Тело Атхарвы мгновенно онемело от невероятного холода, словно кровь в венах превратилась в жидкий азот. В груди словно возник антигравитационный колодец, черная дыра, и волна темной энергии подхватила Атхарву и стала затягивать в воронку, из которой нет возврата.
Но это была не смерть, а куда более ужасный конец, когда жизненный потенциал растворяется в Великом Океане, где он обречен на вечное существование в виде сгустка примитивной энергии. Ужас при мысли о такой участи придал Атхарве сил, и он с криком вскочил на ноги. Пария со своим мечом был уже рядом и наносил один укол за другим. Из свежих ран брызнула кровь, и Атхарве показалось, что вместе с кровью вытекает и его душа.
Все инстинкты гнали Атхарву прочь от этого ужасного существа, не имевшего права пребывать в мире живых. Необъяснимый ужас заставлял его бежать и спрятаться, скрыться от неестественной злобы и темной агрессии. Атхарва изо всех сил сопротивлялся парии, но очередной удар рассек его тело, и за ним последовал еще один заряд темного огня из загадочного шлема.
Сквозь волны агонии, словно через мутное окно, Атхарва увидел все поле боя. Солдаты в черной броне, словно бездушные автоматоны, методично прочесывали горящий храм, и он даже мог следить за полетом пуль из их винтовок, уничтожавших прятавшихся людей. Он увидел Тагоре, оставшегося лежать с развороченным животом и дымящейся раной в груди.
Чуть поодаль от него Атхарва заметил Шубху и Ашубху. Близнецы и в смерти лежали бок о бок, а рядом распростерлось мертвое тело кустодия. Как и у Тагоре, у них в груди зияли ужасные раны, и вокруг братьев растеклась лужа невероятно яркой крови. Храм погиб, и надежда доставить Кая Зулана к Воителю обратилась в прах.
У Атхарвы оставалась последняя возможность. Несмотря на чудовищную драматичность этого решения, оно единственное позволит уничтожить парию и не даст врагам узнать тайну, сокрытую в сознании Кая Зулана. Решение это было не менее жестоким, чем смерть, но иначе Атхарва не мог продолжать борьбу. И хотя ему придется отказаться от части своей личности, справиться с ситуацией без этой жертвы космодесантник был не в силах.
Атхарва обратился к самой глубинной и тайной возможности воззвать к Великому Океану и привлечь его безграничную мощь. Это была неустойчивая способность, рожденная в результате миллиарда случайных мутаций, происходивших в течение невероятно долгого времени. На краткое мгновение, длившееся целую вечность, Атхарва задумался, не лучше ли умереть, чем провести в слепоте остаток жизни.
— Значение имеют лишь великие жертвы, — сказал он, отвергая самую сокровенную часть своего существа и навсегда обрывая связь с Великим Океаном.
Из его груди вырвался вопль, какого не производил ни один из космодесантников, какого больше не прозвучит до самого окончания этой войны, когда люди откроют истинную меру страданий, обрушенных на них Вселенной.
Атхарва остался в одиночестве, и его тщательно разработанные планы рассыпались пеплом. Ему уже нечего было терять, и последнюю каплю силы он направил к Безучастному Ангелу, словно поджидавшему этого момента с нетерпением хищника. Атхарва ощутил ликование нерожденных существ, скрывающихся под гладкой маской, и сорвал удерживающую их пелену.
— Убей их всех! — приказал он. — Никого не оставляй в живых!
Кай следил за битвой Атхарвы и парии сквозь туман размытых и смешанных между собой аур. Противоестественные силы сотрясали его тело болевыми спазмами и судорогами, и ему приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не лишиться сознания. В полной беспомощности, посреди кровавой бойни, он скорчился у подножия безликой статуи и держал в объятиях Роксанну, а рядом незнакомая ему женщина обнимала двух своих маленьких сыновей.
Кай услышал крик Атхарвы, обращенный к статуе, ощутил сковавший его тело холод и увидел, как гладкая поверхность темного камня покрывается слоем инея. Кай содрогнулся, поднял голову и ощутил присутствие чего-то бесконечно более страшного, чем любой из парий.
Контур Безучастного Ангела замерцал, как будто внутри его боролись за место два разных существа. Два прозрачных силуэта столкнулись между собой, пересеклись и слились в один. Кай увидел, как одно существо вспучилось десятками глаз, сотнями клыков и когтей. А затем, когда борьба двух противоположностей достигла апогея, дрожащие силуэты распались, и храм огласился пронзительным криком, мучительным и ликующим одновременно, какого не может быть ни у одного из смертных новорожденных младенцев.
Из статуи Безучастного Ангела поднялся призрак, и, хотя слепозрение Кая еще не полностью восстановилось, его облик он увидел отчетливо. Перед ним предстал гигант в бесформенном, переливающемся всеми цветами радуги одеянии, в капюшоне, под которым скрывалась бездонная глубина несущихся к гибели галактик и пустота, какая может существовать только за гранью черной дыры. Призрак распрямил костлявые руки, и его развевающиеся одежды захлопали в завывающих вихрях эфирных ветров. За спиной развернулись снежно-белые крылья, за которыми потянулись струи морозного пара.
Температура в храме мгновенно опустилась ниже нуля, отчего полопались стекла, а на камнях проступили ледяные узоры. Дыхание Кая моментально превращалось в белое облачко, но дрожал он не от холода, а от ужаса перед величественным и грозным существом, которого Атхарва вызвал из безликой статуи.
Охвативший Кая ужас оказался намного сильнее самых страшных мгновений на борту «Арго». Все страдания и муки, вся невыносимая боль и печаль, излитые в этом месте, обрели форму в существе, рожденном нематериальной энергией и принявшем облик карающего ангела. В этом грозном обличье по приказу Атхарвы восстала сама смерть, впитавшаяся в каменное сердце статуи. Безучастный Ангел с распростертыми руками спустился в храм, и из-под капюшона вырвался мучительно горестный крик. Этот звук леденящим кинжалом проникал в самое сердце, и Кай зажал руками уши.
Черные Часовые открыли стрельбу по ангелу, но столь ничтожное оружие не могло нанести подобному созданию ни малейшего вреда. Пули пролетали сквозь его призрачную фигуру, а лазерные лучи, проникая в него, просто изменяли свою структуру и рассеивались. Люди падали перед ним на колени и лишались рассудка от одного только взгляда на лицо под капюшоном.
Взгляд ангела таил в себе смерть, излучаемый холод замораживал сердца в груди живых людей, и солдаты на его пути падали замертво. В его крике застыл могильный холод, и многие, не выдержав его вида, обращали оружие против себя.
Атхарва, пошатываясь, укрылся в тени статуи. Несмотря на то что именно он освободил ангела, Кай видел, как его аура окрасилась скорбью, словно космодесантник лишился самого дорогого, что было в его жизни. И даже в присутствии парии Кай смог понять, что произошло.
