Ана возникла перед ними, словно гончий пес самой Смерти. Лапы и морда зверя были окровавлены.
— Там было много дозорных. И сторожей. И тех, кто пожирает. Теперь их никого нет. Путь открыт.
Они двинулись. Прошли полсотни шагов, и под ногами захлюпало. Ана, неожиданно нагнувшись, несколько раз с видимым наслаждением лизнула еще неостывшую кровь в лужицах. И, точно разом устыдившись своего порыва, виновато повесила голову… Конан положил тяжелую ладонь на шею зверя.
— Ничего. Скоро все кончится… Ты станешь человеком…
Тоннель вскоре кончился.
— Впереди дверь, — сообщила Ана, отлично видевшая в полном мраке. — Заперта изнутри.
— И как же мы войдем? — пробормотал Хашдад, обращаясь по большей части к самому себе.
— Уж как-нибудь да войдем, — еле слышно прошипел Конан. — Молчи лучше!
Пальцы киммерийца осторожно ощупали края двери. Деревянная. Обита железом. Края тоже прикрыты железной пластиной. Так… теперь петли… Что?! Все петли штырями вверх?! Опытный взломщик не мог ошибиться. А ну-ка, навалимся, навалимся!..
Конан подсунул под нижний край двери свои знаменитые ножны — те самые, которыми он выламывал решетки из кирпичной кладки в подземельях Тлессины. Вдвоем с Хашдадом они навалились на рычаг. Дверь заскрипела — однако створка, пусть медленно и нехотя, поползла вверх. Вскоре, все покрытые потом, они сняли дверь с петель.
— Эх, мастера! — пренебрежительно свистнул Конан. — Крепости, элементалы цепными псами служат, а дверь нормальную сделать не могли! Да любой купец в Заморе знает, что штыри на петлях должны смотреть в разные стороны — один вверх, а другой вниз!
Они оказались в другом коридоре, шире и выше прежнего.
— Здесь в стеках полно дверей, — шепотом сообщила Ана. — Но ничего. Найду по нюху. Давайте за мной!
Пустынной темной галереей они двинулись дальше. Хашдад брел, как ни в чем не бывало, однако Конан внезапно замер на одной ноге, ухватив кузнеца за плечо. Киммериец чувствовал, что Ана тоже застыла, а коснувшись ладонью холки леопарда, понял — шерсть на загривке зверя встала дыбом.
Откуда-то из тьмы перед ними долетел тонкий-тонкий звук, быть может — визгливый старческий смех, или… Конан не мог подобрать определения услышанному. Но отчего-то кровь застыла в жилах при этих звуках.
— Что там? — одними губами спросил северянин леопарда.
— Не знаю. Страшно! Киммериец сжал зубы и прислушался. Тишина. Только кровь шумит в ушах. Здесь не капала со сводов вода, не шелестели крылья летучих мышей; и только впереди их поджидал Ужас. Поджидал спокойно и уверенно, зная, что его им не миновать.
— Может, пойдем в другую сторону? — предложил Хашдад.
— Нет. Он нас учуял. Теперь не отстанет, — ответила Ана. Голос оборотня дрожал.
— Да кто он? — не унимался ничего не слышавший и не чувствовавший кузнец.
Ана хотела что-то ответить, но тут тьме, наскучило ждать, и она сама полилась им навстречу. Киммериец одним движением выхватил меч — серебряный шар внезапно запылал чистым белым огнем. Яркий свет залил стены тоннеля, яркий и ровный, словно в подземелье вспыхнуло новое солнце.
Конан ожидал увидеть скалящиеся зубы, когтистые лапы, налитые кровью глаза, чешуйчатую броню… Однако тоннель был пуст, совершенно пуст! Северянин услышал, как коротко охнула Ана.
— Эй, чего стоим? — как ни в чем не бывало поинтересовался Хашдад. — Дорога ж свободна!
— Молчи! — обливаясь холодным потом, процедил варвар. Да, избалованные городами жители юга уже утратили тот особый варварский инстинкт, которым природа в полной мере одарила киммерийца — умение чувствовать те незримые существа, что бродят по самой грани нашего и призрачного миров, так и норовя полакомиться чужой жизнью, выпив душу несчастного с той же легкостью, как человек выпивает стакан воды. И вот именно такой монстр и противостоял им сейчас в пустынном подземном коридоре. Видеть его было нельзя; но и Конан, и Ана очень четко чувствовали его присутствие.
— Он заколебался, — легким, как дуновение ветра, голосом сообщила девушка-оборотень. — Твой шар! Он смущает его…
В тот же миг Конан шагнул вперед, держа меч за противоположный эфесу конец. Взмах — и сияющий шар пересек тоннель сверху вниз, а затем справа налево. Неожиданно у самой стены вокруг шара взвился вихрь желтого пламени, и на миг стало видно высокое, совершенно не похожее на человека существо, вроде большого колышащегося полотенца с громадной черной пастью в середине тела. Тварь конвульсивно дернулась — и ушла в камень стены.
Ана одним прыжком кинулась следом.
— Шар! Скорее, пока он не затянул камень вглухую!
Конан что было сил ткнул эфесом туда, где скрылся призрак-кровопийца. К его полному удивлению, эфес погрузился в гладкую плиту стенной облицовки точно в воду. Вновь брызнуло желтое пламя, но на сей раз оно смешалось с придавленным, предсмертным хрипом. Миг — и все исчезло.
— Все, — услышал Конан из уст Аны, — Можно идти дальше. Ты его прикончил.
Дальше по коридору им не встретилось ничего интересного. Ана долго перебегала от одной двери к другой, выискивая некий ей одной ведомый запах.
Наконец она замерла — возле ничем не примечательной двери, даже не усиленной железом.
— Это здесь. Я узнала запах. Самый безопасный путь внутрь — через зверинец Ночных Клинков.
— А звери там в клетках? — подозрительно осведомился Хашдад.
— Не… нет. Они на свободе. Там большой подвал, место хватает на всех… — Девушка-оборотень внезапно ощутимо вздрогнула. — Они там живут… сражаются за самцов и самок… совокупляются… рождают новых монстров… — В голосе ее послышалось рыдание, как будто она вспомнила какой-то давний кошмар, который долго и безуспешно пыталась забыть.
— И ты называешь это самым безопасным путем? — хмыкнул кузнец.
— Других я не знаю, — коротко ответила Ана. Эту дверь Конану и Хашдаду взламывать не пришлось — она запиралась со стороны коридора. Они осторожно приотворили створку. В щель сочился острый звериный запах, какой-то мокрой псины или чего-то подобного. Здесь царила непроглядная тьма; серебряный шар на эфесе Конана перестал светиться.
Зато впереди в изобилии вспыхнули алые, зеленые, желтые парные точки глаз. Возле самого пола и чуть ли не под самым потолком. Только глаза, ничего больше. Только глаза — но этого хватило, чтобы даже у бесстрашного Конана мороз пошел по коже.
«С такой их пропастью нам не справиться», — успел подумать он за миг до того, как его ноги все решили сами, сделав единственно верное и возможное сейчас — рванулись вперед со всей быстротой, на какую только были способны. Рядом с Конаном мчалась Ана, чуть позади топал и пыхтел Хашдад. Пока звери не опомнились…
