Вавилон. Сокрытая история - Куанг Ребекка

– Почему ты здесь? – тихо спросила она.

Робин толком не понял – быть может, она не хотела, чтобы вопрос услышали другие, но в таком узком туннеле голос разносился до самого конца вереницы.

– Ты о чем? – прошептал Энтони.

– Тебе же так нравился Вавилон, – сказала Летти. – Я помню, как ты устроил нам ознакомительную экскурсию. Ты обожал Вавилон, и тебя все любили.

– Это правда, – признал Энтони. – В Вавилоне со мной обращались лучше, чем когда-либо.

– Тогда почему…

– Она думает, все дело в личном счастье, – вмешался Рами. – Но мы же тебе говорили, Летти, не имеет значения, насколько мы счастливы, речь о мировой несправедливости…

– Я не о том, Рами, я лишь…

– Давай я попытаюсь объяснить, – мягко сказал Энтони. – Накануне отмены рабства в колониях мой хозяин решил вернуться в Америку. Там я не получил бы свободу. Он мог бы держать меня у себя как имущество. Этот человек называл себя аболиционистом. Он много лет осуждал работорговлю; казалось, он считал наши отношения особенными. Но когда предложения, которые он публично поддерживал, стали законом, он решил, что не хочет меня потерять. Поэтому я пустился в бега и нашел убежище в Оксфорде. Колледж принял меня и прятал до тех пор, пока меня официально не объявили свободным человеком – не потому что их заботила отмена рабства, а потому что профессора Вавилона ценили мой вклад. И они знали, что, если меня отправят обратно в Америку, они потеряют меня, я буду работать на Гарвард или Принстон.

Робин не видел в темноте лица Летти, но слышал, как ее дыхание участилось. Он начал опасаться, что она опять расплачется.

– Нет добрых хозяев, Летти, – продолжил Энтони. – И не важно, насколько они снисходительны, насколько милосердны, насколько заинтересованы в твоем образовании. Хозяин есть хозяин.

– Но ты же не веришь этим рассказам про Вавилон, правда? – прошептала Летти. – Это совсем другое – Вавилон тебя не поработил… Господи, тебя же приняли в аспирантуру…

– Ты знаешь, что хозяин сказал Эквиано, выдавая ему документ об освобождении? – мягко спросил Энтони. – Он сказал, что очень скоро тот сам заведет рабов.

Туннель наконец уперся в лестницу, закрытую дощатой деревянной дверью, в щели которой пробивался солнечный свет. Энтони прижался ухом к доскам, чуть подождал, отпер дверь и толкнул ее.

– Выходим.

Они вышли на залитый солнцем двор перед одноэтажным кирпичным зданием, полускрытым за буйной растительностью. Вероятно, они оказались не так далеко от центра города, пройдя максимум пару миль, но Робин никогда прежде не видел этого места. Дверные замки и петли заржавели, как будто ими давно не пользовались, а стены почти целиком поглотил плющ, словно дом покинули много десятилетий назад.

– Добро пожаловать в Старую библиотеку. – Энтони помог им выбраться из туннеля. – Ее построил колледж Дарема в четырнадцатом веке, чтобы хранить ненужные старые книги, а потом библиотеку забросили, построив новую ближе к центру города.

– Просто Старая библиотека? – спросила Виктуар. – Никакого названия?

– Мы называем ее только так. Другое название подчеркнуло бы значимость этого места, а мы хотим, чтобы оно оставалось незаметным и забытым, чтобы упоминания о нем пропускали, наталкиваясь в записях, и его можно было легко спутать с чем-то другим. – Энтони положил ладонь на ржавую дверь, пробормотал что-то вполголоса и толкнул. Дверь со скрежетом открылась. – Входите.

Как и Вавилон, внутри Старая библиотека оказалась гораздо больше, чем предполагал ее внешний вид. Снаружи она выглядела так, словно в нее мог втиснуться максимум один лекционный зал. Внутри же вполне мог поместиться первый этаж библиотеки Рэдклиффа. Из центра расходились деревянные книжные полки, а другие выстроились вдоль стен, которые волшебным образом оказались круглыми. Все полки были тщательно промаркированы, а на противоположной стене висел длинный пожелтевший пергамент с описанием системы классификации. Недалеко от входа находилась полка с новыми поступлениями, на которой Робин узнал несколько книг, которые тайком брал для Гриффина в течение последних нескольких лет. На всех были написаны серийные номера Вавилона.

