С моря наползал туман, булыжники и мраморные плиты мостовой делались влажными от сырости. Обе луны спрятались за тучами. Слышалось лишь шлепанье волн о берег и негромкий топот ног путешественников. Они торопливо шли сквозь влажный клубящийся вокруг серый туман.
Внезапно Рыжая Лори протянула руку и схватила Кутара за пояс с мечом.
— Не так быстро, кумбериец. У нас, остальных, не такие длинные ноги, как у тебя. А в таком тумане легко заблудиться.
Кутар замедлил шаг, позволяя мыслям бежать быстрее своих ног. Он знал, что чародейка задумала что-то, что может оказаться ему вовсе не по нраву. Но вдруг у нее и правда получится избавить его от заклятья Афгоркона? Честно говоря, пустой желудок и постоянно тощий кошелек уже начали порядком ему надоедать. Перед глазами замаячили такие приятные вещи как толстая мошна, горячий ужин с кружкой холодного эля. Погрузившись в свои мысли, варвар брел, не замечая ничего вокруг, пока раздавшийся совсем рядом пронзительный вопль не вернул его в действительность.
Перед ним возникли два человека. Один бросался на другого с кинжалом.
— Умри, проклятый колдун! — вопил нападающий. — Убирайся в глубины семи преисподних Элдрака!
Видеть для варвара значило действовать. Он рванулся вперед, радуясь возможности поразмять себе мускулы и развеять мрачное настроение. Его рука стремительно метнулась вперед. Мощные пальцы сомкнулись на запястье руки, держащей кинжал, едва не раздавив кости нападающему. Одновременно варвар сшиб его с ног и, развернув к себе, толкнул к стене какого-то здания, слегка приложив об нее, чтобы лишить желания сопротивляться.
На Кутара в ужасе уставилось до крайности худое лицо, искаженное яростью и страхом. Глубоко запавшие глаза сверкали гневом, тонкие губы кривились, изрыгая ругательства.
— Отпусти, меня, глупец! Я избавляю мир от твари, которой лучше быть мертвой, от уродливого воплощения абсолютного зла! Пусти, говорю!
— Что здесь происходит? — ахнула Лори.
Кибала попятилась и обнаружила руку, крепко обнявшую ее за талию. Молодой наемник стоял рядом со своей спутницей, держа в свободной руке меч. На губах его играла легкая улыбка.
От страха Кибала едва не повисла у него на руке. Из груди девушки вырывалось шумное хриплое дыхание.
На мгновение взгляды наемника и танцовщицы встретились…
Кинжал с лязгом упал на булыжную мостовую. Его недавний хозяин, воспользовавшись тем, что Кутар отвлекся, отвернувшись на голос Рыжей Лори, вырвался и моментально скрылся в тумане.
Топот его ног затих, заглушенный шумом ветра и плещущего неподалеку прибоя.
Спасенный — высокий худощавый мужчина в мантии — все еще стоял, прислонясь к влажной кирпичной стене дома, хрипло дыша. Варвар нагнулся и подобрал упавший кинжал.
— Зачем ты его отпустил, северянин? — с трудом произнес тот. — Это же был умертвий — тот самый! Разве ты не видел его лица, его глаз?
— Какой еще умертвий? И с какой стати он пытался убить тебя? — недоуменно нахмурился Кутар. — Что ты ему такого сделал?
— Ничего, но причина вовсе не в этом. Ибо я — Антор Немилл, маг и некромант Мидора, короля Сибароса! — Он отошел от стены и вытянулся во весь рост, пронзая туман взглядом сверкающих глаз в сторону Рыжей Лори и Кибалы, и всего на миг задержавшись на Фларионе.
Его тонкие губы дрогнули в улыбке, когда он снова повернулся к кумберийцу.
— Я в большом долгу перед тобой, варвар. Назови цену за свою услугу и не скромничай в своих запросах, иначе я сочту это оскорблением. Жизнь Антора Немилла стоит целого королевства для того, кто ее спас.
