Восход Стрикса - Адель Кейн

и Ренфрид. Лоран предусмотрительно отослал их, и Нерисса впервые подумала не о сокрытой угрозе, а об осторожности: он поступил так не для того ли, чтобы уберечь друзей от гнева магов? У него на все был резон. Впервые Нерисса задумалась над словами Лорана.

«Я не лгал тебе», – его голос эхом разнесся в голове, в памяти ожил образ оплетенного лозами тела. Треснувший взгляд, побледневшее лицо.

Нерисса накрыла руку ладонью, обхватывая пальцами кисть, на которой когда-то крепился браслет, надетый против воли. Ненавистная змейка, снотворное для силы земли, гарантия для мальчишки. И тут он пошел на уловку, он заблаговременно снял браслет.

«Я хочу, чтобы мне доверяли».

Но готова ли была Нерисса теперь поверить ему?

Решение Старейшин повергло Лорана в ужас, он чуть было не бросился на Ниорин. Он действительно хотел спасти людей, это было видно по словам и поступкам. Лоран просил помощи, надеясь воззвать к их разуму, но в итоге не предусмотрел одного: четверке не было дела до простолюдинов, и благородство, как выяснилось, было им чуждо.

Желание Нериссы, Юрая, Санти и Залии на удивление совпало с порывом Лорана. Странно до жути.

Нерисса задумалась, как остановить гибель земель и спасти острова? Гилмор умно подчеркнул общий смысл: если живы короли, гниют земли, если мертвы короли, земли стоят.

Закусив и так пострадавшую щеку, Нерисса задумалась о решении. Снова довериться Лорану было по меньшей мере наивно и глупо, но не сделать ставку на смышленость мальчишки еще глупее. Его помощь в решении проблемы была бы полезна не меньше, чем данная добровольно капля крови. К тому же игра разворачивалась на территории ведьм, где Нерисса была сильнее, а Лоран не представлял никакой угрозы. Она задумчиво нахмурила брови, подходя к очередному решению.

Дерзкий ход жалкой группки магов превратился в план. Подобной выходки Старейшины уж точно не ждут, это могло сыграть им на руку.

– Хорошо. – Нерисса отряхнула подол ненавистного платья. – Найдите в архиве все что сможете об Одхане и древней магии на крови, а еще Линии родства и все-все о Руинах Старого Света с его обитателями.

– Линии родства? – Юрай непонимающе нахмурился.

– Не задавай вопросов, – отрезала Санти. – Где ты будешь ждать?

– Отнесите найденные тексты второму пленнику, библиотекарю, его зовут Бардос, он поймет, что к чему…

– Чур, к библиотекарю пойду я! – Залия намотала на палец локон волос. Нерисса поморщилась, пытаясь понять, что так поманило обольстительницу к неприметному Бардосу, но не стала ломать голову, та и так еле соображала. Она отмахнулась и всплеснула руками:

– Мне принесите только Линии родства. Я буду ждать в гроте Аммонитов.

Близнецы согласно кивнули, Залия цокнула языком. Нерисса подняла полы юбок и бросилась вниз по коридору, но помедлила на мгновение. Обернувшись через плечо, она окликнула друзей:

– Удачи.

– И тебе, – кивнул Юрай.

Близнецы и чародейка вернулись на верхние уровни, Нерисса поспешила на нижние, к клеткам, в одной из которых заперли Лорана.

Он хотел бы почувствовать хоть что-то, но разум ослаб, а тело отказывалось подчиняться. Гноящаяся рана на плече, оставленная коварным клинком, была вылечена и запечатана под слоем растительной примочки и мази, которые из ниоткуда сотворила Галин. Разрез затянулся и покрылся плотной коркой. Даже давняя боль покинула, оставляя ни с чем.

Лоран оперся затылком о стену, поросшую мхом, и поднес к лицу правую ладонь. На безымянном пальце поблескивал массивный перстень-печатка с тисненым профилем грифона и рубинами по контуру плашки. Символ власти и могущества, неоспоримого величия Гринфордтов…

Какой же это вздор.

Захотелось отшвырнуть печатку прочь так же, как это сделала однажды Удула. Тогда Лоран оскорбился, сейчас же он начал понимать старую ведьму. Нет никакой силы у предметов власти, ни величия, ни могущества.

В памяти раз за разом оживали сцены унизительного совета, заставляя рычать от собственного бессилия. Стремясь уберечь королевство и соседние острова, Лоран бросился к ногам палача, и все впустую. У ведьм были иные планы, о которых он даже не смел раньше помыслить.

Что теперь имело значение в каменной клетке, охраняемой двумя стражами? Лоран пробовал заговорить надзирателей, рискнул обмануть, надеясь выбить из их рук оружие, пытался сломать решетку. От отчаяния появилась даже мысль расшибиться об стену. Но стражи, повинуясь приказу Ниорин, напустили в камеру пушистый мох. Растение плотной подушкой укутало стены, и если бы Лоран попытался разбиться головой о камни, не смог бы. Никогда еще он не чувствовал себя более глупо. От злости сводило челюсти.

– Что вы будете делать, когда падут острова? – хрипло спросил он, посмотрев на караульных сквозь прутья решетки.

Тихий разговор магов резко оборвался, оба напряженно замерли. Лоран усмехнулся и поддел их:

– Если ставить на кон все, нужно знать, ради чего. – Он принялся покручивать на пальце печатку. – Стань я пленником единственного устоявшего острова, бросился бы сразу в море на растерзание бесов-пересмешников. Страшно представить то чувство, когда ты останешься единственным уцелевшим в погибшем Миире. Не лучшая участь, верно? – Лоран ехидно вскинул бровь, видя замешательство колдунов.

Один из них шагнул к клетке, маг земли, и разрезал воздух ладонью. По мановению его руки вокруг лица Лорана неспешно извилась лоза, оплетая его лицо и затыкая рот, как кляп. Лоран поспешно оборвал растение, отшвыривая от себя стебли с листвой. Ему хватило этой дряни еще на совете… Намек был понятен, поэтому больше он не говорил.

Сколько еще нужно ждать, томиться за решеткой, зная, что в результате неизбежно ждет смерть? Лоран вновь осмотрел каменную, плотно запечатанную, без замков и петель клетку. Он не умел играть по чужим правилам, в его натуре было диктовать свои. Ниорин рассчитывала беречь его до поры до времени, но совсем не хотелось подчиняться колдунье, это шло вразрез с его планами. Всю жизнь Лоран сам их строил, и уйти из Денного Миира, если пришел срок, тоже планировал на своих же условиях.

Мшистые стены уберегали как нежные объятия, поэтому Лоран опустил решительный взгляд на декорированные заостренные пуговицы любимого темно-изумрудного джеркина. Острые, как клыки зверя, заточенный перламутр. При верном движении тонкую кожу рассекут в два счета. Расстегнув пару верхних пуговиц и отодрав крепления, Лоран взвесил в ладони острые зубья.

В коридоре засуетились. Где-то снова обвалилась стена, неестественно затрещал камень на полу. Один из стражников мгновенно бросился на шум, второй остался на месте. Лоран заинтересованно вскинул бровь и привстал, приближаясь к решетке. Затея с острыми пуговицами подождет. Что на этот раз учудили бесы-пересмешники?

Облокотившись о прутья решетки,