— Смотрю, уже не так активно рыщете.
— Результата нет, — угрюмо ответил дежурный в звании старлея. — И вертолет привлекали. Ладно, москвичи, но наши как могли тут пропасть? Они же снаряжены были по самое не балуй.
— И что думаешь?
— Ничего не думаю, это пусть начальство думает.
Начальство не преминуло вскоре появиться.
— Кто такие?
— Вам в усиление. Должны были доложить.
Гладковыбритый начальник в чине аж целого майора внутренней службы получил из рук суетливого помощника чашку кофе и прищурил и так узковатые глазенки. Судя по выпирающему брюшку и сытой физиономии, в поле этот горе-командир бывал редко.
— Странное у вас подразделение, не слыхал о таком.
— Мы как раз для подобных случаев.
— Ну-ну, — МЧСник вяло усмехнулся. — Устаревшими методами действуете. Сюда бы беспилотник с тепловизором, и проблема была решена на раз.
Дежурный покривился:
— А средства кто на них выделил?
— Были, значит, дела поважней. А вы, товарищи, раз приехали, то работайте.
Дежурный глянул вслед начальнику и прошипел:
— Прислали на нашу голову очередную эффективную сову. Если бы не он, то поиск на пару дней раньше начали. Бумаг надо оформить туеву хучу. «Порядок таков!» Сука приезжая. И откуда они и берутся на нашу голову!
— Да одним миром мазаны.
Вакорин вышел из палатки и покосился на солнце:
— Припекать сёдни будет. Паутов в лесу вылезет! Давай к вечеру в лес пойдем. Пока попросимся к кому на постой.
Семенов хоть и удивился, но вида не показал. Григорий Дмитриевич был мужиком ушлым, моментально узнал у вставших МЧСников, кто и где тут проживает. Так что вскоре они стояли у калитки и слушали старенькую бабулю, что поливала цветы.
— Не знаю, что и стряслось. Вона стокма поезжан разом! Давно у нас такого шума не було.
— Ну, мало ли. Едомаха осерчал.
Бабка разогнулась и с прищуром глянула на мужчину:
— Да ты никак, батюшка, из людей знаемых?
Вакорин задорно рассмеялся:
— Ага, с обдерихой в байне мылся!
Бабуля подумала и сделала знак рукой.
— На повети ложитесь, там сено душистое, ни одна гнусь вас не тронет. Да и Полудницу мимо обойдете. Эти городские не ведают о ней, знай себе по солнцепеку шастают. А потом жалуются. Незнание — грех.
На повети и в самом деле было хорошо. Ни жарко, ни холодно, пахло сушеными травами и, что самое главное, никто из насекомых не летал и надоедливо не жужжал.
— Обдериха, это банник?
— Да, токма туточки он женского рода. Потому народ тут один боится в баню ходить. Идешь в баню, на пороге попроситься надо: «Хозяин, хозяюшка, пусти помыться, попариться на здоровьице». В самой бане сказать: «Спаси Господи, на парной на баенке». Помылся, из бани спиной выходить надо и на прощание: «Тебе на стояние, нам на здоровье».
От другого бы Илья воспринял сказанное за местные побасенки, но сейчас хотелось верить. Потому что одно из главных правил Опричнины просто и старо как мир.
Предупрежден, значит, вооружен!
Глава 17
Болотные твари и где они обитают
— На те вам, молодцы, в дорогу подорожники.
— Спасибо. У нас всего с собой взято.
— Эх, — бабуля посмотрела на Илью с усмешкой. — У нас так бают. Идешь в лес на день — бери припасу на неделю. Кучкас — последняя деревня на Пинежье. К восходу зыряне, а на юг верст семьдесят ни жилья, ни заимок. Лихо одно по болотам сидит, да в глаз глядит. Григорий Дмитриевич, ты на дорогу выйдешь, и шагов триста поворот будет. Там Святой источник, прозвище Урывок. А имя ему такое дали, потому что сам вырвался, урвался на свет божий. Умойтесь там и воды с собой возьмите. В гиблое место идете.
— Такая уж у нас работа. И спасибо вам, Матрена Григорьевна.
— Уж сыщите, кого можете.
Их довезли до лесной речки Ертомы. Дежурный МЧСник поинтересовался:
— Точно одни пойдете?
