Ознакомительная версия.
– Танал, наш гость очень настойчив, обосновывая свои подозрения. Этого достаточно, чтобы убедить меня. Мы должны приложить все силы, чтобы выявить источник угрозы.
– Блюститель, это намеренное вредительство, измена – или мы имеем дело с обычным вором?
– Я склонен полагать, это вор, – отвечал Карос, метнув взгляд на Хиванара.
Тот надул щеки и громко выдохнул воздух: – Я не так уверен. На поверхности мы вроде бы видим назойливую личность, поглощенную алчностью и стяжающую богатства. Но только наличными. Вот почему нам так трудно отыскать следы. Ни собственности, ни бумаг, никаких явных демаршей. Как следствие этих действий, начинает ощущаться нехватка наличной монеты – пока что едва заметная, никакого серьезного ущерба имперской экономике… Однако если вывод средств продолжится, – он покачал головой, – мы почувствуем неудобства.
Танал откашлялся. – Мастер, вы послали на расследование своих агентов?
Раутос нахмурил лоб: – Совет Вольности процветает, ибо члены его поддерживают образ сильнейших игроков непотопляемой системы. Доверие – самая хрупкая вещь, Танал Ятванар. К счастью, те, кто напрямую занимается финансами, сообщили мне о своих подозрениях. Драз Зенникт, Барракта Ильк, к примеру. Но формальных решений пока не принято – мало кто подозревает, что дело нечисто. А из тех, кто подозревает, никто не является дураком. – Он бросил взгляд на сидящего под окном Кароса Инвиктада. – Расследование должно быть проведено Патриотами в строжайшей секретности. – Слегка опустились тяжелые веки, но взгляд оставался острым. – Как я понимаю, в последнее время вы нацелились на ученых и школяров.
Карос едва заметно пошевелил плечами, вздернул брови: – У измены много путей.
– Некоторые – члены известных, уважаемых в Летерасе фамилий.
– О нет, Раутос. Не те, кого мы арестовали.
– Да. Но несчастные жертвы имели друзей. Блюститель, они обращаются ко мне.
– Ну, дражайший друг, это воистину сложно. Вы ступили на тонкий слой почвы, под которым лишь грязь. – Он пододвинул кресло к бюро, положил руки на столешницу. – Но тем не менее я разберусь. Возможно, недавнее изобилие арестов погасило недовольство среди ученых людей… или хотя бы удалило самых отъявленных негодяев.
– Благодарю, Блюститель… А кто проведет расследование?
– Ну как же, я лично прослежу за всем.
– Венит Сафад, мой помощник – он ожидает во дворе – может стать связным между вашей организацией и мной. На следующей неделе я пришлю кого-то еще.
– Отлично. Еженедельного отчета будет достаточно. По крайней мере пока.
– Согласен.
Раутос Хиванар встал; миг спустя Карос Инвиктад последовал его примеру.
Контора внезапно показалась тесной, Танал сделал шаг назад, рассердившись на непроизвольно родившуюся в нем робость. «Мне ли бояться Раутоса Хиванара. Или Кароса. Я доверенное лицо для обоих. Они мне верят».
Карос Инвиктад оказался на шаг сзади Раутоса. Когда Мастер открыл двери, рука Блюстителя легла ему на плечо. Он улыбнулся, произнес несколько прощальных слов; Вышедший в коридор Раутос что-то буркнул в ответ. Блюститель закрыл двери и обернулся в Таналу.
– Одна из этих «уважаемых ученых», Ятванар, пачкает сейчас твои простыни.
Танал заморгал. – Господин, она осуждена на Топляки…
– Отзови приговор. Почисти ее.
– Господин, вполне возможно, что она вспомнит…
– От тебя, Танал Ятванар, – произнес Карос холодным тоном, – требуется некая доля сдержанности. Арестуй несколько дочерей тех, кто уже в кандалах, и позабавься с ними. Понятно?
– Д…да, господин. Если она вспомнит…
– Тогда придется возместить ущерб, не так ли? Надеюсь, твои финансы в порядке, Ятванар. А теперь – прочь с глаз моих.
Танал закрыл за собой двери и судорожно вздохнул. «Ублюдок. Никто насчет неё не предупредил! Чья это вина? Ну, ты решил, что я заплачу. За всё. Поруби тебя Секира с Лезвием! Инвиктад, я один ко дну не пойду…
Точно не пойду».
***
– Порок зачастую способен зачаровывать, не так ли?
– Нет.
– В конце концов, чем мерзостнее душа, тем слаще воздаяние.
– Если поверить, что таковое возможно.
– Я уверен, что есть центральная точка. Согласно вычислениям, она должна быть равновесной. Может быть, плечи рычага неправильные?
– И каким вычислениям?
– Ну, разумеется, тем, которые я просил тебя выполнить. Где они?
– В списке.
– И как ты вычислил место, которое они должны занять в списке?
– О таком вычислении вы не просили.
– И то верно. Однако если он сможет не шевелить ножками, мы проверим мою гипотезу.
– Он не хочет не шевелиться, и я вижу почему. Вы пытаетесь сбалансировать его в середине тела, а он создан, чтобы поднимать переднюю часть вверх. Этими самыми ножками.
– Это результаты экспериментов? Если так, запиши их.
– На чем? Восковую табличку мы съели на обед.
– Неудивительно, что я готов сожрать быка в два глотка. Смотри! ха! Он нашел ее! Совершенство!
Мужчины склонились над Эзгарой, насекомым с двумя головами – спереди и сзади (такие твари не уникальны, их полно вокруг в эти дни; они заполнили загадочную нишу в многослойных нелепостях природы, нишу, пустовавшую уже тысячи лет). Похожие на сломанные прутики ножки насекомого беспорядочно били по воздуху.
– Вы мучаете его, Теол, – сказал Багг. – С явно порочной зачарованностью.
– Так только кажется.
– Нет, так и есть.
– Да ладно тебе. – Теол протянул руку, поднимая несчастное насекомое за точку равновесия. Обе головы мотались. – К тому же, – продолжил он, поднося существо к самому носу, – я не о пороке толковал. Кстати, как дела в строительстве?
– Всё быстро проседает.
– Ох. Это технический термин или образ деловых неудач?
– У нас мало клиентов. Не хватает наличности, а с кредитами я завязал. Особенно когда понял, что застройщикам не удается продавать здания. Придется уволить всех, включая себя.
– И когда это стрясется?
– Завтра.
– Типично. Я всегда узнаю последним. Как думаешь, Эзгара голоден?
– Он ест больше воска, чем вы. Как вы думаете, куда деваются фекалии?
– Его или мои?
– Хозяин, я знаю, куда деваются ваши. Но если узнает Бири…
– Ни слова больше, Багг. А вот я скажу: по моим наблюдениям, а также в соответствии с вычислениями, которые ты так и не сделал, Эзгара съел пищи столько же, сколько весит утопшая кошка. Однако остается маленьким, ловким, проворным. И благодарит нас за обеды. Теперь его головы не пищат, когда дергаются, что я склонен считать хорошим знаком. Не придется просыпаться сто раз за ночь.
Ознакомительная версия.
