Поэтичностью каста земли не страдает.
Не могу сказать, что был полностью разочарован назначением. На Агреллан с первыми же имперскими подкреплениями прибыли космодесантники, Белые Шрамы, насколько мне известно, хотя я никого из них не видел. Затем появились другие, Гвардейцы Ворона, и их командир принял руководство всей группировкой противодействия вторжению. Всего несколько сотен воинов, значит, но этого было более чем достаточно. Вы поймите, для граждан Империума Адептус Астартес — мифологические существа, почти боги… И они пугают нас. Их не просто так называют Ангелами Смерти.
С нами разместили несколько команд воинов огня — «настоящих» воинов, по мнению тау, но меня это не успокоило. Да, знаю, я захожу на опасную территорию, но и так уже наговорил под запись столько, что вы можете расстрелять меня, если сочтете недостаточно дисциплинированным. Я заметил вот что: когда битва поворачивается не в пользу воинов огня, они оказываются менее стойкими, чем люди. Сейчас я уже заглядываю в будущее, когда гуэ’ла станут доверять задания на передовой, как, например, траксийцам или маль’кор. Мы многое сможем привнести, и, не в последнюю очередь, тактическую гибкость.
Во всяком случаем, именно об этом я твержу командованию воинов огня при каждой возможности. Сомневаюсь, что убедил их, но начальство удачно выбрало время: нас отправляют на фронт сразу же после того, как приживутся мои имплантаты голосовых связок. Не могу дождаться этого, просто не могу. Не знаю, пригодились ли все мои доклады и прошения — возможно, отчасти командование пошло на это из-за случившегося там, в Му’гулат’эффу’ве.
Тень Солнца начала атаку рано утром, а к местному полудню стройотряды касты земли уже расчистили территорию и приступили к возведению первых зданий. Всё началось с грузового модуля, который, снижаясь под огнем, каким-то образом успел сбросить четырехэтажный командный комплекс, после чего был сбит. Благодаря этому главному узлу процесс ускорился. Целые звенья лихтеров спускали на поверхность оборудование и машины, которые сразу же бросали на прокладку дорожной сети. Вскоре небеса были очищены от вражеских самолетов, и каста земли смогла доставить с орбиты более тяжелые приспособления.
К середине дня они уже проложили улицы, выкопали фундаменты и разместили опорные модули, а каста воздуха тем временем доставляла всё новые и новые блочные здания. Повсюду мельтешили строительные дроны, инженеры и целые сотни чужаков, входящих в тау’ва. На площадке присутствовал эфирный по имени аун’Кира, который наблюдал за работой с вершины командного узла; это показывало, насколько все уверены в победе. Мой отряд назначили в патруль вдоль периметра, но вообще мы оказались там, поскольку наш пор’эль Умелый Оратор расположился в Первом плацдарме.
Значительную часть комплекса отвели под переобучение жителей, и там находились несколько представителей касты воды. Центры обработки возводились в первую очередь, поскольку тау не сомневались, что захватят множество пленных, или ожидали массовых капитуляций, а также помнили об огромном населении двенадцати ульев Агреллана. К вечеру на территорию уже доставили более десяти тысяч имперских солдат, они прошли распределение, и мы начинали переправлять в другие места тех, кто согласился присягнуть в верности тау’ва.
Судьба отказавшихся была незавидной, но такова война. Они сделали свой выбор.
Сразу же после сообщения о том, что кадры захватили Агреллан-два, нас атаковали.
Не поймите меня неправильно. Я уверен, что этот инцидент неоднократно рассматривался верховным командованием. Отряды касты земли возводили полдюжины таких плацдармов или около того, и тогда мне было совсем не по чину рассуждать, почему напали только на наш комплекс. Сейчас, конечно, всё это до боли понятно.
Да, я в первые же секунды заподозрил, что это не случайная атака, и, да, в свете последующих событий мне следовало действовать, исходя из этой догадки. В допущенной ошибке я открыто и честно признался на разборе полетов. Тогда мне ещё казалось, что у меня нет права поднимать голос и высказывать собственное мнение старшим по званию. Сама командующая о’Хие’эсера сказала мне, прямо в лицо, что в дальнейшем подобное недопустимо. Что я должен озвучивать свои мысли, что моя принадлежность к гуэ’веса не имеет значения, и что все мы в равной мере сражаемся за Высшее Благо. Больше того, она заявила, что я, будучи гуэ’веса, лучше понимаю гуэ’ла, и поэтому мое мнение является ценным.
Клянусь, что не забуду этого. И всё же, задним умом каждый крепок…
На охране Первого плацдарма был занят кадр воинов огня, а также пять крутских кланов, мой ла’руа, ещё две команды вспомогательных сил гуэ’веса и один траксийский отряд ближнего боя. Общая численность, если обратиться к терминам Имперской Гвардии, примерно две роты. Атака оказалась для нас полной неожиданностью. Почему так? Мы находились вдали от быстро сужающейся линии фронта; имперцы, несмотря на их подготовку, были застигнуты врасплох; когда началось строительство города, эвакуация уже шла полным ходом. Я думал, что никто не решится напасть на площадку, защищаемую целым кадром при поддержке штурмовых кораблей и одной из этих новых «Быстрин».
Оказалось, что катаканцев не так легко запугать.
Когда всё началось, я вместе с моей командой патрулировал южную границу зоны. Деревья там были зловещие, всем нам что-то чудилось. Помню, радовался, что наши турели вес’рон наблюдают за темными участками в лесу. Даже в ярком свете дня эти заросли выглядели дурными. Никакой травяной подстилки я не заметил, кругом росли только деревья с бледными стволами, которые сливались вдали в грязно-серую муть, неприятную для внимательного глаза.
— Здешние животные не высовываются, — заметила Хелена.
— Вот и хорошо, — отозвался Голиаф. — Звери тут недружелюбные.
— Они вообще понимают, что здесь делают? Зачем выбрали такой мир? У меня мурашки по коже от того, что вы, имперцы, делаете со своими планетами! — заявил Отельяр. Как и всегда, в его голосе четко звучали гневные нотки.
— Не «они», а «мы», Отельяр, и не «вы», а «они». Я не имперец, как и Хелена, как и Голиаф. Мы все приняли тау’ва. Ты, кажется, умышленно забываешь об этом.
Он что-то пробормотал — возможно, извинялся. Хольон заржал, Император знает с чего.
— Что за дела?! — крикнул Голиаф, указывая на опушку леса. Там было какое-то движение.
— Стоять, — скомандовал я всему ла’руа. Увеличив изображение в визоре, навелся на подозрительный участок у границы деревьев. — Местное животное.
