Великий Волк покачал головой. Зловоние магии все еще отмечало тела.
— Я сражался с предателями прежде, — сказал он. — Они умирали так же, как и мы. У них была плоть, и я чувствовал их кровь на своих клыках.
— Это его Легион, ярл.
— Его Легион уничтожен.
— Они носят его знаки.
— Которые мог нарисовать любой колдун.
— Ты знаешь, что это не так.
— Что говорят анналы? — спросил Железный Шлем, не желая больше об этом говорить и чувствуя, как снова пробуждается дремлющий гнев. — Его слуги не отличались от других. Они истекали кровью, когда мы их убивали. Маршировали в алых доспехах и произносили ересь губами, которые можно было увидеть.
Фрей поднялся, разозлившись на тон господина.
— Это его сыновья.
— Они пусты! — закричал Железный Шлем. — Призраки! Теперь нам бояться призраков?
— Они все еще могут убивать, — холодно заметил Траск.
— Они из Пятнадцатого, — тихо, но твердо сказал Фрей. — Они стали такими.
— Нет, — возразил Великий Волк. — Они были, прежде всего, Легионес Астартес. Это нельзя изменить.
— Вот знак Просперо, — закричал раздраженный Фрей. — Вот символы, которые мы видели на сотне миров. Вот — око, повелитель.
Железный Шлем не хотел соглашаться. Он сердито взглянул на рифленый доспех, гребни, фигурки змей и украшения. Никто из его свиты не встречался прежде с воинами Пятнадцатого. В архивах не было изображений, только спрятанные в хранилищах Вирмблейда свитки давно умерших летописцев. Великий Волк видел последователей культа Ока, многие из них перед смертью с гордостью называли себя Сынами Магнуса, но все они до единого были смертными, облаченные в дешевую пародию силового доспеха и обладали еще меньшими представлениями о далеком прошлом, чем сами Волки. Эти колдуны были слабыми существами, бормочущими заклинания, которые только частично понимали.
Сомнений в том, как сражались эти автоматы, быть не могло. Их превзошли числом, загнали в угол и подавили огневой мощью, но они все равно убивали больше, чем сами теряли.
Железный Шлем чувствовал, как внутри медленно скребется неприятная правда, одолевая его сомнения.
— Так ты можешь прочитать эти знаки? — спросил он Фрея, указав на письмена, бегущие по горжету доспеха.
— Нет, — ответил рунический жрец. — Возможно, сейчас никто не сможет, за исключением того, кто написал их.
Не успел Железный Шлем ответить, как в зал вошли гости. Великий Волк обернулся и увидел, как техножрецы пали ниц, прижав металлические лбы к мрамору и вытянув железные пальцы. Новые отделения скитариев в золотых доспехах шагнули через порог и построились почетным караулом лицом друг к другу, склонив тяжелые лазганы.
Между скитариями скользило огромное мультисегментированное существо. Когда-то оно могло быть обычным человеком, но время изменило его: усиливая и видоизменяя, искажая природное тело и растягивая жилы по механическим устройствам-заменителям. Оно скользило по мрамору на бронзовом хвосте, сегменты которого были толщиной с пояс огрина. Из бронированной груди вырастали многочисленные руки, которые заканчивалась различными когтями, ключами и бурами. Голову закрывал капюшон, как у всех высокопоставленных слуг Марса, но не прятал сложное лицо из линз, жвал и скрученных трубок, собранных под тканью, как трубопроводная сеть огромной машины.
Вместе с ним прибыли его слуги — золотые лакеи с безглазыми лицами, несущие церемониальные жезлы, за которыми тянулись длинные шлейфы ладана. Ритмично отбивал долгий гонг, разнося эхо по склепам над процессией и позади нее.
Существо приблизилось к Железному Шлему, поднявшись во весь рост и щелкая многочисленными руками. Линзы под капюшоном вытягивались и втягивались под аккомпанемент потоков пара из дыхательных трубок, которыми были утыканы бока жреца Марса.
— Повелитель Фенриса, — обратился архимагос-интендант Нхем Георг Селвариос хором исходивших одновременно из нескольких источников голосов на по-машинному грубом готике. — Так как вы не прибыли ко мне, то мне пришлось прийти к вам.
Железный Шлем коротко кивнул, едва беспокоясь скрыть раздражение из-за вмешательства архимагоса. Все, о чем он мог сейчас думать — это о доспехах-трупах у своих ног.
— Бои шли здесь, — ответил он.
— Некоторые из них, — бесстрастно согласился Селвариос. — Кажется, вы знали, где хотели сражаться. Кажется, вы отлично знали об этой проблеме. Возможно, вы даже знали о ней до того, как она началась.
Железный Шлем сделал глубокий вдох. Мир-кузница находился под суверенной юрисдикцией культа Марса. В таком месте даже власть Великого Волка имела свои границы.
— Мы долго охотились за этим врагом, — сказал он. — Научились прогнозировать его действия. Если бы мы могли предупредить вас раньше…
— То ничего бы не сделали, потому что судьба этого мира ничего не значит для вас. — Селвариос говорил бесстрастно, без упрека, просто констатируя факты. — Они прибыли сюда за знанием. Это хранилище древних артефактов.
Архимагос указал рукой-щупальцем на колонну.
— Колонна хранит наши почтенные шаблоны. Некоторые из них мы используем. Некоторые не можем расшифровать. Некоторые могут быть расшифрованы только их создателями, а они либо мертвы, либо обитают вне нашей досягаемости. Если бы чужие завладели ими, то это было бы…
Жвалы существа неожиданно издали щелчок. Смех? Раздумье?
… неоптимально.
— Колонну не захватили.
— Я вижу. Но не стану благодарить вас. Повторюсь: вы прибыли сюда не ради нас.
Селвариос направил окуляры на доспехи-трупы.
— Наши враги бесплотны. Я могу восхититься этим.
— Они — орудия колдовства.
— Это так. Они будут уничтожены.
— Мы заберем их.
— Они будут уничтожены здесь и сегодня, в наших печах.
Железный Шлем смело взглянул на металлического гиганта.
— Мои воины проливали кровь здесь ради вас. Их нити были обрезаны на вашей земле. Я заберу этих в качестве вергельда. И больше ничего не потребую.
— Вы вообще ничего не потребуете.
Серворуки Селвариоса прокрутились вокруг друг друга, а его грудь выпустила еще больше пара.
— Вы повелитель своего мира, сын Русса, но это не Фенрис. Ваши корабли внутри нашей оборонительной сети, которая цела и невредима. Ваши воины окружены тысячами моих. Ваша воинственная репутация впечатляет, но я оцениваю, что вы не захотите демонстрировать ее здесь.
Его змеиная шея вытянулась, приблизив лицо с жвалами к Великому Волку.
— Я сожгу их здесь и в этом мире. Они колдуны, святотатство. Им нет места в галактике.