— Да, Брен. Мне плохо. Сегодня день выполнения обещания перед сидами. Я планировал отдать дитя, а Давина не выдержала этого. Лишилась рассудка. Женщины так хрупки…
— Я наблюдал за главным залом и видел все. Ее сломала мощь брачной клятвы… Знаешь, я говорил тебе много лет назад и повторю сейчас. Нет ничего хуже внимания богов. Но ты принял условия. Теперь смирись и прими достойно свою судьбу. Тем более, ты сам ее выбрал.
— Достойно не значит покорно. Или ты считаешь сопротивление не достойным?
— Ты один, Николас, а богов много. Всех не победишь.
— Я не собираюсь сражаться с ними, но и сидеть сложа руки не буду. Найду сейдкону или отправлюсь в сид к Ноденсу — ведь это из-за него не получилось сделать все тихо. Значит, он причастен к тому, что произошло с Давиной!
Николас сжал кулаки так, что побелели костяшки.
— Ты поможешь мне, Брен?
Гроган удрученно покачал головой, от чего цепь, на которой он сидел, жалобно скрипнула.
— Тот, кто пытается избежать судьбы, Николас, судьбу приближает. Оставь все, как есть. Мне нечем помочь тебе, я дух-хранитель дома, способный лишь на то, чтобы приглядеть за порядком, да помочь выбраться из замка в случае беды.
Николас горько усмехнулся. Он знал это. Впрочем, гроганы обладали еще одним умением.
— Тогда расскажи мне сказку Брен Кухул, ведь это ты можешь сделать?
— Да, мой господин, — гроган воодушевленно ударил своим маленьким хвостом по полу. — Брен Кухул умеет рассказывать сказки и знает множество интересных историй. О чем бы хотел послушать, мой господин?
Николас довольно улыбнулся. У него была идея, нет, тень идеи, которую он даже мысленно гнал прочь.
— Расскажи мне очень старую сказку. Об Огненном копье. Я знаю, что у Туат де Дананн есть четыре реликвии: камень, который издает крик, когда до него дотрагивается истинный король; котел, который никогда не пустеет и в котором всегда варится мясо; меч первого правителя сидов Нуада, что бьет без промаха, и огненное копье, что воспламеняется, если не участвует в сече. Дагдов котел и меч Нуада мне доводилось видеть во время похода. Но мне интересно: правда ли, что в день обмена копьями сиды действительно подарили людям Огненное копье?
— Что ж, садись поудобнее, я расскажу тебе сказку о детях богини Дану. Вы, люди, живете мало и быстро забываете былое. Мы же, духи домов, замков, хижин и амбаров, помним многое и многое можем рассказать, если нас спросят.
Несколько столетий назад, в те времена, когда жители островов еще не умели строить из камня, а королевский дворец отличался от дома бедняка лишь размером да внутренним убранством, правил этими землями король Сренг мак Сенгана. Он не был твоим предком и умер задолго до того, как Пчелиный Волк приплыл сюда на своих тридцати трех драккарах.
Так вот, на третий год правления короля Сренга небо застлали темные тучи. С моря подул такой сильный ветер, что рушились соломенные крыши домов. Солнечный свет почти погас, и в этой мгле на горизонте показались парусники. Сотни кораблей, словно стая белых птиц, неслись по морю. То были альвы благочестивого двора, покинувшие свои земли после раскола и страшной междоусобицы. Они сохранили веру в мать-прародительницу всего живого и считали себя ее детьми — туат де Дананн.
Молодой король Сренг собрал своих воинов и спешно отправился на север, но когда он прибыл, то обнаружил зарево от горящих кораблей и побережье, занятое сидами. Они специально подожгли свой флот, лишая себя возможности отступить. Правитель сидов Нуад, прозванный впоследствии среброруким, вышел вперед и желал говорить с людьми. Он предлагал мир и просил лишь позволить его народу заселить леса и холмы. Сренг мак Сенгана готов был согласиться, не желая лить кровь своих воинов и таких прекрасных существ, как сиды. Но его люди были против. Они кричали, что король их привел на битву, а теперь не желает вступать в бой. Говорили, что если сидам легко дать то, что они требуют, то вскоре они завоюют все земли, и грозили, что если Сренг не одумается, то скальды сложат о нем вису, где опишут его трусом и подлецом. Естественно, король не мог стерпеть подобных речей и повел своих людей в бой. В первом же сражении он отрубил Нуаду руку несмотря на то, что правитель сидов владел мечом, что бил без промаха. И вот к концу длинного дня, когда поле было усеяно трупами, а дети богини Дану оттеснены к самой кромке воды, сиды запросили о перемирии. В знак добрых намерений они предложили обменяться копьями. У людей были толстые тяжелые палки, заостренные на конце, а у сидов — тонкие, изящные, с металлическими наконечниками.
