Ознакомительная версия.
— Это наша земная Алина целуется в засос с инопланетным Свенном, — радостно хохотнул Эрнандес. — Уединились за ближайшим аппаратом, торгующим прохладительными напитками, и целуются — как самые обыкновенные юноша и девушка. Бывает, чего уж там.
— Похоже, уже отцеловались. Кто-то бдительный их там застукал, теперь стыдит и грозится вызвать полицию.
— Ерунда, конечно…. Ага, аплодисменты отзвучали, ценные призы вручены, почтеннейшая публика покидает арену. Слышишь, Танго зовёт Алину? Вот, кажется, состыковались. Передав остальных лицедеев на попечение «дядюшки Джеймса», направляются в сторону раздевалок для спортсменов.
— Давай, включим прямую трансляцию и избавимся от наушников? — предложила Исида. — Чтобы ничего не пропустить.
— Как скажешь, моё беспокойное сердечко…
Из автомобильных динамиков секунды три-четыре лился бодрый треск, потом он закончился, и голос Алины спросил:
— Что за бумагу мы должны забрать у Шараповой?
— Разрешение на посещение Национального парка «Алпай», в состав которого входит и интересующая нас гора Богонг, — ответила Танго. — Сейчас, видишь ли, парк закрыт для туристов. Мол, летят нежные мотыльки-богонги, нельзя им мешать. Строгая охрана выставлена по периметру, все дороги перекрыты по-взрослому. Но, как везде и всегда, иногда делаются исключения из правил…. Эй, облом неповоротливый, отодвинься-ка в сторонку! Видишь, удостоверение личного пресс-секретаря знаменитой Шараповой? То-то же…
Тихий шорох шагов, вежливый стук в дверь.
— Войдите, — разрешил усталый девичий голосок. — Не заперто.
— Привет, Машка, — входя, поздоровалась Танго. — Знакомьтесь. Это Алина, моя племяшка.
— Аль.
— Очень приятно. Мария. Дать тебе автограф?
— Дай. Почему бы и нет? Вон, у тебя визитки разбросаны по столешнице трюмо. Черкани на этой. Ага, телефоны и факсы. Может, когда и пригодится…
— Заканчивайте заниматься ерундой, — велела Танго. — Машка, где разрешение?
— Вот, держи, шпионка. За двадцать минут до вас заходил ко мне с поздравлениями, соблюдая давнюю традицию, австралийский Премьер-министр. Поулыбалась ему, глазками слегка постреляла. Подписал, как миленький…. Такой противный дяденька. Глазки похотливые-похотливые. Думала, что юбку мне прожжёт взглядом.
— Все мужики одинаковые, — шурша бумагами, заверила Танго. — Кроме, понятное дело, моего Женечки. И то только потому, что надзираю за ним неустанно…. Хорошая бумажка, правильная. Сюда впишем имена-фамилии, мол: — «Обслуживающий персонал великой Шараповой. Едем первыми, дабы всё приготовить к приезду капризной теннисной королевы, пожелавшей полюбоваться на знаменитую Ночь богонгов…». А сюда — номера машин. Зануда Амвросий выдал на вашу банду документы? Вот, и ладушки. Можно отправляться в путь-дорогу. Бывай, Машка.
— Пока. Генералу — привет.
— Обязательно передам, осинки российские…
* * *
— Ситуация — в общих чертах — понятная, — выключая аппаратуру, подытожил Смок. — Более того, даже прозрачная. Правда, местами…. Что будем делать, прекрасная авантюристка?
— Как это что? — возмутилась Исидора. — Поехали по магазинам. В техническом отделении «миссис Тэтчер» заскладировано, конечно, много полезного. Но кое-что из туристического горного снаряжения придётся, всё же, докупить. Да и с продовольствием — аналогичная картина.
— Ты хочешь сказать, что…
— Вот, именно. Почему бы нам, воспользовавшись твоим волшебным пропуском, не прогуляться к вершине горы Богонг? Аппаратура «миссис Тэтчер» всё ещё пеленгует «Хаммер» фигурантов?
— Пеленгует.
— Тогда чего же мы ждём? Заводи мотор, оболтус смуглолицый…
Глава двадцать восьмая
Перелётные люди
Австралия, вершина горы Богонг
Выехав из Мельбурна, они отправились на северо-восток. Первым ехал-катил «Хаммер», в кабине которого находились Танго, Аль и Свенн. Томас и Ариса, о чём-то пошептавшись, расположились в доме-фургоне, а за руль китайского джипа уселся Хантер.
Через час с небольшим Алина объявила:
— Вот, и горы показались впереди. Сиречь, Австралийские Альпы.
— Горы? — удивился Свенн. — Какие-то рыже-бурые холмики. Низенькие и несерьёзные.
— Настоящие горы, — вертя баранку, подтвердила Танго. — Просто до них ещё далеко. Подъедем, сам убедишься…. Кстати, голубь и голубка, у вас что же, любовь наметилась?
— Э-э-э, — замялся Свенн. — Трудно сказать однозначно. Дело в том, что в современном мирранском языке слово — «любовь» отсутствует. То есть, исключено — как устаревшее и не рациональное…
— Не наметилась, а разгорается, — вмешалась в разговор Аль. — Настоящая, большая и жутко-романтическая.
— Ну-ну, романтическая…. А что вы, голубки влюблённые, собираетесь делать дальше? Так сказать, в практическом плане-разрезе?
— Ну, не знаю пока. Посмотрим…
— Чего тут смотреть? — возмутился Свенн. — Как прилетим на Мирру, так и поженимся. А пребывание на Земле нам зачтётся как Первая Дорога…. Некоторое время уйдёт, конечно, на разрыв помолвки с Ари. Но она, судя по всему, против не будет. Как, впрочем, и Томас…. Только, вот, не знаю, что скажут начальники Аль. Говорят, что «системщики» не могут вступать в брак без специального разрешения вышестоящих персон.
— Не волнуйся, милый. Как-нибудь утрясём этот скользкий вопрос. Да и все прочие каверзные вопросы, которые, наверняка, возникнут.
— Оптимисты вы, ребятки, — помолчав, задумчиво хмыкнула Танго. — Хотя, может быть, оно так и надо.
Горы, тем временем, приблизились, став заметно выше. Их цвет — с рыже-бурого — поменялся на тёмно-сиреневый. Чётко обозначились голубые седловины перевалов и угольно-чёрные островерхие пики.
— Придётся попрощаться с ровным асфальтом, — поворачивая руль в сторону, огорчённо вздохнула Танго. — Впереди нас ждёт сплошное классическое бездорожье. Сейчас такое начнётся — мама не горюй. И про романтическую любовь — на некоторое время — позабудете…
Оно и началось. Ухабистые глинистые просёлки. Длинные перегоны по красно-коричневым зыбучим пескам, где путь обозначали лишь обшарпанные дорожные знаки, стыдливо высовывавшиеся из-за низеньких барханов. Каменистые узкие дороги-тропы, постепенно переходящие в извилистые горные серпантины.
— Кошмар какой-то, — нежно обнимая Алину за плечи, ворчал Свенн. — Ничего не понимаю. Зачем мы поехали на земной вимане? Разве нельзя было полететь на этом…, на вертолёте?
— Нельзя, — крепко прижимаясь к юноше, объяснила Аль. — В летний период здесь запрещено летать на вертолётах и самолётах. Забота о животном мире, который сейчас выращивает потомство. Да и обо всей тутошней экологической системе в целом…. Кстати, дороги — по земным меркам и стандартам — обычные. В том глубинном смысле, что бывают и гораздо хуже…
Ознакомительная версия.
