Когда Ангел сделал глоток, сервитор вздохнул, отступил и снова сложил руки на груди.
На щеку Сангвиния была нанесена татуировка в виде черной слезы. Эбеновый знак портил безупречные черты, но примарх носил его с гордостью.
— Чтобы никто не забыл, — пояснил он, предложив кубок Кано.
Легионер взял его, удивленный подобным поступком. В кубке было прекрасное, богатое красное вино, и его вкус напомнил Кано о Ваале. Букет вызвал воспоминание: иной богатый вкус на губах, иная жажда по чему-то еще.
Примарх посмотрел на него и кивнул.
— Проклятие разоблачено. Я надеялся, что это никогда не произойдет, и в своем высокомерии пытался скрыть его. Хорус использовал это против меня. Какое доверие он разрушил! Теперь каждый Кровавый Ангел знает о пламени красной жажды, тени в своей душе… и, что хуже всего, величайшей тьме, скрытой под этим влечением. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это будущее не наступило.
Сангвиний поднялся и подошел к высоким иллюминаторам святилища. В его походке была едва заметная скованность, единственный внешний признак почти смертельных ран, полученных на Сигнусе Прайм.
За тяжелыми багровыми шторами и бронированным иллюминатором волновались и бурлили дикие цвета и непространство имматериума. Ангел отодвинул штору и пристально вгляделся в лик варпа.
— Но есть варианты будущего, в которых я уверен, — сказал примарх. — Существо Ка Бандха, что сразило меня… Мы рассчитаемся. А затем настанет более значимая битва с самим Воителем, — горечь наполнила его слова. — Я поклялся, Кано. Я доведу ее до самого кровавого финала.
Ангел отвернулся от иллюминатора, и кроваво-красный свет ореолом окружил сложенные крылья.
— Наступит день, и раньше, чем нам бы хотелось, когда ты… когда мои сыновья продолжат путь без меня.
Кано покачал головой.
— Нет, милорд. Вы вечны…
— Никто не вечен, — раздался ответ, — даже мой отец, — губы примарха медленно растянулись в гордой улыбке. — Ты, Эканус и ваши товарищи… Мерос… каждый из вас доказал, что у Кровавых Ангелов есть сила и величие, чтобы встретить любое испытание. Не важно, насколько ужасное. Вы сделали это без меня.
Красный кубок с глухим стуком выпал из ослабевших пальцев Кано, когда легионер осознал услышанное.
Взгляд Сангвиния был твердым и спокойным.
— Поклянись, брат Кано. Ты никому не скажешь о том, что мы разделили в общих видениях.
Казалось, прошла вечность, прежде чем легионер ответил.
— Клянусь.
Едва слова слетели с его губ, как палуба «Красной слезы» накренилась, и кошмарный вид варп-пространства вспыхнул ослепительно-белым светом.
Кано почувствовал отвратительный шум в голове, который всегда возникал при выходе из имматериума. Легионер посмотрел вверх и через иллюминатор увидел черноту космоса, незнакомый рисунок звезд и то, что могло быть только космическими кораблями.
Ангел повернулся, и его глаза посуровели.
— Это какая-то ошибка.
Кано резко повернулся, когда двери в помещение открылись и вбежал Зуриил, а следом за ним Мендрион и Халкрин. Запоздало завыли сирены тревоги.
— Повелитель? — обратился Зуриил.
Сангвиний отмахнулся от него и подошел к гололитическому дисплею посреди комнаты.
— Приоритет командования, — резко произнес он.
Образ тут же стал отчетливым, и Кано разглядел трехмерное изображение части мостика «Красной слезы». Показалась фигура капитана третьей роты Карминуса, выбранного примархом на временную должность магистра флота после самоубийства адмирала ДюКейд. Карминус отдал честь и не стал ждать очевидного вопроса.
— Навигаторы, милорд. Несколько минут назад они вошли в транс. Мы пытались пробудить их, но они произносили только одно — безопасная гавань. Затем неожиданно совершили варп-переход сюда.
Халкрин подошел к огромным иллюминаторам.
— Это не система Сол. Расположение звезд неверное, — он указал вверх и вправо, где был отчетливо виден широкий светлый пояс — изгиб галактического спирального рукава.
— Первоначальные оценки показывают, что мы по-прежнему в Сегментуме Ультима, — доложил Карминус. — Когитаторы сейчас устанавливают точное соответствие созвездий, но, судя по всему, мы были перемещены.
— Отклонение от курса сотни световых лет, — сказал примарх. — Нам стоит предполагать худшее. Передайте приказ всем кораблям и подразделениям. Занять места по боевому расписанию, Сакрус. Все, что движется не в наших цветах, следует считать враждебным.
Карминус отдал честь и удалился от оптического устройства, чтобы передать приказ.
— Как мы здесь оказались? — спросил Кано, стараясь понять происходящее. — Мы должны быть у ворот Терры.
— Варп-путешествия никогда не были точной наукой, — пробормотал Зуриил. — Но если враг каким-то образом и без нашего ведома подчинил навигаторов… Они могли привести нас к предателям.
Сангвиний покачал головой.
— Нет. Это нечто иное, я чувствую это. Штормы, исчезновение сигнала Астрономикона. Это все связано, — он замолчал, раздумывая. — Я приказал навигаторам держать курс на самый сильный телепатический сигнал.
Ангел взглянул на Кано.
— Что если это не маяк моего отца на Терре?
— Как может что-либо быть сильнее света Императора? — спросил Мендрион.
Примарх был мрачен.
— Я не знаю.
Карминус вернулся к гололиту.
— Лорд-примарх. Дозоры докладывают о приближении неопознанных кораблей, — он читал данные с планшета. — Имперские силуэты. Тяжелые крейсеры. Фрегаты. Эсминцы. Они движутся с поднятыми пустотными щитами и открытыми орудийными портами.
— Блокадные силы, патрулирующие подступы, — предположил Зуриил.
Халкрин поднял руку и ткнул в иллюминатор.
— Думаю, я вижу их. На левой верхней раковине.
— Приготовиться к атаке, — приказал Ангел. — Сначала предупредительные выстрелы. Если они не остановятся, прикажите канонирам открыть огонь на поражение.
Он отвернулся от гололита и подошел к иллюминатору, Кано последовал за ним.
Отряд перехвата приближался на высокой скорости, точки света быстро обретали четкость. Даже с такой огромной дистанции усиленное зрение Кано различало очертания кораблей. Он видел характерные плугообразные носы имперских боевых кораблей, и отметил, что у многих был вид потрепанных, прошедших на скорую руку ремонт ветеранов. Это был отряд не ангарных королев, но закаленных в сражениях кораблей, недавно участвовавших в боях.
В авангарде отряда шли не только корабли обычной серебристо-серой окраски Имперской Армии, но и более крупные корабли были других цветов. Яркого кобальтового оттенка вечернего неба, отделанного безупречным белым и сияющим золотым.
