Идя через двор к бане, она увидела, что над вышкой снижается ворон. Вот бы узнать, откуда он прилетел и какую весть принес. Может быть, это Робб пишет, что слухи о Бране и Риконе оказались ложными?
Арья прикусила губу в порыве надежды. Будь у нее крылья, она бы полетела в Винтерфелл и посмотрела сама. И если бы это оказалось правдой, она просто полетела бы дальше, мимо звезд и луны, и увидела бы все чудеса из сказок старой Нэн: драконов, морских чудищ и Браавосского Исполина – и не возвращалась бы назад, пока сама не захотела.
Охотники вернулись ближе к вечеру с девятью убитыми волками. Семеро взрослых серо-бурых зверей, сильных и свирепых, с обнаженными в смертном оскале желтыми зубами, – и двое волчат. Лорд Болтон приказал сшить себе из шкур одеяло.
– У волчат-то мех будет помягче, милорд, – заметил один из его людей. – Из них выйдет пара славных рукавиц.
Болтон взглянул на знамена над воротами.
– Как нам любят напоминать Старки, зима близко. Пусть будут рукавицы. – Увидев Арью, он сказал: – Нэн, подашь мне штоф подогретого вина с пряностями. Я прозяб в лесу – смотри, чтобы оно не остыло. Ужинать я буду один. Ячменный хлеб, масло и свинина.
– Слушаюсь, милорд. – Так отвечать было умнее всего.
Когда она пришла на кухню, Пирожок пек овсяные лепешки. Еще трое поваров готовили рыбу, а поваренок поворачивал над огнем кабанью тушу.
– Милорд требует ужин и горячее вино, чтобы запить его, – горячее, а не теплое, – объявила Арья.
Один из поваров вымыл руки, взял котелок и налил в него густого сладкого красного вина. Пирожку велели отмерить пряности, и Арья стала ему помогать.
– Я сам, – пробурчал он. – Я и без твоей указки знаю, как вино сдабривать.
«Он тоже меня ненавидит – или боится». Арья отошла, скорее опечаленная, чем рассерженная. Приготовив еду, повара накрыли ее серебряной крышкой, а штоф закутали в толстое полотенце. На дворе уже смеркалось. Вороны кружили над головами на стене, как придворные вокруг короля. Один из часовых открыл перед ней дверь в Королевский Костер.
– Надеюсь, это не Ласкин суп, – пошутил он.
Росе Болтон, сидя у огня, читал толстый, переплетенный в кожу том.
– Зажги несколько свечей, – приказал он, перевернув страницу. – Здесь становится темно.
Арья поставила поднос у его локтя и пошла исполнять приказание. Комната наполнилась мерцающим светом и запахом гвоздики. Болтон перелистнул еще несколько страниц, закрыл книгу, сунул ее в огонь и стал смотреть, как она горит. Пламя отражалось в его бледных глазах. Старая сухая кожа вспыхнула мигом, и желтые страницы зашевелились, словно их листал призрак.
– Больше ты мне сегодня не понадобишься, – сказал лорд, не глядя на Арью.
Ей следовало бы уйти тихо, как мышка, но что-то ее удержало.
– Милорд, – спросила она, – вы возьмете меня с собой, когда покинете Харренхолл?
Он уставился на нее так, словно это его ужин вдруг заговорил с ним.
– Разве я разрешал тебе обращаться ко мне с вопросом, Нэн?
– Нет, милорд, – потупилась она.
– В таком случае тебе не следовало этого делать – так или нет?
– Так, милорд.
Он усмехнулся:
– Хорошо, на этот раз я тебе отвечу. Когда я вернусь на север, то передам Харренхолл лорду Варго. Ты останешься здесь, вместе с ним.
– Но я не… – начала она.
– Я не привык, чтобы меня допрашивали слуги, Нэн. Может, тебе язык отрезать?
Она знала, что он способен сделать это с той же легкостью, как другой – стукнуть собаку.
– Нет, милорд.
– Значит, больше ты голоса не подашь?
– Нет, милорд.
– Хорошо, ступай. Я закрою глаза на твою дерзость.
Арья оставила его, но спать не пошла. Когда она вышла на темный двор, часовой у двери кивнул ей и сказал:
– Гроза идет. Чуешь, как пахнет?
Резкий ветер рвал пламя факелов, поставленных на стене рядом с головами. На пути в богорощу Арья прошла мимо башни Плача, где еще недавно жила в страхе перед Визом. После взятия Харренхолла Фреи забрали ее себе. В окно слышались сердитые голоса спорящих мужчин. Элмар сидел на крыльце один.
– Что случилось? – спросила Арья, увидев слезы у него на щеках.
– Моя принцесса, – прорыдал он. – Эйенис сказал, что мы обесчещены. Из Близнецов прилетела птица. Мой лорд-отец говорит, что мне придется жениться на ком-нибудь другом или пойти в септоны.
«Нашел о чем плакать, – подумала она, – о какой-то дурацкой принцессе».
– А я слышала, что мои братья умерли, – призналась она.
– Да кому до них дело, до твоих братьев? – презрительно спросил Элмар.
Она с трудом удержалась, чтобы не стукнуть его.
– Хоть бы твоя принцесса тоже умерла, – сказала она и пустилась бежать, чтобы он ее не поймал.
В богороще она нашла свой деревянный меч и опустилась на колени перед сердце-деревом. Его красные листья шелестели, и красные глаза смотрели прямо в нее – глаза богов.
– Скажите, что мне делать, о боги, – помолилась она.
Ответа долго не было – только ветер, журчание воды и шорох листьев. Потом из-за богорощи, из-за необитаемых башен и высоченных стен Харренхолла, с вольных просторов мира, донесся одинокий волчий вой. У Арьи на миг помутилось в глазах, и по коже побежали мурашки. Ей почудился голос отца, едва слышный: «Когда выпадает снег и дуют белые ветры, одинокий волк умирает, но стая живет».
– Но у меня нет стаи, – прошептала она чар-дереву. Бран и Рикон мертвы, Санса у Ланнистеров, Джон ушел на Стену. – И меня тоже больше нет. Я теперь Нэн.
– Ты Арья из Винтерфелла, дочь Севера. Ты говорила мне, что можешь быть сильной. В тебе течет волчья кровь.
– Волчья кровь. – Теперь она вспомнила. – Да, я буду сильной. Сильной, как Робб. – Втянув в себя воздух, она обеими руками взяла деревянный меч и с громким треском переломила его о колено. – Я лютоволк, и мне не нужны деревянные зубы.
В ту ночь, лежа на своей колючей соломе, она слушала шепчущие голоса живых и мертвых и дожидалась восхода луны. Только этим голосам она теперь и доверяла. Она слышала собственное дыхание и волков – теперь их была целая стая. «Они ближе, чем тот, кого я слышала в богороще. Они зовут меня». Она вылезла из-под одеяла, натянула камзол и босиком спустилась по лестнице. Русе Болтон был человек осторожный, и вход в Королевский Костер охранялся днем и ночью – пришлось выбраться через узкое подвальное оконце. На дворе было тихо – огромный замок спал, погруженный в свои призрачные сны. Ветер выл в трещинах башни Плача. В кузнице огни были потушены и двери заперты на засов. Арья снова пролезла в окно. Джендри делил постель с двумя другими подмастерьями. Арья долго сидела на корточках в темноте, пока не уверилась, что он – тот, что с краю. Тогда она зажала ему рот и ущипнула его. Должно быть, он спал не очень крепко, потому что сразу открыл глаза.
