— Руководство считает, что ты, Фролов, практически дорос до того, чтобы занять должность заместителя начальника станции по оперативной работе. Что думаешь по этому поводу?
— Думаю, что Курдюков со своим пофигизмом и фрондой это самое начальство уже окончательно достал, а вам работать без выходных неохота. Но я бы на вашем месте припахал в полный рост остальных заместителей — по безопасности и главного инженера. Вас же на самом деле интересует, что я думаю по этому поводу? Да?
— Хорош подкалывать, Фролов. Я серьезно говорю. С тобой хочет поговорить начальник отдела перевозок товарищ Коротеев, вроде как собеседование провести.
— Понятно. Скажите, когда ехать и куда стучаться. И это, я надеюсь, мне будет проставлена смена в этот день.
— Это с какого перепугу?
— Так не в свой же выходной я по вашей производственной необходимости поеду. Считай, однодневная командировка. А под машину попаду, будете акт формы «Н-1» составлять о несчастном случае на производстве. Умру, а у вас травматизм на производстве.
— Ты не сильно обнаглел, Фролов? Я начинаю сомневаться, что мне нужен такой ушлый зам.
— А вам нужен беззубый вахлак, которого все дурят и за идиота держат?
— Убедил. Двенадцатого езжай, в день космонавтики. Посмотрим, высоко ли взлетишь.
Глава 19 Собеседование
Понимая, что раз решил встраиваться в управляющую структуру, то надо хотя бы делать вид, что играю по их правилам, я приготовил скромный, но элегантный костюм: классические брюки со стрелками, сорочку, которая всеми зовется рубашка, и стильный пиджак от Леночки. Ботинки тоже надену не самодельные.
Бороду и усы не ношу, хотя вроде усы сейчас в моде, чуть не четверть парней моего возраста с усами. Смешно вышло: молодые люди хотят выглядеть старше, но из-за повального увлечения волосами под носом, усы стали у мужчин признаком молодости и даже незрелости. Скоро уже мода на усы уйдет. А борода в эту эпоху — удел бойцов контркультуры или в конец заматеревшей творческой интеллигенции, которая тоже втайне в рядах той самой контры. И фигу в кармане бородатая фронда держит, пока им Заслуженных и Лауреатов вручают. Так что никакой растительности между грудью и линией лба. Ниже можно, выше нужно. Да, брить башку налысо тоже не комильфо, тоже за протест прокатывает. Фатально лысые от природы, и те носят венчик из волос вокруг головного мозга.
В день космонавтики стартую в автобусе в соседний город, благо Отделение Дороги не в областном центре находится, а поблизости. В Туле Тульское отделение, у нас Новомосковское, предрекаю, что потом их объединят, но это еще через несколько лет случится. Новомосковск когда-то был Сталиногорском, да вдруг перекрасился. Одновременно с городом Сталино, который теперь Донецк и Сталинградом. Забавно, пешеходный мост над пассажирским парком Сортировки сварен из рельсов, на которых отлито место изготовления — Сталино. Города переименовали, а мосты переточить не догадались. Автобус номер сто двадцать три за пять копеек отвез меня от вокзала Сортировки до вокзала Новомосковска и здания Отделения Дороги — очень удобный маршрут.
Двойной опыт полутора прожитых жизней не позволяет робеть. Хотя насчет полутора я погорячился, неохота скукожиться в полтинник, как ухитрился сделать тот «Я». Так что буду считать иначе — за спиной опыт одной жизни с четвертью, но и этого достаточно, чтоб слегка принаглеть там, где это окажется полезным. А то знаем мы Их, Им лишь бы на шею сесть, взнуздать и шпоры в бока воткнуть. Проходили, я и сам такой небось был. В отделе перевозок секретарша с лицом доброй феи отсекает дурашек-посетителей от дракона, сидящего в своей пещере, всем своим лучистым лицом как бы намекая: «Не ходи, юноша, туда! Сожрут, только косточки выплюнут». Но вслух говорит другое:
— Вы к Владимиру Дмитриевичу? Вам назначено? А фамилия ваша…
— Фролов, с Сортировки. Приглашали-с меня сами товарищ Коротеев.
