— Ой, какие страсти! Что это за должность такая сверхсекретная — архивариус? И почему вас постоянно посылают в командировки? Илик, давно бы нашел приличную работу.
— Приличная — это у твоего папы в университете? — Семенов улыбнулся, представив отца Людочки, увидевшего случайно его удостоверение. Тот отчего-то здорово боялся ФСБ, ФСО и вообще все конторы, связанные с госбезопасностью.
— Почему бы и нет? Пусть и должность небольшая, но можно расти дальше. Кстати, насчет папы. Ты ничего не забыл?
— А?
Семенов аж вспотел и начал срочно перелистывать электронный ежедневник. На завтрашнее число стояли странные буквы: «ДРО».
— Так и знала!
— Да помню я, — вздохнул Илья. — Днюха у твоего папы.
— Так что в восемнадцать чтобы как штык! Цветов не надо, про подарок знаешь. И пожалуйста, обойдись без опоздания и прихода в странном виде. Маман зазвала приличных гостей.
Семенов снова вздохнул. Приличные гости в этом доме больно уж выглядели манерно. Творческая и научная интеллигенция города! Раньше его неплохо спасала эрудиция и знание исторических редкостей Архангельска. Эта публика любила что-нибудь эпатажное. Но с какого-то времени опричника стали раздражать их поползновения в сторону оккультизма. Вроде все учились в светских школах и университетах, но отчего-то тянет народ на чертовщину. По итогу даже случилось несколько скандалов.
Поэтому намек подруги был максимально прозрачен — Сиди тихо и не отсвечивай! И в качестве подарка привези нечто антиквариатное. Но в последние недели график службы вышел весьма напряженным, и он благополучно о нем забыл. Вот незадача!
— Пирожки забирать будете, молодой человек?
— Можно еще кофе?
— С вас шестьдесят рублей
Постапокалипсис на фоне девяностых с инопланетными захватчиками от великолепного Андрея Панченко https://author.today/work/338089
Глава 5
Дигеры города на Двине
Его длинноногая подруга Людмила, красавица, спортсменка и отличница, как всегда, оказалась права. Семенов на день рождения её отца опоздал, да и прибыл туда в весьма непотребном виде. Зато с подарком, да еще каким!
Рабочий день начался для Ильи очень рано. Вчера после обеда на «Объект» попасть ему так и не удалось. На воротах горел красный свет, означавший, что работает лаборатория или случилось еще что-то более странное. Хотя что может быть страннее их цокольного этажа? Доступ туда означал для сотрудника новый уровень его карьеры.
Не успел Илья достать телефон, как сзади подъехала машина.
* * *
— Лейтенант, привет!
— Здравия желаю!
— Вольно! У тебя уже что-то получается.
Здоровяк Иволгин снисходительно глянул на молодого коллегу. Семенов же с любопытством озирал «пепелац», что встал перед воротами. Бронемашина, предназначенная для перевозки «особых» грузов с виду не сильно отличалась от тех бронированных сейфов, что развозили наличку по банкоматам. На ней даже для отвода глаз имелся логотип одного из них. И только опытный взгляд мог различить на броневике дополнительные бойницы и воздуховоды. Да и «начинка» внутри была несколько иной. Бронемашина могла вмиг огрызнуться огнем пулеметов и автоматического гранатомета.
— Это из-за вас стопор?
— Ага. Увозим неведому зверушку.
— Чего так? Вроде тихо было.
— Да не знаю, мое дело телячье — обосрался и стой! — Григорий искоса глянул на Илью. Его скуластое лицо было сегодня на редкость серьезным. — Бают, съездили на Пинегу не зря?
Семенов многозначительно ответил:
— Очень даже.
Иволгин помолчал, а потом, залезая внутрь броневика, бросил вскользь:
— Держи ухо востро, Илюха! Больно много непоняток вокруг зашевелилось.
Ворота отошли в сторону, броневик заехал внутрь. Илья же осознал, что сегодня в отдел, скорее всего, не попадет и потрусил потихоньку домой. Кто ж знал, что в шесть утра его выдернет из крепкого сна звонок шефа:
— Семенов, где отчет?
