Как же хорошо, просто смеяться в ночи с существом, которое тебе так близко и дорого! Пусть оно и не человек даже, как считалось раньше, а вовсе не понять кто! Как хорошо не быть одному!..
До острова было почти двое суток пути. И всё свободное время я посвятил отсыпанию. Я спал, просыпался чтобы поесть и погонять Кеншина по палубе на мечах и опять спал. Посмотрев как я разминаюсь с тяжёлым фламбергом, драться со мной моим оружием люди отказались наотрез. Тяжёлый меч почти с меня длинной с моих руках смотрелся... ну, не к месту по меньшей мере. Нелепо. Если бы я не умел с ним обращаться, так и вовсе было бы смешно. Привычный как собственная рука, непомерно тяжёлый всё время, пока я не в Боевой Ипостаси, и всё равно порхает не хуже лёгкого клинка. А разминки мне требовались ежедневные, если не сказать, ежечасные.
До Хасимы оставался ещё почти день пути, подойти на нужное расстояние мы должны были только к вечеру.
Мой сладкий сон был нагло прерван часа в два дня. Маня без церемоний скинула меня на пол и ещё и пихнула в бок.
-- Чего тебе? -- недовольно проворчал я, пытаясь прикинуться веником.
-- Выметайся на палубу, быстро! -- Маньячка никогда не рычит так без дела. А если рычит, значит дело того стоит.
В прыжке развернув крылья, я уже через несколько мгновений оказался снаружи. Чтобы нос к носу столкнуться с вышедшим из минителепорта тёмным в церемониальных одеждах. С тёмным, который схватил меня за шиворот, как пушинку приподнял, встряхнул так, что у меня зубы клацнули и рявкнул в лицо:
-- Да что ж ты творишь, паршивец малолетний?!?
Мой кулак врезался в дядину челюсть прежде, чем я успел сообразить, что делаю. Император проехался по палубе, повстречался головой с бортом, поглядел на меня и задумчиво потёр челюсть.
-- Вообще-то, до твоего появления я спал, -- ответил я, изобразив оскорблённую невинность. -- А что, нельзя?
Поднявшийся на ноги дядя взвыл что-то нецензурное и с трудом сдержал начало неконтролируемой трансформации.
-- Ты хоть когда-нибудь головой своей умной по назначению пользуешься?!
-- Каждый день! Я в неё ем, -- с убийственной серьёзностью поведал я.
Дядя, не сдержав улыбки и смешка, подошёл и внимательно взглянул мне в глаза, накрыв плечо ладонью.
-- Я думал, ты умер.
-- Первый раз что ли?
-- Предполагаю, что и не последний?
-- Всё может быть, тут над собой я не властен. Дядя, а ты чего здесь делаешь? Вокруг Японии же антителепортный барьер стоит.
-- А я попросил о дипломатическом визите и в последний момент перенастроил точку выхода по твоему маяку. Потом предъявлю им покушение на моё Величество, замаскированное под несчастный случай. Пусть побегают, -- и дядя многообещающе усмехнулся. -- А теперь, д... дорогой п... племянник и г... гордость рода, рассказывай, как дошёл до жизни такой.
Умеет же дядя так ругаться, что даже "дорогой племянник" звучит у него как виртуозный мат. Откладывать бесполезно и я честно рассказал Императору всё что знаю, уточнив что и Маньк... Марина Владимировна Хмельная в том же незавидном положении ныне, что и я. И говорить связно я могу только пока у Вана и Ветра хватает сил держаться в сознании.
Пока дядя обдумывал сложившуюся ситуацию, я огляделся и понял, что пора бы перестать пугать моих попутчиков.
-- Пошли я тебя представлю, Император...
Всё-таки, вежливость и уважение у японцев в крови. Что определённо импонировало дяде Дарию. В церемониальном приветствии только Манька обошлась коротким бурчанием под нос, долженствующим обозначать "Здрасте".
-- Как ты, девонька? -- вместо того, чтобы обидеться, ласково поинтересовался дядя Дарий.
-- Паршиво, -- честно ответила она.
-- Держись, маленькая. Всё хорошо будет, это я тебе обещаю, -- дядя искренне беспокоился и сочувствовал моей подруге. Его вообще всегда интересовало моё окружение. Конечно, достаточно посчитать, сколько ценных кадров я притащил на службу Империи...
-- Верю, -- скупо обронила девчонка.
-- Знаешь, дядя Дарий, а хорошо, что ты пришёл, а не мама с папой и не дедушка, -- сообщил я. -- Тебе хотя бы слово "дипломатия" знакомо!
-- Как и понятие "дипломатический конфликт", -- хмыкнул Первый Император. -- Умная твоя голова! Жаль, не по назначению используешь.
Солнце висело ещё высоко. Мы стояли на носу и рассматривали остров.
-- Жутко... -- сказал Рийо.
Остров, напоминавший издалека боевой крейсер. А над ним медленно вращалась тёмная воронка. Небольшая совсем, разглядеть её человеческим глазом можно только в бинокль, но чёрный туман окутывал весь этот памятник скорби.
-- Идём сейчас? -- коротко спросил дядя, тревожно взглянув на моё лицо.
Держался я, честно сказать, не знаю на чём. Даже боль в прокушенной насквозь губе уже не отвлекала так, как вначале. Я сходил с ума и это было видно. Маня за моей спиной держалась за мачту, до крови закусив костяшки. Дага сама скользнула в ладонь и я от души полоснул лезвием по предплечью. Боль.
Уже четыре часа как Ван и Ветер разделились, бог силком выбросил эльфа из ловушки. И защищать хотя бы изнутри его теперь некому.
-- На закате, -- коротко бросил я.
И начал петь. Сквозь зубы, с трудом выталкивая из себя слова, в уме переводя наш гимн и мешая французский с немецким. Продержусь...
...Кто-то грубо схватил мои крылья, заставляя их сложить, рванул назад и сжал в тиски.
-- ...Хорошо, сейчас идём, не ждём заката, приди в себя!!! -- орал мне кто-то в ухо.
Дядя Дарий.
Ван!!! Ветер!!!
Сейчас придержу... так легче?
Значительно. Через пару часов я тебя вытащу.
Поторопись, малыш.
Убью!!! Собственными руками придушу когда-нибудь!
-- Всё, я уже соображаю, отпусти!
Приготовления были закончены в считанные минуты, лодка спущена на воду. С дядей накануне состоялся весьма обстоятельный разговор, во время которого мне пришлось доказать, что здесь Я главный, и если дядя идёт со мной, он идёт как подчинённый, а не правитель. Чего мне это стоило... эх.
-- Я дерусь лучше Кацу, -- в который раз заявил Кеншин, всё ещё не оставляя надежды поучаствовать в заварухе. -- Гораздо лучше.
-- Ты под руку полезешь, -- опять рыкнул я. -- А мне под руку попадаться не рекомендуется. Я и Кацу беру, только чтобы он мух от Мани отгонял.
Кеншин проворчал что-то по-японски.
-- Обратиться можешь? -- спросил дядя Дарий и я отрицательно помотал головой. -- Тогда хоть доспех надень.
-- Он мне только помешает, -- решительно сказал я, осторожно касаясь ритуальной брони в личном пространстве. -- Я и так уже утрачиваю в скорости из-за веса фламберга.