– Нам не нравится их система классификации, – объяснил Энтони. – Она имеет смысл только на латинице, но не каждый язык можно легко транскрибировать на латиницу, верно? – Он указал на коврик у двери. – Вытрите ноги, нам не нужна грязь между полками. Там есть вешалка для одежды.

На верхнем крючке вешалки почему-то висел железный чайник. Робин из любопытства потянулся к нему, но Энтони резко одернул его:

– Не трогай!

– Прости… Но для чего он?

– Ясно же, что не для чая. – Энтони наклонил чайник в их сторону, и на дне сверкнуло серебро. – Это охранная система. Он свистит, когда рядом с библиотекой появляется кто-то незнакомый.

– И какая словесная пара?

– Интересно, правда? – Энтони подмигнул ему. – У нас своя система охраны, как и в Вавилоне. Каждый изобретает собственные ловушки, и мы не рассказываем, как они работают. У нас есть замечательная система, которая удерживает все звуки внутри здания, и никакой прохожий не может подслушать наши разговоры.

– Но здание огромное, – сказал Рами. – Оно же стоит на виду. Каким образом вам удается здесь скрываться?

– Самый старый трюк в мире. Мы прячемся на виду у всех. – Энтони повел их в глубь библиотеки. – Когда в середине шестнадцатого века колледж Дарема прекратил существование, а его здание занял Тринити, в передаточном акте забыли о дополнительной библиотеке. В каталоге имелись записи только о книгах, которыми никто не пользовался уже много лет, к тому же в Бодлианской библиотеке имелись дубликаты. И теперь мы полагаемся на бюрократию – все проходящие мимо знают, что это библиотека для архивов, но полагают, что она принадлежит другому, менее богатому колледжу. Видите ли, колледжи слишком богаты, вот и забывают о своем имуществе.

– Ага, ты нашел этих студентов!

Из-за полок появились люди. Робин узнал всех – бывших студентов и нынешних аспирантов, которых видел в башне. Видимо, появление Робина и его друзей не стало сюрпризом. Здесь были Вималь Шринивасан, Кэти О’Нэлл и Илзе Дэдзима, которая помахала им и подошла ближе.

– Как я слышала, у вас выдалась нелегкая неделя. – Она вела себя гораздо дружелюбнее, чем в башне. – Добро пожаловать в «Гермес». Вы как раз успели к ужину.

– Я и не предполагал, что вас так много, – признался Рами. – Кто еще из вас сфабриковал свою мнимую смерть?

Энтони хихикнул.

– Я единственный призрак в Оксфорде. Есть еще несколько человек за границей – Вайбхав и Фредерик, возможно, вы о них слышали, они якобы утонули, когда клипер возвращался из Бомбея. С тех пор они в Индии. Лизетта просто объявила, что возвращается домой и выходит замуж, и Вавилон был слишком разочарован, чтобы это проверить. Вималь, Илзе и Кэти по-прежнему в Вавилоне, как вам известно. Тем проще для них снабжать нас необходимым.

– Тогда зачем ушел ты? – спросил Робин.

– Кто-то должен постоянно находиться в Старой библиотеке. В любом случае я устал от университетской жизни, поэтому инсценировал свою смерть на Барбадосе, купил билет на следующий корабль домой и незаметно вернулся в Оксфорд. – Энтони подмигнул Робину. – Я думал, что ты раскрыл меня в тот день в книжном магазине. И неделю не решался покинуть Старую библиотеку. Пойдемте, я покажу вам остальное.

Они быстро прошли мимо рабочих столов за стеллажами, и Энтони с гордостью продемонстрировал несколько текущих проектов. Среди них составление словарей региональных языков («Мы многое теряем, сводя все к английскому»), неанглийские словесные пары («Тот же принцип – Вавилон не будет финансировать исследования по словесным парам, которые не переводятся на английский, поскольку все его пластины предназначены для британцев. Но это все равно что рисовать только одним цветом или играть только одну ноту на пианино»), а также критика существующих английских переводов религиозных текстов и литературной классики («Ну, вы знаете мое мнение о литературных переводах, но должен же чем-то заниматься Вималь»). Общество Гермеса было не только рассадником Робин Гудов, как считал Робин из-за Гриффина; оно также выступало самостоятельным исследовательским центром, хотя проекты приходилось осуществлять втайне, со скудными и украденными ресурсами [96].