Окончательно Власко проснулся, когда снова услышал над головой топот множества ног. Только сейчас вместе с топотом слышался, покрываемый долгим раскатистым громом, и говор многих людей. Отрок понял – это уходят те многочисленные гости, что разбудили его в первый раз. Он попытался уснуть снова, но это не получилось, тем более что топот стих, но человеческий говор продолжался, словно говорившие стояли рядом с дверью каморки под лестницей. Тогда Власко решил, что уже подошло время ему просыпаться. Ведь Ставр так и учил отрока – ничего случайного в мире не бывает. Если с тобой что-то происходит, то это должно произойти, и ты обязан постараться извлечь из этого урок.
Власко прислушался. Говорили по-датски. Выросший на самой границе с Данией, к тому же в деревеньке, где жило несколько семей настоящих данов, и много раз играя с их детьми, Власко научился понимать датскую речь. Да и Ставр не однажды брал мальчика с собой в длительные поездки по ту сторону границы. Тогда уже приходилось пользоваться знанием чужого языка с пользой для дела. Сейчас понять смысл разговора было трудно. Улавливались только отдельные слова. Но скоро отрок понял, что даны недовольны приемом, устроенным им бодричским князем Годославом.
Вдруг без скрипа приоткрылась дверь, и в дверном проеме, тускло освещенные снаружи, показались силуэты мужчины и женщины. Власко лежал на скамье позади стола, и они не увидели его, тогда как он, только чуть свесив со скамьи голову, видеть их мог прямо из-под стола.
Мужчина явно силком заталкивал женщину в темную комнату.
– Что ты делаешь, отец? – спросила женщина обеспокоенным шепотом.
– Тише ты… И слушай меня внимательно… Ты не забыла наш последний разговор перед расставанием? Там, дома…
– К сожалению, я слишком хорошо его помню.
– Значит, ты помнишь, что здесь ты не княгиня бодричей, а представительница датского королевского дома?
Женщина промолчала.
– Я тебя спрашиваю, – прохрипел злобный старческий голос, – ты помнишь, что ты представительница датского королевского дома?
– Я помню это, отец. Но я так же и жена Годослава, и княгиня бодричей, – женщина явно боролась с собой и пыталась отвечать твердо, но это плохо у нее получалось. Власко сразу понял, что она боится своего отца.
– Княгиней ты и останешься. Никто не заберет у тебя этот титул. Ни у тебя, ни у твоего сына, которому суждено стать князем бодричей. Я хочу, чтобы он носил имя Гуннар.
– Имя ребенку будет давать отец. Годослав захочет дать первенцу славянское имя.
– Меня не интересуют желания Годослава. Они никого уже не интересуют. Запомни, ты захочешь дать мальчику имя Гуннар. Запомнила?
Женщина промолчала.
– Запомнила? – злобно настаивал отец.
– Запомнила, – тихо ответила дочь. – Но… – хотела добавить она несмело, однако не решилась.
– Я не хочу слышать от тебя никаких «но», – жестко сказал отец. – Когда я отправлял тебя сюда, ты была более понятлива. Постарайся стать понятливой снова и слушай меня внимательно. Слушай и запоминай. Слушаешь?
Она опять промолчала.
– Слушаешь? – чуть не крикнул старик.
– Слушаю, отец.
– На днях к тебе придет человек. Придет от моего имени или по какой-то другой причине, я еще не знаю. Он спросит тебя: «Какое имя ты желаешь дать своему сыну?» Запомнила?
– Запомнила.
– Ты скажешь: «Гуннар». Тогда он даст тебе склянку с каплями. Запомни, склянку с каплями… И ты будешь каждый день добавлять в питье князю по пять капель. Пять дней по пять капель. Запомнила.
– Запомнила, отец…
– Твой сын, еще не родившись, станет князем бодричей…
– Отец, бодричи не дети… Они не захотят…
– Через десять дней в Рароге будет стоять датский гарнизон.
– …Носилки поданы! – донесся громкий голос из-за двери. – Где герцог Гуннар?
– Помни. И выбрось из головы все свои супротивные мысли! Помни! Или я, клянусь откушенной рукой Тюра[105], уничтожу тебя вместе с твоим мужем… И вместе с еще не родившимся Гуннаром… Ты знаешь меня…
Дверь снова приоткрылась, и старик сначала вытолкнул женщину, потом оглядел темную комнату, но задержавшего дыхание Власко не заметил. И вышел тоже.
Дверь закрылась.
Отрок долго еще не мог дышать нормально и лежал, не поднимаясь со скамьи. Казалось, что злобный старик сейчас вернется и осмотрит комнату более тщательно, и тогда найдет Власко и убьет. Слышавшего такой разговор нельзя оставлять живым!
