Лицо Энакина обдало жаром.
– Привет, Тахири, – сказал он.
Она отшагнула назад:
– Привет, ты, великий герой-со-звезд, который слишком велик, чтобы поддерживать контакт со своей лучшей подругой.
– Я… -…был занят. Да-да. Я все знаю – ну, не все, потому что новости к нам сюда приходят с опозданием, но я слышала о Дуро, и о Балансире, и…
Внезапно Тахири остановилась, то ли увидев что-то на его лице, то ли почувствовав с помощью Силы. Балансирная Станция была чувствительной темой.
– В любом случае, – продолжала она, – ты даже не представляешь, как без тебя скучно. Все ученики разъехались, остались только эти дети.
Тахири шагнула в сторону, и Эанкин впервые смог как следует разглядеть ее.
То, что она увидела в его глазах, заставило ее оборвать на полуслове.
– Что такое? – спросила она. – Ты на что смотришь?
– Я… – теперь было такое ощущение, словно лицо обожгло из бластера. – Ты выглядишь… по-другому.
– Может, старше? Мне теперь четырнадцать. С прошлой недели.
– С днем рожденья.
– Ты должен был вспомнить об этом, но все равно спасибо. Глупый.
Внезапно Энакин понял, что не может смотреть ей в глаза. Он опустил взгляд.
– Я вижу, ты… э… все еще ходишь босиком.
– А чего ты ожидал? Ненавижу обувь. Я ношу ее только при необходимости. Обувь изобрели ситы, чтобы причинять нашим нежным пальчикам боль и страдание, я в этом уверена. Ты что, думал, что я начну уродовать свои ноги только и-за того, что выросла на сантиметр или два?
Она подозрительно посмотрела на Кама:
– А вообще, что он здесь делает? Я ведь знаю, он прилетел не для того, чтобы повидаться со мной.
Энакин вздрогнул от обиды, которая звучала в ее словах.
– Энакин прилетел, чтобы предупредить нас о беде, – ответил Кам. – Вообще-то ты бы пристала к нему попозже.
– Действительно? Беда?
– Да, – сказал Энакин.
Тахири уперлась руками в бока.
– Ладно, почему ты этого не сказал? Что происходит?
– Нам нужно поговорить с Тионной и Икритом, – ответил ей Кам, заходя в турболифт.
– Прямо сейчас, – добавил Энакин, следуя за ним.
– Но что происходит? – закричала Тахири, когда они вдруг повернулись к ней спинами.
– Я объясню на ходу, – пообещал Энакин.
– Хорошо. – Она нырнула в лифт как раз перед тем, как дверь закрылась.
– Мастер войны йуужань-вонгов, по сути, назначил цену за наши головы, – сказал Энакин. – За все наши головы, всех джедаев. Он объявил, что если то, что осталось от Новой Республики, выдаст ему всех джедаев – и в первую очередь Джейсена – он больше не будет захватывать планеты.
– Похоже на вранье, дружище, – сказала Тахири.
– Не важно. Ему верят. Например, те, что в кораблях, которые летят сюда.
– Они хотят нас схватить и отдать йуужань-вонгам? Пусть попробуют!
– Не беспокойся, они попробуют.
Дверь открылась и они вышли на втором уровне. Кам пошел по главному коридору, а потом через серию переходов, которые Энакину были хорошо знакомы, хотя все они казались почему-то более узкими, чем когда он последний раз здесь был. Храм массасси, в котором размещалась академия, когда-то казался невероятно огромным. Теперь он казался просто большим.
Они дошли до центральной площадки, и двадцать самых разных лиц повернулись в их сторону. Люди, ботаны, тви'леки, вуки – здесь было представлено более дюжины видов. Все были очень юными, кроме одной – Тионны, жены Кама, изящной женщины с серебристыми волосами и жемчужными глазами. Ее брови поднялись от удивления, губы раскрылись от радости.
– Энакин! – сказала она.
– Тионна, – мягко, но настойчиво произнес Кам. – Нам надо поговорить.
– Энакин! – Санна[3], тринадцатилетняя девочка с каштановыми волосами и желтыми глазами, махнула ему рукой. Еще более юный Вэлин Хорн тоже помахал, но молча.
– Он занят! – сказала Тахири. Но когда Энакин отправился говорить с Камом и Тионной, Тахири пошла следом.
– Тахири… – начал Кам.
– О, нет, – сказала она. – Вы не оставите меня в стороне.
– Я и не собираюсь, – мягко сказал Кам. – Я хотел попросить тебя найти мастера Икрита и ждать нас в конференц-зале.
– Ох. Ладно.
Она помчалась по коридору, только босые пятки засверкали.
***
Не прошло и пяти минут, как Тахири вернулась в сопровождении Икрита. Старый мастер-джедай вступил в комнату на всех четырех, его длинные свисающие уши волочились по земле. Обычно ясные глаза кушибана показались Энакину несколько унылыми, и он почувствовал необъяснимую боль.
– Мастер Икрит.
– Юный Энакин, рад тебя видеть, – ответил Икрит. – Хоть ты и принес плохие вести.
– Да.
Энакин еще раз прошелся по деталям, специально для Тионны и Икрита.
– Они хотят забрать детей? – пробормотала Тионна более печально, чем всегда.
– «Бригада мира»? Безусловно. Тионна, для джедаев настали плохие времена.
– Я понимаю, – сказала она, сцепив пальцы. – Нет, не понимаю. Неужели галактика сошла с ума?
– Да, – мягко сказал Кам. – Это старое безумие – война.
– И у тебя нет ни одного корабля?
– Да. Стрин уехал с Пекхумом на грузовике.
– Куда?
– На Кореллию. Он должен скоро вернуться. Хотя теперь, наверное, нет.
– Тогда мы должны спрятать их здесь, – сказал Энакин.
– Где?
– Ниже по реке! В пещере под дворцом Вуламандры, – предложила Тахири. – В пещере мастера Икрита.
Энакин приподнял брови:
– Хорошая идея. Их действительно трудно будет там найти, особенно если бригадники начнут поиски не сразу.
– Что ты имеешь в виду? – внезапно насторожившись, сказал Кам. – Зачем им откладывать поиски?
– Я останусь здесь, – сказал Энакин, – И буду создавать видимость, что мы все еще в храме и пытаемся сопротивляться. Они потеряют время на перестрелку, а вы с Тионной меж тем отведете детей в безопасное место.
– Ты упустил одну маленькую деталь, – сказала Тахири. – Как насчет тебя самого? Ты-то как спасешься?
– Я спрячу свой «крестокрыл». Я знаю хорошее место. Я сумею проскользнуть мимо них. После этого я буду играть с ними в прятки, пока не появится Тэлон Каррд. Как только он разделается с «Бригадой мира», я отведу его к вам.
– Ты все продумал, – сказала Тионна.
– По дороге сюда, – признался Энакин. – Это лучший способ.
– Он прав, – сказал Кам.
– Кам… – начала Тионна.
– Он прав, – продолжал Кам, – За тем исключением, что здесь останется не он – это сделаю я.
– Я лучший пилот, чем вы, – тупо сказал Энакин. – Тут только я могу справиться справится.
