упавший факел мигал и трещал, распространяя слабый желтый свет. Сеси дрожала, навалившись всем телом на плечо Кейна. Меч в его левой руке был занесен для удара.
— Подними факел, — произнес он напряженным голосом. Девушка допрыгала на одной ноге до мерцающего факела и с трудом дохромала обратно. Колено ее не было сломано, только вывихнуто, к тому же оно онемело после падения. Ковылять сможет…
— Ты бы лучше опустил меч, — раздался голос из темноты. — Мы, кажется, союзники.
Тот, кто это сказал, вышел в круг света. Поначалу Кейну показалось, что это двухголовый горбун. Фигура приблизилась, и тогда Кейн увидел, что перед ним человек, несущий на себе другого — точнее, остатки другого человека. К ним подходил высокий, мускулистый мужчина, на вид вполне нормальный, если не считать слепой маски шрамов вместо лица. Из-за его плеча выглядывала голова получеловека, чье туловище без конечностей было приторочено ремнями к спине слепого.
— Остановись здесь, Семот, — сказало туловище своему носильщику. — Мы спасли им жизнь, но
если они все еще не уверены в том, что мы их союзники…
За спиной слепого гиганта проскользнул человек без ног, с кинжалом в ножнах на шее. Нет, у него бороды не было… Это был тот, кого Кейн мельком видел раньше. Он был волосат, как медведь. Подошел еще один мужчина, вооруженный луком с колчаном стрел. Его лицо и руки представляли собой бесформенные наросты ожогов, но глаза уцелели, закрытые когда-то ладонями от потоков жидкого фосфора. К ним присоединился еще один получеловек. Кейн принял его за карлика, пока не заметил деревянных колод на культях ног и стального крюка вместо правой кисти. Во тьме шевелились и другие — уродливые, обезображенные существа, чье несчастье состояло в том, что они не умерли от страшных ран, а превратились в чудовищ.
— Мы многое слышали, — произнес человек-туловище. — Нетрудно спрятаться и наблюдать, когда ты только половина человека.
Он засмеялся.
Его невеселому смеху вторили остальные.
— Кто ты? — спросил Кейн.
— Я — Бир, — ответил калека. — В той жизни я был капитаном Первой стражи. Солдаты Масала оставили меня умирать под обвалившейся стеной, гангрена довершила дело. Мой друг Семот командовал отрядом катапульты, пока случайный камень не попал в нее как раз в тот момент, когда они заряжали ее фосфорной бомбой… У нас у всех похожие истории. В прошлой жизни мы были людьми, а теперь стали чудовищами, вынужденными избегать людских глаз. Мы — детища войны, ветераны, для которых не существует побед, трофеев, торжественных од и парадов. Наших погибших товарищей почитают, а мы, обреченные на жизнь, — всего лишь жалкие, вызывающие сострадание калеки.