Время шло. Стихли голоса за дверью. Все успокоилось в доме. Про Власко, похоже, совсем забыли. А он и радовался этому. Но что делать с разговором, который он нечаянно подслушал? Слова, прозвучав, стали осязаемой вещью, которая давила своей тяжестью на грудь и на голову. Кому рассказать, чтобы это давление прекратилось? Был бы здесь Ставр…
Князь-воевода Дражко?..
Но Дражко не с распростертыми объятиями встретил Власко. Даже не поверил сразу, что мальчика послал Ставр. И вообще, князь-воевода слишком строгий, недоступный для мальчика-смерда. А что, если Дражко тоже имеет ко всему этому отношение? Ставр всегда учит все проверить, прежде чем начать делать. А как здесь проверишь. И герцога Гуннара к Годославу привез именно князь-воевода. Может быть, специально привез?
Кому же следует сказать? Может быть, самому князю Годославу?
Власко так и не успел принять решение, когда на лестнице послышались чьи-то тяжелые шаги. Еще не зная, кто и куда идет, он сразу почувствовал, что это пришли за ним. Дверь открылась, и показался стражник со светильником в руке.
– Отрок, проснись! – сказал стражник, не переступая порог.
– Я не сплю, – обрадовался Власко появлению стражи, как спасению от недавних опасений.
– Тебя к князю Годославу требуют. Пойдем…
Отроку собраться – только носом шмыгнуть и штаны повыше подтянуть. И он уже готов идти вслед за стражником. Деревянная лестница между каменными стенами скрипела под тяжелыми шагами оружного воя. Тонко, с шелестением позвякивала кольцами при движении темная кольчуга. Власко следовал позади, отставая на два шага, и только успевал смотреть по сторонам. Он никогда еще не бывал в зданиях, превышающих один этаж, и чувствовал даже некоторый страх перед широкими лестницами во Дворце Сокола.
На третьем этаже стражник свернул по коридору направо, потом еще раз направо, и сквозь приоткрытую дверь Власко увидел небольшую комнату, где за столом сидел сам князь Годослав, высокий, широкоплечий и красивый, с большой гривой слегка вьющихся светлых волос, отброшенных за плечи.
– Мы прыгнули через пропасть, – говорил Годослав кому-то в комнате. – Прыгнули… Шагнуть назад у нас возможности нет. Остается только одно – удачно приземлиться на противоположном краю. Но мне чем-то нравится и само ощущение полета. Оно щекочет нервы и заставляет держать себя в руках. И новые горизонты открывает.
– Главное, долететь до противоположного края… – добавил голос Дражко. – Но это мы постараемся суметь, как бы Готфрид ни пытался нам помешать. Только вот что делать с франкским королем Карлом? Может быть, в ущерб себе, прав Сигурд, и мне стоит съездить на турнир? Хотя бы посмотреть обстановку, разведать силы франков и настроение Каролинга…
– Я подумаю. Но не стоит говорить об этом Сигурду. Пусть считает, что ты здесь и готовишься к войне со всем усердием.
– Да, Сигурд пока ничего знать не должен.
Дверь распахнулась шире, и стало видно князя-воеводу Дражко, сидевшего на скамье у темного окна, и княгиню Рогнельду, стоявшую чуть поодаль от мужа. Отрок сразу узнал княгиню, хотя и раньше, уже внизу, понял по разговору, кто был в его комнате с ужасным злым стариком.
Как поведет себя княгиня в дальнейшем, он знать не мог и потому посмотрел на высокую, слегка надменную и настороженную женщину с опаской. Дражко тоже был несколько напряжен и возбужден, даже слегка зол.
– Заходи, наш юный разведчик, – тем не менее, сказал князь-воевода вполне приветливо и шевельнул усами, показывая, что улыбается мальчику.
Власко вошел и обеими ладонями подправил свои длинные волосы.
– Это и есть наш знаменитый Видящий? – спросил Годослав.
– Он и есть, княже. Мне Ставр и раньше про него несколько раз говорил.
– Мне тоже сказывал. Ну, что же, я хотел бы послушать его. Что-то он предречет нам в такой трудный момент… Проходи ближе, отрок. Как тебя зовут?
– Власко, княже.
Годослав сердито посмотрел за спину Власко, где стоял, любопытно поглядывая, стражник, и тот поспешил выйти, оставив дверь не прикрытой, как и раньше.
– Дверь закрой, – прикрикнул Дражко.
Вой торопливо выполнил приказ.
– Как ты предсказываешь, Власко? – спросил князь. – Тебе надо задавать вопросы?
– Мне надо смотреть в воду, – объяснил Власко. – Вода во всем мире едина, и все знает про все. И в каждом человеке воды много. И вода в человеке рассказывает, что знает, другой воде. Во всем мире… Только вода не любит праздные вопросы. Она ответит только тогда, когда вопрос волнует.
