И он чувствовал себя в ней довольно неуютно.
Стратегия сражений с минбарцами много лет отрабатывалась капитаном. Раньше думали, что уничтожить крейсер Минбара невозможно. Они были быстрее земных кораблей, сильнее земных кораблей и у них была какая-то система маскировки, не позволявшая наводить на них орудия.
Но потом, была "Чёрная Звезда".
То был, ни больше, ни меньше, флагманский корабль минбарцев, и капитану удалось уничтожить его. Корвин тогда не был на "Вавилоне", но он помнил, какой был праздник, когда весть об этом достигла Земли. И что с того, что капитану пришлось использовать мины и ложный сигнал о помощи? Это сработало. Минбарцев можно было побеждать. Это внушило всем надежду.
Надежду, которая, увы, не оправдалась. Даже капитан не мог ничего поделать, чтобы остановить испепеляющий натиск минбарцев, направленный на Землю, который закончился уничтожением планеты. Не выжил практически никто. После этого минбарцы повернули к Марсу, и тут явился капитан, обрушивший на них настоящую бурю неистового огня; даже минбарцы, видя это, застыли на месте на достаточно долгое время, чтобы люди сумели уйти. Среди этих людей был и Дэвид Корвин, и именно тогда его судьба впервые пересеклась с судьбой капитана.
И вот теперь, Дэвид Корвин был заместителем капитана и старшим офицером на борту "Вавилона", и вид минбарских крейсеров был для него обычным делом. Даже если учитывать то, что он никогда не переставал ощущать страх и гнев при виде существ, которые разрушили его дом и убили его семью. Месть — такая штука, тяга к которой никогда не проходит, и, что касается Корвина, то он предпочитал её поданной к столу в горячем виде.
Но сейчас, в рубке вместе с ним была минбарка.
Корвин никак не мог решить, как он должен относиться к сатаи Деленн. Он не видел её слишком часто, и предпочёл бы, чтобы так было и впредь. Он слышал кое-какие детали, выясненные во время её допроса офицером Службы Безопасности Уэллсом, и он знал, что её роль в развязывании войны против землян была велика. С другой стороны, капитан, кажется, доверял ей — он, даже, прервал её допросы и выделил ей жилище на борту "Вавилона". И получил за это хорошую головомойку от Правительства Сопротивления. Корвин никак не мог понять, что же заставило капитана относиться к минбарке таким образом, но капитан был, как-никак, капитаном, и у него, несомненно, были какие-то причины. Корвин терпел её присутствие, но ему никто не мог приказать получать от него удовольствие.
— Это "Трагати", — сказала сатаи Деленн. — Вы должны дать мне возможность поговорить с ними.
Корвин не слушал её. Знание обычной процедуры боя с минбарским кораблём было, можно сказать, записано в самом сердце командора. На них нельзя наводить ракеты непосредственно, так что нужно использовать метод заградительного огня, и надеяться, что удастся найти правильное направление и частоту. Ещё нужно послать в атаку Старфьюри — как для того, чтобы связать боем истребители минбарцев, так и затем, чтобы на большой крейсер обрушивалось как можно больше заградительного огня. Когда нанесено достаточно повреждений, чтобы появился тепловой захват корабля, нужно отвести Старфьюри в оборонительную позицию вокруг своего корабля, запустить теплочувствительную термоядерную бомбу — купленную по баснословной цене у нарнов — и позволить ей проделать весь путь до минбарца. Иногда это не срабатывало, но чаще всего такая тактика приносила успех, особенно если её проведение было подкреплено удачей и мастерством капитана.
Корвин не был капитаном, и он не обладал ни его везением, ни его мастерством, но его положительным качеством было упорство. Капитан был на поверхности планеты, и у него был приказ от Правительства Сопротивления, гласящий, что планета должна быть объявлена принадлежащей землянам. Корвин скорее выбросится в космос, чем допустит, чтобы из-за него капитан потерпел неудачу.
Если, конечно, у него будет возможность выбора.
* * *У капитана Шеридана в этот момент были свои проблемы...
Земля тряслась под его ногами. Шеридан не очень хорошо понял детали, но и Затрас, и его почти что брат-близнец уверяли, что Варн умирает, и что Машина умирает вместе с ним. Ей нужен был тот, кто управлял бы ей, удерживал бы Машину и планету (если между этими двумя вещами была какая-то разница) от распада. Очевидно, что Варн был явно не в лучшей форме, планета была в нестабильном состоянии, и Машина автоматически реагировала на всё, что, как ей казалось, представляло угрозу.
Например, на два корабля, стоящие на орбите. Шеридан понял из сообщения минбарцев, что по их кораблю была выпущена ракета. Они решили, что она пошла с "Вавилона", в то время как на самом деле она была из Машины. Минбарцы либо не поняли этого, либо им было наплевать. В других обстоятельствах, Шеридан сумел бы вмешаться, но сейчас он был очень сильно занят.
Минбарский капитан набросился на него, нацеливая удар посохом в голову Шеридана. Ему удалось присесть и отпрыгнуть назад, уворачиваясь и от посоха, и от падающих повсюду на трясущийся пол камней.
Шеридану приходилось несколько раз драться с минбарцами врукопашную. Последнее такое приключение закончилось для него сильной болью в голове и путешествием на Минбар в кандалах с билетом в один конец. После этого он сделал для себя кое-какие выводы.
Правило первое. Минбарцы быстрее тебя, значительно быстрее. И ещё они сильнее, раз могут размахивать этими своими идиотскими железяками так, будто те сделаны из воздуха. Если возможно, держись от них подальше.
Правило второе. Если ты можешь подстрелить их издалека, сделай это. Нечестно, да, но что в этой войне честно?
Шеридан делал всё, что мог, чтобы выполнить правило первое, и пытался последовать правилу второму, но затратил слишком много долгих секунд на восстановление собственного баланса, так что у него почти не оставалось времени, чтобы достать пистолет. И он понимал, что у него может появиться не более одного шанса, чтобы выстрелить.
— Г'Кар! — заорал он. — Да помоги же мне, Боже правый!
Шеридан не был уверен, услышал ли его нарн. Даже если так, то Г'Кар ничем не подал вида, и Шеридану ничего не оставалось, как продолжать драться в одиночку.
* * *Лита Александер не могла выспаться уже много месяцев. Конечно же, глубокий сон без сновидений был свойственен лишь тем счастливцам, которые не потеряли всё, что им было дорого вместе с Землёй, но это было совсем другое. В её кошмарах не было горящей Земли, умирающих людей, минбарцев. Это были... странные сны. Очень странные сны.
Это был один лишь голос. Он был похож на десятки переливающихся мелодичных шёпотов, которые катились к ней откуда-то издалека, и соединялись в один голос непередаваемой силы. Голос, который снова и снова задавал один и тот же вопрос:
