Таксист плоско шутил, приставал с ненужными вопросами и, главное, даже пытался пару раз петь, причем довольно гнусаво.
Сначала он сообщил, что Адам очень сильно похож на его любимого киноактера Джонни Деппа. Адам ответил, что это он и есть, но таксист и после этого не отстал. Ему очень хотелось выведать, куда господа иностранцы летят.
Единственный, кто потешался в этой ситуации, так это Фриц. Таксист явно ему импонировал, в особенности своей тучной комплекцией.
— А про мальчика анекдот знаете? — весело спросил водитель, одним глазом смотря на дорогу, а другим в зеркальце, на сидящих сзади пассажиров.
— Нет, не знаем, — честно ответил Думкопф, с аппетитом поедая бутерброд с ветчиной, прихваченный из гостиницы.
— Короче… — Таксист резко крутанул руль влево, машину тряхнуло. — Маленький мальчик приходит к отцу и говорит: “Папа, я долго думал и наконец выбрал себе профессию”. Отец спрашивает: “Ну и какую?” А сынок ему: “Хочу стать патологоанатомом”. А папуля побледнел и сгоряча так заявляет: “Только через мой труп”.
— Здорово! — громко заржал Фриц, чуть не подавившись бутербродом. — Это ж надо: “Через мой труп”. Так и сказал?
— Ага.
Раздражение Адама росло с каждой минутой. Таксист явно был идиотом, сбежавшим из психиатрической лечебницы. Как он вообще права получил, оставалось загадкой. В ночном Лондоне по-прежнему царил туман, а он мчался, будто бы вовсю светило солнышко, не обращая внимания на гневные гудки проезжающих мимо машин.
“А собственно, почему я решил вылететь в Мехико немедленно?” — вдруг удивленно подумал Адам, но ответ пришел как бы сам собой. Лежал в кармане кожаного пиджака, сладко грея сердце. Это был чек, который Крюгер получил от мистера Джентри. Нет, остро в этих деньгах Адам не нуждался, просто ему впервые заплатили за то, что он сделал бы и бесплатно.
Золотое сердце Уицилопочтли, да возможно ли это?
Глупая индейская легенда, не воспринимаемая никем всерьез. Неужели реальна?
Именно поиск ответов на эти вопросы и сорвал его на ночь глядя в лондонский аэропорт.
Такси свернуло в переулок, резко остановившись.
— Пойду куплю хлеба, — беззаботно бросил пассажирам таксист. — Подождите, пожалуйста, это займет от силы пару минут.
Адам только открыл рот, чтобы гневно возразить, но таксист уже скрылся в окружающей машину молочной кисее. В этом чертовом переулке туман был особенно густым, словно где-то рядом прорвало трубу с горячей водой.
— Фриц, ты часто покупаешь хлеб в половине первого ночи? — спросил Крюгер, открывая дверцу автомобиля. Думкопф задумался.
— По обстоятельствам, — через минуту ответил он.
— По обстоятельствам, — передразнил его Адам, обходя машину спереди. — Вот же дубина.
— Кто? — удивился Думкопф.
— Да ты, ты, — пояснил Крюгер. — Вылезай давай.
— А что случилось?
— Вылезай, говорю!
Фриц вышел из такси. Адам с непонятным ехидством указал на протекторы автомобиля. Все четыре колеса были спущены.
— А как же мы сюда приехали? — удивился Фриц.
— Наверное, прилетели, — предположил Крюгер. — На воздушной подушке…
Когда из тумана выскользнули три облаченные в темное гибкие фигуры в масках, Адам уже ожидал чего-то подобного. Он среагировал мгновенно. В совершенстве владея айки-до, Крюгер обладал просто феноменальной реакцией.
Конечно, если бы у нападавших было огнестрельное оружие, то Адаму знание восточных единоборств вряд ли бы чем помогло, но незнакомцы оказались вооружены ножами. Это их и погубило. Крюгер мгновенно обратил оружие нападающих против них самих.
Фриц только собирался вступить в бой, как три бездыханных тела уже лежали на влажной мостовой.
Адам сорвал с одного из незнакомцев черную маску и тут же отпрянул, едва сдержав возглас удивления: на него глядели мертвые пустые глаза Саймона Джентри. Вернее, не самого мистера Джентри, а тех серокожих джентльменов, следивших за ним сегодня утром в музее.
Фриц хладнокровно выдернул из мертвого тела длинный нож.
— Герр Адам, глядите…
Ни на ноже, ни на одежде мертвеца не было крови.
Крюгер нервно посмотрел на часы:
— Скорее, у нас еще есть в запасе время, надо поспешить. Идем, Фриц, поймаем другое такси.
И они ушли, так и не увидев, как три распростертых на асфальте тела одновременно зашевелились, оживая.
Поднявшись на ноги, незнакомцы брезгливо отряхнули одежду, подобрали кинжалы и, молча переглянувшись, проворно исчезли в тумане, направившись в ту сторону, где пять минут назад скрылись их несостоявшиеся жертвы.
Глава третья
ОБИТЕЛЬ БЕССМЕРТНЫХ
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?
16 августа 1519 года Эрнандо Кортес высадился на побережье неподалеку от того места, где впоследствии будет заложен город Вера-Крус.
16 августа 1519 года началось завоевание Мексики. В распоряжении Кортеса было 110 матросов, 553 солдата и 16 коней — с этими силами он собирался завоевать страну, о которой, по сути, ничего не знал…
В тот день нещадно палило солнце. С моря дул легкий, не приносящий желанной прохлады бриз. Немногочисленное войско испанцев застыло на берегу перед высоким смуглолицым человеком с горящими, необыкновенно живыми глазами. Они буквально молились на этого человека, слепо веря каждомуего слову.
За спиной Кортеса развевалось на ветру черное бархатное знамя, на котором был выткан красный крест и золотом вышиты знаменитые слова: “Братья, последуем за крестом! Под этим знаком мы, если мы верующие, победим”.
Кортес был великолепным оратором. Прежде чем начать свою речь, он выждал значительную паузу, обводя пристальным взором ряды солдат, пожирающих его глазами. Эрнандо ожидал от них полной тишины, той торжественной тишины, в которой должны были прозвучать роковые исторические слова.
Ропот быстро смолк. Были слышны лишь крики кружащих над берегом морских птиц, скрип снастей на пришвартованных кораблях да глухие хлопки развевающегося на ветру черного флага — зловещего символа будущих побед.
Кортес прикрыл глаза, с шумом вдыхая напоенный запахом близкого моря воздух. За какие-то секунды перед его мысленным взором промелькнули картинки из прошлой жизни: несостоявшаяся профессия адвоката, неудача с экспедицией Николо Овандо, роковое падение с балкона прекрасной зеленоглазой Эльвиры, затем Эспаньола, участие в завоевании Кубы под командованием самого Веласкеса. Промелькнувшие в его голове картинки принадлежали иной реальности. Они практически ничем не были связаны с тем, что он собирался сделать здесь, на доселе не знавшей ноги белого человека земле. Предчувствие, что он стоит на пороге иного, удивительного мира, кружило голову.