Это я от волнения начал ёрничать или чёртик зловредный полез, заставляющий колбаситься там, где хотят меня в бараний рог согнуть? Фроловская черта, знаю я себя. Вспомнил. А у того второго меня такой черты не было, он вообще жил бесконфликтно, если верить воспоминаниям. Я им верю, хотя только что вдруг пришло в голову — а с какого перепугу верю-то? Какие ваши доказательства реальности воспоминаний человека из другого сугубо параллельного мне мира? Ну разве что понимание мотивов начальства, а еще песни, которые никто не знает из моих знакомых. Так может я просто сильно гениальный. Раньше был обычный, а теперь вот загениалил как яблоня в мае. Версия хорошая, одно смущает — более полугода провел без сознания, в том смысле, что не ощущал себя настоящим Фроловым. И воспоминания разных историй жизни были просто воспоминаниями без разделения на мои и чужие.
Опять не ко времени накатили размышления на мозг — вон уже по переговорному устройству секретарша пообщалась с боссом локации, вон уже дверь открывает приглашающе, типа финальная битва уровня. Ага, если пройду главного монстра, можно будет на следующий уровень перемещаться.
— Фролов? — сидит такой еще не толстый, но уже с раздувающейся шеей, волосенки жиденькие прилизаны по всему черепу в облипочку. Дядя, тебе сорокет, а ты под пенсионера маскируешься. Глазки маленькие из-под бровей меня буравят, не то сканируют, не то прожечь хотят.
— Так точно — я тоже могу лаконично изъясняться.
— Пойдешь замом по оперативной на Сортировку.
— Когда?
— Завтра. Заявление напиши у секретаря на имя НОДа.
О как, на Сортировку меня принимали приказом начальника станции, а заявление я должен писать уже на имя начальника отделения дороги. Понятно.
— Всё? — Продолжаю играть в «краткость сестру таланта», вообще это собеседование имеет все шансы стать самым коротким в двух моих биографиях.
— Всё. Остальное секретарь расскажет.
— До свидания.
Не настолько мне хотелось с Коротеевым новых свиданий, но сейчас полезнее быть скорее вежливым, нежели откровенным. А заявление мы напишем, отчего же не написать. Вспомним все советы, какие давал мне Шафорост, почерпнем опыта из прошлой жизни и напишем.
— Фролов, Петя, вот бумага, вот ручка, сейчас напиши заявление, а потом в первый сектор пойдешь анкету заполнять. Паспорт с собой?
— А нужен?
— Да по большому счету нет. У них и так твои паспортные данные есть. Заявление продиктовать?
— Диктуйте.
— Пиши: НОД-11 Сехину Вэ Фэ от дежурного по станции Сортировка такого-то. Написал? С новой строки большими буквами: Заявление. Дальше пиши: прошу перевести меня… ты что пишешь?!
А писал я то, что в голову взбрело, вернее, что опыт подсказал вкупе с фроловской чертовинкой: «Даю своё согласие на перевод на должность заместителя начальника станции Сортировка по оперативной работе при внеочередном предоставлении отдельной квартиры». Секретарь дама опытная, она думала, что всякое повидала. Пусть теперь привыкает к мысли, что мир меняется.
— Фролов, разве так можно?
— Сударыня, я никого ничего не прошу, я принимаю предложение и ставлю свои встречные условия. Если там (пальцем в потолок) не согласны, то останемся каждый при своих.
— Не боишься, что тебя того?
— Меня? Я молодой специалист. Что они со мной могут сделать?
— Тоже верно. Кстати, насчет твоего «там», НОД сидит на втором этаже, а мы на третьем. Так что попал ты пальцем в небо, молодой специалист.
— Это незначительные детали. Так где, говорите, Первый сектор у вас? Буду решать проблемы по мере очередности.
— Похоже, половину своих проблем ты же и создаёшь, Фролов — напутствовала меня милая женщина, чьего имени я пока не знаю. Зато возникло ощущение, что из начальника Отдела перевозок выдавили всё доброе и человеческое, а потом из натекшего слепили его секретаря. Чего только не бывает в природе.
Если ты был в Первом секторе или в Первом отделе какого-нибудь предприятия, то считай, что был во всех. Одинаковые скучные люди сидят за одинаковыми столами в окружении одинаковых шкафов и скучных стен, выкрашенных краской из одной банки. Видать, банка сильно большая, раз её хватило на стены всех Первых отделов всего Советского Союза. В секторе про меня уже знали, лишних вопросов задавать не стали, документ не потребовали.
