— Разрази меня гром! — Конан прыгнул к закрывающемуся проходу, выдергивая из ножен меч, чтобы подставить его в щель, которая стремительно сужалась.
Поздно! Кончик меча только царапнул по металлу Щита, и варвар оказался в западне. Он опять метнулся к проклятой медной пластине и повернул рычаг влево, но ничего не произошло: плита как закрывала проход, так и осталась на месте.
— Нергал мне в печень! Любопытный идиот! Мало меня жизнь учила! — ругал себя киммериец. — Попался, как сопливый щенок!
Он дергал рукоятку в разных направлениях, надеясь, что устройство сработает и он сможет выбраться отсюда, но все было тщетно: он сам себя замуровал в тесном подвале. Конан присел на пол, стараясь собраться с мыслями и придумать, что делать дальше.
«Приподнять плиту кончиком меча… сломается?.. еще неизвестно… вырвать эту Нергалову пластину и добраться до рычагов… надо попробовать… поискать что-нибудь покрепче меча… — Варвар оглянулся вокруг — ничего нет. — Скоро кончится масло в лампе? — он потряс сосуд — пока еще много. — Кричать?.. кому? Краутвурсту?.. ждать?.. чего ждать? сдохнешь тут, как крыса… попробовать расшатать плиты стен… это фундамент… не получится… а что же получится?»
Он вытер со лба неожиданно выступивший холодный пот. До него вдруг дошло, что он обрек себя здесь на неминуемую медленную смерть. Колдун лежит связанный наверху. Очень крепко связанный. К нему вряд ли кто зайдет, и Краутвурст сдохнет там через несколько дней, а потом умрет и он, Конан, которого алчность загнала в этот проклятый подвал. Никто и не подумает искать его здесь, да и никто не знает, что он в доме колдуна.
Конан мрачно обхватил руками колени.
«Доигрался, жадюга! — мрачно выругал он себя. — Неужели нет выхода? — Киммериец, прищурившись, еще раз оглядел стены, сложенные из больших, квадратных, примерно локоть на локоть, каменных плит. — «Не торопись нести голову на плаху, если приговор еще не вынесен», — вспомнил он поговорку, слышанную в Шадизаре. — Верно! — встрепенулся варвар. — Надо сначала поискать выход, а уж потом спешить к себе на похороны».
Он обошел стены, внимательно разглядывая каждый шов и иногда простукивая плиты. Звук был глухой, это говорило о том, что каменные блоки уходят далеко в толщу земли. По крайней мере две стены этого подземелья должны служить основанием дома. Конан наморщил лоб, стараясь вспомнить расположение спальни колдуна по отношению к стенам дома и как стоял сундук в комнате.
— Так, так. — Он взял валявшиеся в углу клещи и концом их ручки царапнул по одной из стен, потом по предельной, — Эти, по всей видимости, наружные. Тогда вот эти две должны быть внутри дома. Краутвурст не сличался излишней щедростью, значит, стенка возможно, земляная и просто обложена плитами. Тогда, может быть, еще не все потеряно.
Киммериец повеселел и, поднеся треногу поближе, начал осторожно, кончиком ножа, процарапывать щель между двумя плитами. Шов был твердым, но все-таки помаленьку поддавался. Скоро у ног варвара выросла горка серой пыли. Он работал, не давая себе отдыха, и только время от времени смахивал пот со лба. Хотелось пить, но откуда здесь возьмется вода?
«Кувшин!» — вспомнил он.
Он подошел к стоявшему в углу кувшину. Заглянул внутрь, понюхал. Там действительно была вода. Она стояла здесь давно, и запах от нее был, как на болоте, но все-таки если сильно мучает жажда, то будешь рад и такой. Несколько глотков затхлой жидкости придали киммерийцу сил, и он, погасив лампу, чтобы не расходовать зря масло, на ощупь продолжал выскребать шов между плитами.
