Но ни одно сравнение на ум не пришло.
А на берегу тем временем наступила пора прозрения. Увидев, что электроход перед самым причалом вдруг закручивает крендель и показывает пристани корму, липовые шабашники встревожились. Более не прикидываясь наивными работягами, засуетились, забегали. Но вот только что они могли поделать? Чтобы мчать по берегу в электромобилях, нужны те самые мобили, а есть ли они у архаровцев? Даже если и есть, здешний колесный транспорт по бездорожью не потянет, слабоват. Аэропил разве что может кое-как сесть на поляне, но чтоб взлететь, ему потребна мудреной конструкции стартовая площадка. Пришвартованных к причалу скоростных катеров, равно как и прочих плавсредств, не наблюдается. Так что каскадовцам ничего не остается, как бежать вдоль берега, покуда силы не покинут.
Сварог отвел Щепку подальше от капитана и помощника и, наклонившись к самому уху, тихо произнес:
– Боюсь, через здешний населенный пункт проложен-таки телефонный кабель, ребятки быстро свяжутся с кем надо, и в воздух поднимут уже целую эскадрилью. Или, что вероятнее, из ближайшего города нам навстречу выйдет каскадовский катер. Поэтому надо сойти раньше, чем они прижмут нас конкретно и старательно… Есть идеи, где это лучше сделать?
– Обойдутся и без кабеля, – возразила Щепка. – А, ну вот, что я говорила…
Высоко в небо со стороны пирса, который уже скрылся из виду за очередным изгибом реки, одна за другой взмыли три ракеты: зеленая, красная, оранжевая. «Вот тебе и телеграф с телефоном, – в сердцах сплюнул Сварог. – Теперь пойдут передавать по цепочке до ближайшего телефонного узла, и вскоре только самый слепой каскадовец не будет в курсе, где нас искать. Влипли, чего уж там…»
– Идеи есть, – сказала Щепка. – Скоро будем проплывать заброшенный причал, откуда раньше руду вывозили. От него доберемся до заброшенного рудника. Если до сих пор работает канатная дорога, поднимемся на отрог Сиреневой Гряды. Вместо того чтобы плыть, просто немного больше придется пройти пешком, только и всего.
– А если канатная дорога не работает?
– Придется карабкаться в горы самим, только и всего.
– Н-да… Ладно, за неимением других планов считаю утвержденным этот. Пойду гляну, как дела внизу, и тут же обратно. В общем, в случае чего стреляй без предупреждения.
Босой Медведь и Монах расхаживали по центральному проходу от носа до рубки – каждый со своей стороны доходил до середины и поворачивал обратно. Оба держали в руках извлеченные из-под одежд складные ножи устрашающих размеров и шокеры-бабочки. Медведь прогуливался молча, Монах же, мягко говоря, наоборот.
– Ибо сказано Многоустом: смирение есть благо, – зычным басом вещал красноносый отставной служитель культа. – Покоритеся, и воздастся. Жена покорись мужу своему, слуга хозяину, а побежденный победителю…
Монах вдруг с удивительной для его комплекции проворством развернулся и рукоятью складня врезал по плечу человека, сидящего у самого прохода. Человек вскрикнул, согнулся от боли, а из его руки в проход выпал в точности такой же шокер-бабочка, какие были у Монаха с Медведем, за одним лишь отличием: эбонитовую рукоять этого шокера украшал золотистый знак – якорь, перекрещенный мечами. Знак принадлежности к речной полиции.
– Для тебя сказано было, охальник! – прогрохотал Монах. – Че непонятного, бля?! Смирись покорно, и воздастся те! Так нет же! Своемыслить удумал, нелюдь!
Далеко не все пассажиры поглядывали на тихо скулящего от боли агента сочувственно – некоторые смотрели со злорадством, радуясь, что лично их беда обошла, а иные взирали презрительно и даже брезгливо отворачивались: простой люд полицию не любит, будь она хоть речная, хоть сухопутная…
Сварог понял, что палуба с пассажирами находится в надежных руках, и вернулся в рубку. А там тоже нашелся, оказывается, свой герой сопротивления. Помощник капитана сидел на полу возле опрокинутого стола с картами и полными ужаса глазами смотрел на зубастую серебряную звездочку, застрявшую у него в бедре.
– Чего любуешься? Перехвати ногу банданой, кровь останови, – посоветовал ему Сварог.
– Хотел вернуть командование кораблем, – объяснила Щепка.
– Что ж непонятного, – хмыкнул Сварог. – Жить будет… Причал скоро?
– Плес видишь? Пройдем его, там будет небольшая заводь, сразу за ней причал. Почти на месте.
– «Почти» не считается. Ничего не слышишь?
– Не-а, – помотала нечесаными лохмами Щепка.
Сварог задрал голову, повел взглядом по серым облакам.
– Кажется, тарахтит…
Словно этого замечания наверху только и дожидались: из разлапистых туч вынырнул аэропил. Да не простой, блин. И даже не золотой, что было бы полбеды. Гидроплан. Или, выражаясь по-местному, «водяной голубь». Судя по обалдевшим физиономиям речных мореплавателей, подобное чудо – самолет, садящийся на воду и с воды взлетающий – они созерцали впервые. Щепка, похоже, тоже. Одному Сварогу, выходит, доводилось сталкиваться раньше с эдаким техническим дивом.
А вообще-то, следовало отдать должное пилотам местной Унии Авиаторов – в такое непогодье они летают без надлежащих приборов, считай, вовсе без приборов, на одном наитии и мастерстве. Верно говорят некоторые, что нынешние летчики не чета прежним – тем, что летали на «этажерках». На заре авиации происходил естественный отбор – кто не разбивался, становился даже не просто первоклассным авиатором: он становился доподлинным богом летающей машины. А у летчиков эпохи умной электроники рефлексы почти не развиты, такое понятие, как слияние с машиной, им незнакомо напрочь, потому что за них все делают приборы, и если те вдруг откажут – пилот враз становится беспомощным. И сие не только пилотов касается…
Думая посторонние думы, Сварог одновременно решал главную задачу: что им сулит появление гидроплана и что теперь надлежит делать. Гидроплан же как раз прошел над головой, начал разворот и снижение.
– Он может садиться на воду? – Щепка еще раз доказала, что девочка она догадливая.
– Именно так, – мрачно ответил Сварог. – Садиться, передвигаться по воде, догонять по воде плавающие галоши и брать их на абордаж.
– Нам не дотянуть до причала?
– Не знаю. То, что аэропил может садиться на воду, еще вовсе не означает, что он станет садиться…
Гидроплан вновь прошел над электроходом, уже гораздо ниже. И что-то округлое, желтоватое промелькнуло слева. Сварог едва успел повернуть голову, как в десяти уардах по левому борту раздался взрыв, и в воздух поднялся водяной столб. «Звезду Короны» ощутимо толкнуло, вода обрушилась на палубу, брызги долетели до верхней части навеса.