Людям понравился дар своих противников. Они принесли копье в лагерь и стали рассматривать его, передавая из рук в руки, поначалу не замечая, что оно начало разогреваться.
Первым, кто не смог удержать копье, был колесничий Сренга мак Сенгана, он выпустил оружие из рук, и то убило троих воинов. Люди испугались, ведь они ни разу не видели такой мощи, а еще каждому хотелось обладать этим копьем. И много героев погибло в ту ночь.
Наконец право первого среди сильнейших подтвердил молодой король. С победным кличем он убил последнего из своих людей, кто желал завладеть подарком сидов, и, забрав копье, удалился в свой шатер. Невдомек было королю людей, что старший сын Нуада Самилданах, прежде чем отдать копье, зачаровал его так, что оно если не участвовало в битве, то начинало нагреваться и в конце концов воспламенялось.
— Я так понимаю, лагерь Сренга мак Сенгана сгорел дотла, — хмыкнул Николас.
— Верно. Много славных воинов погибло тогда. Сам король чудом спасся, и утром следующего дня мирный договор с сидами был заключен. Туат де Дананн позволили селиться в холмах и лесах страны.
— А копье?
— Ооо, копье Сренга хотел вернуть волшебному народу, но они сказали, что то нашло своего хозяина.
— И что же? Ему пришлось бы всегда воевать?
Гроган покачал головой.
— Вот и Сренга мак Сенгана спросил о том же, и получил ответ, что если юный король не хочет повторения несчастья, то должен хранить копье в воде, иначе в мирное время оно легко может воспламениться и сжечь город. Король Сренга был поистине мудрым правителем, а потому он приказал утопить копье в одной из рек.
— Неужели дар сидов навсегда утерян? — Николас поднялся и заходил по комнате.
— Нет. Много веков спустя Пчелиный Волк прошел по этим землям огнем и мечом. Желая укрепить свою власть, он приказал строить каменные замки и первым заложил Бренмар. Когда вырыли охранный ров и пустили по нему одну из местных речушек, то на обмелевшем дне нашли удивительной красоты копье. Естественно, вскоре его принесли королю, и наверняка замок бы пришлось отстраивать заново, если бы не спакона, что гостила тогда при дворе. Она-то и признала сидскую реликвию, а заодно дала совет опустить копье в замковый ров: мол, это будет защитой получше любых стен. И без особой нужды не доставать.
— Почему это?
— Почему, почему, — проворчал гроган, — ты ведь все равно уже принял решение…Самилданах был наискуснейшим из сидов своего времени, он владел многими тайнами и ремеслами. А потому никто доподлинно не знает, какими силами обладает это копье. Кто-то говорит, что оно бьет без промаха и возвращается к своему владельцу, кто-то, что оно способно залечивать раны, а кто-то вообще утверждает, что в копье заключена сущность и оно обладает собственной волей. В любом случае реликвия наделена силой, не подвластной людям.
— Что ж, тогда я его оставлю на самый крайний случай, — протянул Николас.
Брен Кухул, глядя, как вспыхнули глаза короля, недовольно дернул острым ухом.
— Пойми, господин, нельзя взять, присвоить вещь, наделенную невиданной силой, назвать ее своей и без оглядки использовать. Не заметишь, как не ты будешь владеть ей, а она тобой. Сренга мак Сенгана закончил свою жизнь очень печально. Он помнил, какой мощью наделяло его копье, и ни одно оружие, каким бы искусным оно ни было, не могло заменить этого. Последние годы король провел, ворочая камни и просеивая песок в той реке, в которой некогда приказал утопить копье сидов.
