Именно сейчас, возвращаясь в ставший родным город, на этом торговом тракте, сидя на верху тачанки в прозрачном куполе пулемётной башни, наверное, только там до Сидора начало постепенно доходить, что их на самом деле здесь боялись.
Все, кто попадался им навстречу, мгновенно сворачивали в сторону, стояло только кому-либо появиться в пределах прямой видимости обоза. И такое поведение всех даже в какой-то момент стало вызывать у Сидора раздражение, словно они монстры какие-то.
Поначалу Сидор относил это на элементарную предосторожность малых по численности отрядов торговцев. Но когда показавшийся впереди большой воинский отряд из какого-то нижнего левобережного города принялся поспешно, даже как-то судорожно сворачивать в кусты, освобождая дорогу, он буквально впал в ступор.
Сидя вечером у походного костра в устроенном при дороге лагере, они вместе с атаманом пережидали несколько свободных минут, нечаянно возникших у обоих на месте ночёвке.
— Слушай Семён, спросить хочу. Ты что-нибудь понимаешь? Ты можешь мне объяснить, что здесь происходит?
Сидор внимательно смотрел на атамана, не отводя от его глаз внимательного, настороженного взгляда.
— Все, кто попадается нам навстречу, шарахаются от нас как от чумы. Мы что, такие страшные?
Можешь что-нибудь объяснить?
Долгое молчание, установившееся у костра, и насмешливый взгляд, стали ему неким своеобразным, молчаливым ответом на его вопрос. Тем не менее он всё же дождался ответа от нехотя пошевелившегося атамана.
— Чёрные тачанки, или как ты их называешь — броневики, стали слишком заметным элементом в нашем крае, — нехотя, сквозь зубы процедил он.
Не скажу как там сейчас в Приморье, — скупо усмехнулся он, — но и здесь, на Левобережье они успели прославиться.
За прошедшие полтора месяца много чего тут было, — вяло пояснил он, не дожидаясь очевидного вопроса Сидора. — Тебе не говорили, чтобы не отвлекать от основной работы, но была у нас тут парочка дел с попыткой ограбления. Нашлись придурки, — недовольно проворчал он.
Рассказывать что и как было долго, но если вкратце, — атаман ещё раз как-то уж очень нехорошо ухмыльнулся, — то после того раза никто нас больше не трогает. Боятся.
Заметив, что Сидор поморщился, недовольный его краткостью, и вскинулся снова что-то спросить, неохотно, сквозь зубы проворчал:
— У нас же раньше как было, — начал он. — Амазонки тишком переправлялись на наш берег и безобразничали, пока кто-нибудь из наших не давал им по мозгам. После этого они успокаивались и отходили обратно к себе домой зализывать раны. До очередного такого раза, когда какому-нибудь молодняку опять не захочется пошалить и показать собственную удаль. А точнее — дурь.
Ну а наши, прогнав нахалок, соответственно тоже успокаивались, в полном соответствии с правилом: "С глаз долой — из сердца вон".
Вот, пару раз несколько банд таких молодых придурков и напали на наши караваны, когда мы доставляли клиентам купленную нефть.
Я бы плюнул, честно тебе говорю, — атаман скосил глаз на Сидора, внимательно наблюдая за реакцией того. — Ну, постреляли бы в обе стороны и разбежались. Это, в общем-то, не впервой такое их поведение.
Ну, постреляли — успокоились. Мы по своим бы делам, дальше нефть повезли, а они по своим — занялись бы новыми поисками кого послабже. Обычное в общем-то дело для наших мест.
Но тут ваших ребят зауздило. Мол, в Приморье от бандитов житья нет, так ещё и дома надоедают. А тут и ящеры непонятно с чего всполошились. С чего-то и им захотелось вдруг удаль свою показать.
Ну, показали, — совсем помрачнел лицом атаман. — Всех, кто участвовал в нападении, сначала пулемётным огнём шуганули, а потом тех, кто выжил, догнали и развесили по окрестным дубам. Знатные в вашей компании мастера по ловле людей оказались, — кинул он косой, мрачный взгляд на Сидора.
Потом ещё пару раз такое повторилось.
А потом нас перестали трогать, — равнодушно, душераздирающе зевнул атаман. — Вообще! Никто, нигде и никогда!
Дошло, видать. Одно дело удаль свою молодецкую показать. Пограбить какого-нибудь купца, а потом, если не попался, то и весело прогулять награбленное с товарищами. И совсем другое — совершенно чётко знать, что ограбив конкретно вот этого купца, тебя обязательно убьют. Если не сразу, то потом. Найдут, хоть на другом берегу реки и повесят.
Ну и кому это надо? Они же не самоубийцы.
И вот уже целый месяц, если где и бывают нападения на торговцев, то никогда не трогают обозы с вашими значками.
С какими такими значками? — равнодушно поинтересовался Сидор.
Честно признаться, рассказ атамана не вызвал в его душе никакого интереса. Подумаешь. Он то думал тот что интересное расскажет, чего он не знал. А тут это. Догнать и уничтожить нападавшего, чтоб в следующий раз никто в этих местах тебя не трогал — самая обычная для Приморья практика. Всего делов то.
— Да вот с этими!
Развернувшись от костра, атаман мотнул головой в сторону баронского штандарта, который Сидор по привычке прикрепил к заднему борту своей тачанки, и в тот же момент об этом забыл. Оказывается, напрасно.
— Блин! — удивлённо протянул Сидор. — Да это же мой герб, герб баронов де Вехтор.
— Угу, — согласно кивнул головой атаман. — Он самый. Твой отныне персональный герб баронов де Вехтор.
Вот поэтому-то мы и хотели с тобой вместе до города добраться, чтобы наверняка исключить любые неожиданности.
Если кто на нас нападёт…, - замолчав, атаман внимательно посмотрел в глаза Сидора, — то можно быть абсолютно уверенным, что это за нашим золотом. Никто иной в здравом уме к нам сейчас не полезет. А значит и отвечать можно соответственно, на полную катушку.
— А что, — душераздирающе зевнув, Сидор сонно помотал головой из стороны в сторону. — Если бы на вас просто так напали, то отвечать надо было бы как-то иначе? — ехидно полюбопытствовал он.
— "Нет, — пришла в голову вялая мысль. — Всё-таки не отоспался. Надо бы ещё давануть минуток шестьсот".
— Считай, что твой Советник дал нам специальное задание, — улыбнулся атаман, посмотрев на клюющего носом Сидора. — Надо попробовать поймать кого-нибудь на живца. Может, кто и клюнет.
— С моим штандартом? — неподдельно изумился Сидор. — Не лучше ли было бы попробовать без него?
— Лучше, — тихо отозвался атаман. — Но опаска меня берёт. Такими деньгами — не шутят. Вот и я не желаю.
— Ну-ну, — качнул Сидор головой. — И то хотите, и это. И пятое, и десятое. И ничего-то у вас не получится. И Слава Богу, — зевнул он. — Давай уже спать. Завтра утром рано подъём, а до дому ещё пилить и пилить.
