Долгие годы войны оставили неизгладимый след на каждом из правителей Неехары. Все они исхудали от постоянного напряжения и лишений, и этого не смогут исправить долгие годы беспечной жизни. Лишь некоторые надели драгоценности или одежды с золотым шитьем, полагающиеся им по статусу. Но изящные ткани церемониальных облачений выглядели потертыми и изношенными. Даже здесь, среди зеленой роскоши зала, на их лицах застыло тревожное, затравленное выражение.
Неферате отчетливо вспомнилась та ночь в подвалах несколько десятков лет назад, когда Ламашиззар и его тайная клика вернулись с войны. А ведь они приняли участие всего в какой-нибудь паре сражений, в то время как эти мужчины и женщины за всю свою жизнь ничего другого и не знали, подумала она.
Да, эти правители выглядели замученными и сломленными, но их нельзя недооценивать — в этом царица не сомневалась. Когда открылись двери в большой зал, гости Ламашиззара торжественной процессией прошли по саду, во главе с царями-жрецами Разетры и Ливары и юной царицей Нумаса. Каждый из трех правителей нес в руках шкатулку сандалового дерева. Дойдя до стола Совета, они поставили шкатулки перед улыбающимся царем Ламии и достали содержимое.
Отрубленные головы Раамкета, Рыжего Владыки, и Атан-Геру, Великого Зверя, обработанные селитрой и священными маслами погребального культа, выглядели почти так же, как в миг своей смерти. Бледная кожа обожжена солнцем, а губы растянуты в дикой, почти звериной ухмылке, обнажая обточенные вверху зубы, ставшие коричневыми от человеческой крови. Третья голова, напротив, была круглой и мясистой, как у молочного поросенка, с маленькими, похожими на бусины глазками, окаймленными широкой черной полосой.
Мемнет, бывший Верховный Иерофант Ка-Сабара, убивший своего царя и перешедший на службу к Нагашу в обмен на вечную жизнь, выл, как ребенок, когда его волокли к палачу. Выражение трусливого ужаса так и застыло на его лице с двойным подбородком.
Головы лежали на столе, повернутые омерзительными лицами к Ламашиззару. Послание было очевидным, по крайней мере для Нефераты: мы выполнили свою часть, пока ты отсиживался у себя в городе за морем, теперь помоги нам восстановить наши города, или к концу дня на этом столе появится еще одна голова. Пока неясным оставалось одно — то ли демонстрация Ламашиззаром своего богатства успешно сбила гостей с толку, то ли, наоборот, укрепила их решимость.
Царица раздраженно прикусила губу. Нам следовало решить все это на поле боя, думала она. Мы всегда можем получить еще солдат. Золото добыть куда труднее.
Стояла вторая половина дня. Совет заседал почти пять часов. За это время Ламашиззар успел узнать все нужды гостей и предложить им помощь в виде денежных займов и торговых соглашений. Торговались по поводу головокружительных сумм золотом, писцы торопливо набрасывали черновики списков, определяющих потоки товаров, которыми будут обмениваться грядущие поколения Неехары. Торговля с Восточной Империей призвана восстановить экономику Благословенной Земли и открыть новый обширный рынок для товаров Неехары — и все пути будут проходить через Город Зари. Каждому из правителей дали возможность высказаться. За столом наступило временное затишье, царственные гости еще раз обдумывали свое текущее положение. Далеко на востоке послышался рокот грома — с побережья надвигалась летняя гроза.
Неферата услышала, как за спиной зашуршали занавески. Знакомой кошачьей поступью к ней приблизилась юная кузина, Халида.
— Великие боги, это когда-нибудь закончится? — спросила девушка, театрально усаживаясь на колени к царице. — Нас здесь заперли навечно! Я хотела до дождя покататься верхом.
Неферата невольно засмеялась. Халида вообще не интересовалась придворными сплетнями и положением дел в государстве. Высокая и игривая, в свои пятнадцать лет она была полна неуемной энергии, для которой не хватало даже обширного Женского дворца. Халида очень походила на своего отца, лорда Вахасема, богатого аристократа и близкого союзника царя Ламашептры, женившегося на тетке Неферат, Семунет. Родители умерли, когда Халида была совсем маленькой, и, согласно традиции, ее взяли на воспитание в царскую семью до тех пор, пока ей не подыщут мужа. Она страстно любила лошадей, стрельбу из лука, даже сражения на мечах и почти не интересовалась изящными сторонами придворного этикета. Ламашиззара приводила в смятение одна мысль о том, чтобы найти аристократа, который согласится взять за себя Халиду, но Неферата втайне гордилась девушкой. Царица потянулась и погладила ее по темным волосам, заплетенным в несколько дюжин тугих косичек, умащенных маслом, — такие прически носили легендарные нумасийские девушки-конницы.
— Настоящая работа еще толком не началась, ястребенок, — ласково произнесла Неферата. — До сих пор Совет только и делал, что спорил насчет налогов и торговли. Самые банальные вопросы.
Халида подняла голову и посмотрела на царицу. Богиня Асаф не наградила ее безупречной внешностью, которой обладала Неферата и почти все члены царской семьи Ламии. Но Халида отличалась какой-то тревожной, почти свирепой красотой — острым носом, небольшим квадратным подбородком и темными, пронзительными глазами.
— Банальные по сравнению с чем? — Она нахмурилась.
Царица улыбнулась:
— По сравнению с вопросами о власти, разумеется. Решения, которые примут здесь, будут определять равновесие сил в Неехаре в грядущие столетия. И каждый правитель, сидящий там, внизу, имеет собственное представление о том, каким должно быть это равновесие.
Халида зажала между пальцами одну из своих косичек и задумчиво начала ее крутить.
— И кто же решает, чье представление самое лучшее?
— На данный момент мы. — А уж Ламашиззар воспользуется этой возможностью в полной мере. Неферата взяла Халиду за плечи и легонько выпрямила ее. — Если ты хотя бы на минутку перестанешь думать о лошадях, я попробую тебе объяснить.
Халида тяжело вздохнула:
— Если это поможет убить время.
Царица одобрительно кивнула.
— Начинается все с Кхемри, — сказала она. — Со времен Сеттры Великолепного Живой Город был центром власти в Неехаре. И даже после того, как империя Сеттры пала, Живой Город и его погребальный культ имели громадное политическое и экономическое влияние на всю Благословенную Землю, даже самые дальние ее окраины. Следующим в очереди шел Махрак, Город Богов, потом Ка-Сабар, Нумас, Ливара, Зандри, Ламия и Кватар.
— Нумас был могущественнее, чем Ливара? — воскликнула Халида. — Они же в основном земледельцы. А у Ливары есть воздушные суда!