— Только так и работаем, — Вакорин достал из чехла свой штуцер и повесил на плечо. Его примеру последовал Семенов.
— Слыхивал я о вас. Разное бают.
— А ты не слухай! Если что, на вас сами выйдем.
— Подожди, а частота?
Опричник молча показал спутниковый телефон и махнул Илье.
— С ними лучше лишнего не болтать. А задача у нас ясная. Только вот как дойдем, не знаю.
— Так карта есть!
— В таких местах прямо не ходют, молодой. Запомни. Лес наш северный, он, вообще, не создан для прямых путей.
Илья и не сомневался. Помнил еще походы по родному краю. К вечеру стало прохладней, и вместо паутов вылезли комары. Опричники пользовались проверенным временем средством, что выдала им в дорогу Марфа Васильевна. Зато комары обоих дугой огибали.
— Сейчас по просеке до болота.
К удивлению Семенова, Вакорин достал из нагрудного кармана навигатор и сверился по нему. Компас висел на шее. Ко всему еще прилагалась обычная карта, завернутая в пластик.
— Григорий Дмитриевич, тогда отчего москвичи заблудились? Ведь с ними опытный местный охотник пошел. Он этим на жизнь и зарабатывает, не первый год гостей на охоту водит.
Вакорин шел ходко, не оборачиваясь.
— А что, опытные ни разу не теряются? Они ни карт, ни навигатора не берут. Типа в лесу все знают, каждую кочку щупали. В жизни ведь всякое случается. Морок налетит, давление сыграет. Вот и потерялся! А все на лешака свалят. Ты же был в ресторане на шабаше мракобесов. Туда ведь люди добровольно шли. Тоже верят во всякое. Но самое интересное, что не до конца. То есть если такой наполовину верящий встретится с непознаемым, но и не поймет, отчего в ящик сыграл.
— Так мы как бы…
— Мы — другое! — отрубил оперативник. — Много ты той нечисти, что в книжках прудом пруди, наяву видел?
— Нет. Но Пелагея с Натальей ведь настоящего колдуна брали?
— Так он человек! Просто полез, куда не следует, вот и сгинул. Ты запомни одно, паря: не дано человеку на стороны Нави стать во Яву. Не бывало такого и не будет.
— Эманация?
— Да хоть как назови, только в печь не суй! Будь рядом, но туда не суйся.
— Понял.
Вакорин обернулся, но промолчал, продолжив пробираться через завалы. Просеки давно не чистили. Или в по лесу произошло что-то другое. В одном месте им пришлось сделать крюк, чтобы обойти бурелом. Топать по чавкающему болотистому ельнику — сомнительное удовольствие. Надо следить, чтобы нога не попала в промоину, отодвигать ветки, проламываясь через густой лапник. Кривые сучья то и дело норовили схватить за ремень ружья или рюкзак.
— Что за…
— Кругом дерева повалило.
— Смерч?
— Такое иногда бывает. Как закружит ветер в одном месте, А а рядом тишь да благодать! Что откуда взялось, непонятно. Вроде пришли.
Они выкатились на опушку леса, дальше шло болото, что на севере называли Мхами.
— По словам МЧСников охотники вот туда пошли. Там озера болотные, дичи много. Сезон на днях заканчивается, вот и торопились.
— Ближе уток не нашлось?
— Знаешь, есть такая категория людей. Им главное — не трофеи, а показать самому себе, что забрал к черту на Кулички.
— Ага, к черту, точно.
— Илья, ты бы осторожней со словесами. Вроде в такой конторе служишь.
— Да я снова запутался, что к чему. У нас что ни день, то свежая сказка!
— Про сказку точно! Передохнем, водички выпьем и вдоль леса пойдем. Где-то тут их следы и оборвались.
К вечеру вокруг стихло. Даже комариный писк пропал. Граница зари полыхала на севере, хрустальный свет белой ночи разливался окрест. Волшебный свет, не дающий тени. В такие моменты начинаешь верить, что где-то рядом находятся те самые двери между Явью и Навью. Илья остановился, впитывая чудесный момент. Он обожал эти недели, когда лето вступает в права, а белые ночи расцветают во всей неизбывной красе.