Бьергюльф, как разъяренный тигр в клетке, метался из угла в угол своих покоев. Этот проклятый Краутвурст должен был приехать еще вчера вечером, и вот уже ночь прошла, а мерзавца все нет.
— Эрленда ко мне! — крикнул он слуге, просунув голову в прихожую. — Найти где угодно — и срочно сюда!
Он ждал приезда колдуна с нетерпением и надеждой. Появление вещей, принадлежавших Гюннюльфу, испортило все торжества, которые проводились в Хельсингере. А тут еще смерть Гутторма и бегство Хайделинды. Конечно, смерть управляющего не ахти какой повод для расстройства, но, разумеется, положение нисколько не улучшала.
Многие из гостей были сильно обескуражены этими неожиданными, неизвестно от кого, подарками, и турнир молодежи на поляне перед замком прошел как-то вяло и скованно. Иногда герцог ловил на себе подозрительные взгляды людей, которые, впрочем, немедленно отводили глаза, если он вдруг поднимал свои. Некоторые гости уехали после появления кольчуги Гюннюльфа на крепостной стене, объяснив это страхом перед возможным колдовством. Герцог, однако, прекрасно понимал, что это лишь отговорка, они просто не хотят иметь дела с ним, пока так или иначе не разрешится эта неприятная ситуация.
Среди нобилей поползли слухи о смерти его брата. Никто, конечно, открыто не осмеливался говорить об этом, а некоторые лучшие друзья, как, например, Арнстейн, Мозес и еще несколько знатных особ, советовали ему плюнуть на все и постараться разыскать своего недоброжелателя, чтобы по душам побеседовать с ним без свидетелей в пыточных подвалах. Бьергюльф кожей чувствовал, как сжимается петля вокруг его горла. Если колдун не приедет до послезавтра и не придумает, как снять с него тяжесть подозрений, то потом будет очень трудно восстановить уважение соседей. Слухи поползут еще дальше. Тогда Нимед, чего доброго, может передать дело о гибели Гюннюльфа в королевский суд. Где же шляется ублюдок Краутвурст? И молодую герцогиню, эту проклятую девчонку, до сих пор не нашли, хотя он приказал охотникам прочесывать окрестные леса, пока не сотрут ноги. Все против него! Бьергюльф чуть не завыл от подступившей к горлу смертельной тоски и ужаса.
— Наконец! Вечно тебя нет на месте, когда ты нужен! — Воскликнул герцог, увидев входящего Эрленда. — Ты послал гонца за Краутвурстом?
— Сразу же, как ты и сказал, месьор, два дня назад. Он что, еще не приехал?
— Нет!
— Хорошо, — сказал Эрленд. — Тогда я пошлю двоих гонцов с запасными лошадьми, чтобы могли скакать день и ночь. Они вернутся завтра, к вечеру, — уточнил он. — Ты уверен, месьор, что этот Краутвурст в Сюндбю?
— Где же ему быть? — рявкнул герцог. — Я велел ему никуда не отлучаться. Иди, я сам обо всем распоряжусь.
Эрленд вышел, учтиво поклонившись своему хозяину.
— Старшего егеря ко мне! — услышал он голос герцога.
«Все ищет Хайделинду, даже план всех владений приготовил, — усмехнулся, покинув покои герцога, аргосец, — весь позеленел от страха. Похоже, и мне перестает доверять. Надо быть настороже. Но где же Конан? Где Хайделинда?» — эта мысль не давала ему покоя. Он съездил вчера на то место, где они условились встретиться с варваром, но тот не пришел. Эрленд попытался сам найти логово киммерийца, но, кроме старого кострища, не обнаружил ничего, что указывало бы на какие-то следы. Наверное, осторожный варвар сменил место стоянки, не успев предупредить его. Теперь оставалось только ждать и наблюдать за Бьергюльфом. Аргосец раскланялся со старшим егерем, который стрелой летел по галерее к покоям хозяина, и направился к выходу во двор замка, занятый своими невеселыми думами.
