— Пошли, посмотрите изнутри. — И вошёл в переход, прежде чем брат успел меня остановить — а он попытался. Едва не ухватил за плечи.
Я очутился в глухом переулке. Слабый ветер шевелил обрывки газет у моих ног. Где-то взвыла и тут же замолчала полицейская сирена. Небо тёмное, затянуто тучами, за ними светится диск луны. Стены переулка ничем особым не отличались от обычных стен — кирпичные.
Постояв с полминуты, я вышел обратно в подвал.
— Ну? Что застыли? Пойдёмте.
Ребята переглянулись и, пытаясь показать, что им ни капельки не страшно, шагнули к переходу. Хах…, ставлю свой звездолёт против вашего окурка, что в тот момент у них обоих тряслись поджилки!
Жаль, этого не увидел Савок. Очень жаль. В мире вообще мало хороших людей и без Савка их стало ещё меньше.
Когда переход закрылся, парни забеспокоились. Не дав начаться панике, я объяснил для чего взял с собой металлическую пластинку с кнопкой на её лицевой части. Информация о том, что покинуть это место мы может в любой момент, их успокоила. Даже слишком. Они немедленно прилепились к стенам, ощупывая их обеими руками. Спустя полминуты оба восхищённым матом заявили, что стены таки настоящие! Я в ответ сделал вид, что смотрю на часы.
— Кхм…, извиняй брат. Но это блин…, это вообще жесть. — Смущённо произнёс Андрей, жест мой оценив. Вася тоже смутился, но не смог с собой совладать и постоять на месте хоть полминуты. Присел, поднял с пола газету. Ощупал, полистал…
— Млин…, Элвис Пресли умер. — Сказал он печально.
— И что? Он сто лет назад скопытился. — Раздражённо буркнул я. Вася расправил газету и нам показал, улыбаясь. Я прежде на его лицо посмотрел. Улыбка не нервная, следов паники или истерики или ещё чего-то на нервной почве не увидел. Вася был в норме. А вот газета — нет.
— По-английски всё. — Буркнули мы оба, узрев чёрно-белый портрет великого певца и великое множество не православных закорючек. Кстати, интересный факт. Дублированные фильмы. Я столкнулся с этим феноменом ещё в первые свои долгие погружения в эти миры фантомов. Все надписи, все тексты, всё — на языке, скажем так, производителя, но говорят все, как и положено дублированной записи, на русском. Любопытный феномен, но полезный: здорово расширил спектр возможных, для посещения миров.
— Тут написано, что 34 августа 1988 года в возрасте 91 года скончался Элвис Пресли.
— Какого августа??? — Это Андрей. Я уже отвык поражаться таким вот мелким интересностям.
— 34-ого. — Ответил Вася, почесав затылок. Глянул на газету. — Тут некролог. 45-ого августа похороны…, мля…
— Пошли, посмотрим на местные бары. — Со смехом сказал я, толкнув Андрея в плечо.
Ближайшие несколько часов мои боевые товарищи пребывали в состоянии постоянного изумления. Честно говоря, кое-что там удивило и меня. Но если их поражал до глубины души, тот факт, что остановивший нас констебль британской полиции в форме, какую они носили лет сто назад, попросил нас вытянуть руки ладонями вверх и провёл по ним каким-то прибором, то меня удивляли вещи более значительные. Например, вторая луна этого мира. Она выглянула из-за туч и в первый момент, я даже растерялся. Оглянулся — луна по-прежнему скрывалась в тучах, за моей спиной. Повернулся обратно — и там луна светится в разрыве туч. Приглядевшись, я понял, что эта луна, явно не копия нашей, настоящей. Зеленоватый оттенок, явственно видны тени горных кряжей и сама по себе она была гораздо крупнее. Впрочем, возможно она была намного меньше луны, просто располагалась на более низкой по отношению к Земле, орбите.
Пока мы шли по улицам, вполне нормальным лондонским, нас трижды останавливали констебли и сканировали ладони портативным устройством. То же они делали выборочно с встречными прохожими. Мы старались делать вид, что для нас эти процедуры привычны и даже скучны. У меня получалось, а вот у моих друзей не очень. Может, поэтому нас останавливали так часто. К чему эти проверки, мы узнали позже, сильно подвыпившие. К тому времени парни уже потеряли способность всему удивляться, толи устали, толи привыкли, непонятно.
Прежде всего, мы посетили ломбард. Искать его долго не пришлось — его местоположение подсказал один из остановивших нас констеблей. Я оставил там пару золотых монет. За первую предложенную мне цену. Местные деньги ничем особым не отличались от обыкновенных американских баксов. На развлекательный поход, для нас троих, должно было хватить.
Мы зашли в первый же попавшийся по пути бар, с вывеской, читавшейся как паб, или пабс, я не совсем уверен. Но как бы он не назывался, внутри это был обыкновенный бар, где люди пьют спиртное и показывают ладони для сканирования, забрёдшим сюда полицейским…, ха, как-то за годы путешествий в мирах фантомов, я успел научиться, почти мгновенно воспринимать обыденности нового мира, как свои собственные.
Там мы выпили, устроившись за дальним столиком в углу, поговорили о происходящим. Парни минут пять не могли заставить себя пить и есть то, что принесла официантка, но, потом, насмотревшись, как я, с аппетитом чавкая, уплетаю за обе щеки ростбиф, тоже притронулись к еде. Потом свыклись и стали есть, без долгих подозрительных взглядов в адрес полной тарелки. Только вот мясо…, было оно каким-то странным. Вкусным, но я никак не мог понять, кем это мясо было при жизни. Немного напоминало говядину и совсем чуть-чуть курятину. Но куски были целыми, волокна составляли единую структуру, явно не мясное ассорти, а цельные куски. Я подозвал официантку и вежливо поинтересовался, из какого мяса приготовлены блюда.
— Это трицератопс. — С готовностью ответила миловидная девушка в розовом форменном платье. — Вам не понравилось? Заменить порцию?
— О, нет, что вы, всё очень вкусно. — Краем глаза отметил, как начинают отвисать челюсти друзей, и быстро проговорил. — А у вас нет жаркого из диплодока или, может, филе стегозавра?
— Простите, но филе стегозавра мы не делаем. А диплодок, кажется, был, я посмотрю.
— Спасибо. Мы будем ждать. — Девушка ушла, а я сказал в два широко открытых рта. — Подберите зубы господа, мимо столика иногда проходят дамы.
Оба, синхронно потянули руки к рюмкам и так же синхронно опрокинули их в глотки. Водка тут подавалась настоящая, без сюрпризов, так что мозги ребятам прочистило. Только они слишком увлеклись их прочищением и, когда мы покинули бар, уже были изрядно навеселе.
Перед уходом, стремясь проверить одну свою догадку, я остановил одну из официанток, вежливо извинился, заявил, что прекрасней неё дам, ещё не встречал и спросил:
— Я никак не могу найти место, где бы подавали одно блюдо, любимое мною в детстве. Не могли бы вы посоветовать какой-нибудь бар или ресторан? — Она согласно кивнула, улыбнулась и дальше задумчиво стала хмуриться, забыв про свою улыбку. — Хотелось бы откушать тушёной говядины, но я ни где не могу найти хоть каких-нибудь блюд с говядиной! Это мясо такое. — Попытался я помочь её попыткам вспомнить, где подают говядину.