Кутар пожал плечами, а затем почувствовал, как чья-то рука дергает его за плащ. Обернувшись, он увидел Лори. Чародейка выглядела заметно оробевшей. Подобно испуганному животному, она жалась к Кибале и Флариону.
— Охранная грамота, Кутар! Проси охранную грамоту, позволяющую нам находиться в любом месте Сибароса и прилегающих к нему водах, — прошептала она.
Антор Немилл расслышал ее слова и резко рассмеялся.
— Это мои спасители? Воры со своими шлюшками? Впрочем, это не имеет значения. Даже вор может заслужить награду за важную услугу. Вот…
Маг порылся в поясной сумке и достал оттуда медный диск, покрытый разноцветной эмалью.
— Мой знак, известный по всему Сибаросу, на суше и на море. Он убережет вас даже от королевских стражников. Но пользуйся им разумно, иначе он может навлечь на тебя гибель.
Худощавый мужчина закутал узкие плечи в меховую мантию и широким шагом удалился в непроглядный туман.
Несколько мгновений варвар смотрел ему вслед, а затем принялся разглядывать медный диск у себя в руке, изучая взглядом переплетающиеся на его поверхностях узоры эмали, которые сильно напоминали свернувшегося змея.
— Амулет грозного Оморфона, — почтительно выдохнула чародейка.
— Значит, вот эта штучка оградит нас от солдат и кудесников пониже рангом.
— Дай, дай его сюда!
Кумбериец сунул диск в кошель и усмехнулся.
— Ну уж нет! Позволь мне оставить его себе, моя рыжая красавица. С ним я буду чувствовать себя в большей безопасности.
Рыжая Лори рассмеялась с неожиданной нежностью и теплотой в голосе, будто заботливая мать, над проделками неразумного чада.
— Ох, недоверчивый Кутар! Ты видишь призраков там, где их нет. Но идем скорее, полночь близится.
Они быстро двинулись сквозь туман. Ветер дул все сильнее, и плащи путешественников хлопали на ветру. Наконец все четверо добрались до пирса, возле которого стоял «Волнорез». У грубых сходней их ждал матрос в полосатой тельняшке и драных коротких штанах. Он придерживал сходни, не давая им трястись, пока по ним пробегали Рыжая Лори и Кибала.
Когда на палубе оказались и Кутар с Фларионом, он сам поднялся по трапу, вытащил его и прикрепил двумя вставленными в фальшборт кофель-нагелями.
— Я провожу вас в ваши каюты, — сказал он.
«Волнорез» оказался бригантиной. Пока они шли за матросом к корме, Кутар заметил две высокие мачты.
Ветер с моря свистел меж рей и норовил вырвать ванты из полуклюзов. Соленый запах моря чувствовался даже здесь, у самого причала. Корабль покачивался на волнах, словно и ему тоже не терпелось покинуть эту гавань.
— Какая бурная ночь, — прошептала Кибала.
Услышав ее слова, матрос рассмеялся.
— Это мы еще в полной безопасности, госпожа. Погодите, вот когда выйдем за рифы, тогда воды и правда станут бурными, или я ничего не понимаю в море.
Кибала в ужасе застонала, и Фларион воспользовался ее слабостью чтобы покровительственно обвить рукой талию танцовщицы. Юноша, который был гораздо привычнее к сухопутным путешествиям, и сам чувствовал, что еще немного — и его желудок выскочит наружу, извергая все содержимое. Поэтому соседство черноволосой танцовщицы стало ему настоящим утешением. Море и связанные с ним ужасы отодвинулись куда-то далеко. Рядом была Кибала, ее тонкая талия, пышное бедро, которое задевало его при каждом шаге, сладкий запах ее волос и дыхание, звучащее в ушах подобно сладчайшей музыке.