— Да я…
— Жду у себя!
Делать нечего. Илья зевнул, хорошенько потянулся, как кот и двинул в ванну. Опять придется обойтись омлетом. А он давно хотел с утра сырников. Жил молодой лейтенант один в однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки. Зато жилье было индивидуальной постройки, и кухня площадью с иную большую залу.
Взболтав яйца, Семенов накрошил туда сыра, а затем влил в миску ложку соевого соуса. Он придавал омлету пикантности. Пока кушал, составлял в уме план отчета. Он любил многое продумывать заранее. План поездки, расписание занятий, список покупок. Может быть, за это его взяли в Отдел? Импульсивность в их деле — большой-пребольшой минус. Ступишь не туда, и поминай как звали. Вакорин говаривал, что их служба временами смахивает на работу саперов. Ошибаешься один раз.
Это как в фильме «Сталкер» — сначала кидаешь вперед болт с красной тряпочкой, и лишь затем медленно ступаешь дальше. Те сферы, с которыми зачастую имел дело отдел ЧС, ошибок не прощали. Не сказать, чтобы служба была такой уж опасной, но всякое случалось. Иногда старожилы в свободное время начинали вспоминать разные случаи. Хорошие и не очень. Как понял Илья, будучи опричником, можно было скорее не погибнуть, а сойти с ума. Так уклончиво отзывались о состоянии тех сотрудников, кому не повезло попасть в лапы настоящей нечисти. Могучих сил, природу которых до сих пор без особого успеха исследуют специальные институты. Именно в один из них и увезли «неведому зверушку», вылупившуюся из найденного недавно артефакта в «лаборатории».
В том, что Та Сторона существует, Семенов не сомневался. Как и в том, что её всесторонне исследуют. Никакое государство не бросит на самотек вещи, которые могут подрывать его устройство. Так повелось исстари, так дела обстоят сейчас, так будет и в будущем. Лишь названия контор меняются. Во времена Иоанна Грозного колдунами, ведьмами и прочим непотребством занималась церковь и её карающая длань в виде Опричников. Затем за дело взялась Тайная канцелярия Его величества, Синодальный отдел жандармерии, ЧК, ОГПУ, НКВД и КГБ. Но за всеми ними так и закрепилось звание опричников.
В кабинете Басова Семенова ждал крепкий чай и пинежские пряники. Как бы с тонким намеком на толстые обстоятельства.
— Отчет составишь потом, у тебя нынче другое задание.
— Какое?
Хоть Илья и привык к непостоянству их службы, но так резво запрягать поводья показалось ему чересчур.
— У Бормана узнаешь. Сейчас вкратце обскажи, что у вас там в деревне стряслось. А то Кузьмич мне уже плешь проел насчет замеченной чертовщины.
— Так Пелагея разве ничего не рассказала?
Христофор Бонифачьевич махнул рукой:
— Марфа заявила, что девку покамест не трогать. В первый раз ведь ей ведомством заниматься пришлось, хотя бы пару дней в себя прийти надобно.
— Ну да, — протянул Илья, — Палаша там такое учудила! Сам чуть штаны не обмочил.
— А вот с этого момента попрошу подробней!
После получасового рассказа шеф хитро заблестел глазками:
— Права оказалась Марфуша! Палаша наша из древнего рода нуэйтов, то есть шаманок происходит. Зараза ведь эта также чудского производства. И локализация воздействия икотниц больно уж узкая. Токма у нас на Пинежье, да малость в Мезени и у Коми случается.
— А что у пермяков тогда за икота?
Басов отмахнулся:
— Там иное, хоть и схожее. Корень ведовства один. Тут ведь до прихода с Урала чужих племен и занесенных с новыми людьми обычаев иные люди жили. Так аборигены и восприняли чудачества уральских нодов по-своему. На Пинежье к тому же тогда сильны были традиции матриархата, а у финнов шаманы ноды обычно мужики. Тут вот все враз и поменялось! Икоту же, скорее всего, ведуньи использовали для внутренних разборок и сведения счетов. Не зря её лишь на женок насылали.
