Фулгрим отступает и держится за тело, выронив Сокрушитель Наковален. Они стоят на коленях и пристально смотрят друг на друга, но я поражен очевидной грустью Фениксийца. Вероятно, мое сознание уже затуманилось, потому что я вижу в Фулгриме настоящую печаль. Она сменяется одобрением, когда Феррус Манус поднимается с колен.
Пылающий Огненный Клинок зависает в воздухе, как застывшая комета.
Я собираюсь встретить смерть. Она останавливается, и я благодарен ей за это.
Но смертельного удара нет. Я моргаю и задаюсь вопросом, уж не пропустил какой-то решающий миг.
В руке Фулгрима вспыхивает серебряный меч. Он останавливает на полпути Огненный Клинок, но тот все равно опускается.
Резкая вспышка света обжигает глаза, но у меня больше нет сил отвернуться. Темная и жуткая аура окутывает обоих примархов — я вижу, что Фулгрим стоит, а мой отец снова на коленях, его броня разрезана, словно бумага.
Я хочу кричать, рвать и метать от неправильности происходящего. Судьбу изменили. В шаге от своей смерти я увидел его — существо внутри Фениксийца. Оно извивается и похоже на змея, но плоть-носитель вокруг него пошатывается, утратив свое обычное изящество.
Глаза Фулгрима расширяются, и когда я смотрю в них, то вижу ужас, отчаянный призыв, который кричит не убивать своего брата.
Следует удар. Я не могу остановить его. Аметистовый огонь рассекает железную кожу.
Я ощущаю вонь чего-то испорченного, тухлого мяса и старой плоти. Откуда-то из невидимого мира приходят ветра, захлестывая нисходящими потоками склоны. Они проносятся надо мной, над мертвыми, и я слышу заточенные в них голоса.
Они вопят.
Среди воя я слышу голоса, манящие меня. Они идут из Призрачной земли Медузы, где все еще бродят призраки старых, давно забытых душ. Это убитые воины клана Авернии, они тянутся ко мне, чтобы забрать с собой и даровать покой.
Я отшатываюсь, когда их лица меняются, и благородные сыны Медузы превращаются в ужасных призраков. Пальцы высыхают в когти, глаза исчезают в пустых впадинах. Они пытаются утащить меня во тьму, и у меня едва хватает воли, чтобы не позволить им поживиться моей душой.
На равнине Исствана свирепствует страшная буря, в сердце которой мой мертвый отец и его убийцы. Я вижу, как жизненная сила покидает Горгона через разрубленную шею. Его голова с остекленевшим взглядом и застывшим на лице гневом лежит отдельно от тела.
Когда стихает ветер, я чувствую, что мои мучения только начинаются.
Фулгрим, хотя это не Фениксиец, наклоняется. Он хватает за короткие волосы окровавленную голову моего отца и показывает ее мне.
Я вижу не примарха Детей Императора — я взираю на чудовище. Близость смерти открывает мне эту истину.
И в этот миг, когда мое сердце стучит в последний раз, а завершающий вздох мучительно скребет легкие, я понимаю, кто противостоит нам. Отчетливо вижу это.
Я вижу, что мы…
— Сенешаль, нам открыть огонь?
Сквозь рев предупредительных сигналов раздался вопрос магистра капитула Белата. Корсвейн оторвал взгляд от дисплея прибора обнаружения целей, на котором руны показывали корабли предателей, устремившиеся к центру флота, подобно нацеленному в сердце копью. Отраженный сигнал подтвердил, что это были те же самые корабли Гвардии Смерти, которые он преследовал в двенадцати опустошенных звездных системах.
— Что делают сепаратисты? — спросил сенешаль, взглянув на Уризеля, который следил за пультами управления авгуров.
— Их корабли увеличивают мощность, сенешаль. Сканирование для захвата цели не обнаружено, — легионер наклонился над чахлыми телами сервиторов и изучил данные на главном экране. — На орбитальных станциях форсируются реакторы, заряжаются оружейные системы. Торпедные аппараты закрыты.
Корсвейн выслушал новости без комментариев, а Белат тем временем мерил шагами квартердек стратегиума и сыпал шепотом проклятья.
— Если тебе есть, что сказать, — тихо заметил Корсвейн, — говори.
— Я просто сожалею о решении прибыть к Аргею неполным Легионом, сенешаль, — ответил Белат, взяв себя в руки.
— Ты имеешь в виду, о моем решении. На командном совете ты почти не возражал.
— При всем уважении, сенешаль, неважно в каком составе мы прибыли сюда. Мы откроем огонь по сепаратистам? Нельзя позволить им сделать это первыми.
Корсвейн повернулся.
— Не открывать огонь! Флоту перестроиться для парирования маневра Гвардии Смерти, оставаясь на нынешней позиции.
— Из-за этого еще больше наших кораблей окажутся в радиусе действия орбитальных платформ, и мы окажемся беззащитными перед мятежниками, — возразил Белат.
— Я отдал приказ, магистр капитула. И не просил высказывать свою точку зрения. Мы сойдемся с Гвардией Смерти в битве.
— Но мятежники…
— Президент-генерал Ремеркус до этого момента соблюдал условия установленного перемирия. Если сепаратисты хотели атаковать нас, у них было достаточно возможностей.
— Или же они чего-то ждут.
— Выполняй мои приказы, — Корсвейн не повысил голос, но его резкий тон предупредил дальнейшие споры.
Белат неохотно кивнул и отправился к коммуникационной системе на другой стороне командной палубы. Оттуда он передал приказ одиннадцати кораблям Темных Ангелов, который в данный момент отходили от так называемой «Свободной армии Терры Нуллиус».
Темные Ангелы не в первый раз встречали мир, который отделялся от Империума, однако не переходил на сторону Гора. Семь капитальных кораблей и транспорты с более чем тремя сотнями тысяч людей сосредоточились в этих провозглашенных свободными небесах. Войско, способное завоевывать целые системы, пассивно ждало окончания гражданской войны.
На дисплее головные корабли Гвардии Смерти приближались к передовым судам Темных Ангелов. Три небольших эскортника отступили к ударным крейсерам и боевым баржам главных сил, выйдя за пределы дистанции огня, прежде чем попали под обстрел.
Корсвейн не чувствовал удовлетворения от того, что телепатические предсказания библиариев о дислокации флота предателей оказались верными. Если бы он больше доверял их способностям, тогда не оказался в численном меньшинстве и в сложной позиции между двумя потенциальными врагами.
— Связисты, отправьте приоритетное сообщение президенту-генералу и переориентируйте его на мою каюту.
Белат нахмурился.
— Ты покидаешь стратегиум?
— Хоть ты недавно возглавил второй орден, магистр капитула, но я не сомневаюсь, что ты отразишь эту атаку. Моего внимания требуют другие дела.
