— В городском парке, — информировал меня Юрген, в своей обычной отрешенной манере.
- Он выходит к территории дворца.
Пара причудливо подстриженных кустов с хрустом исчезли под нашими гусеницами.
- Нужно только проехать Врата Вечности.
— Врата Вечности? — переспросил я и ощутил, словно тону.
Так далеко от дороги мы были окружены тьмой и тенями, в коих мог прятаться кто угодно.
Странные, аморфные силуэты виднелись во мраке, может какие-то кустарники, хотя все, что лежало вне конусов света, что давали нам головные прожекторы "Саламандры", вполне можно было резать на твердые куски самой ночи.
Мерцающие точки света очерчивали далекие здания, словно берег океана тьмы, они казались столь далекими, как звезды, что с хладным безразличием взирали на нас сверху.
— В любом случае так было нарисовано на карте, — передал помощник.
— Большое здание, много мелких. И проезд, ведущий к дороге на другой стороне.
Так что территория дворца ровно напротив того места, где мы свернули.
— Понимаю, — насколько можно спокойнее ответил я, — это позволит нам сэкономить кучу времени.
Я достал карманную карту города, что вскоре после моего прибытия столь предусмотрительно подарил мне Иона, и несмотря на тот факт, что многие отметки на ней уже не соответствовали действительности, я начал листать страницы в поисках места, куда мы ехали.
Как я и ожидал, там был въезд, что не удивительно, учитывая, что мы мчались по захоронению наиболее благородных жителей Виасаликса.
— Как я и думал, — как всегда невозмутимо произнес Юрген.
Игнорируя замечание, я лихорадочно читал, надеясь понять насколько все плохо, и с каждой строчкой моя изначальная паника только росла.
Это кладбище было церемониальным местом упокоения планетарных губернаторов, Лентонийской знати, и других уважаемых народом людей.
Однако за этот год тут вроде бы не было погребений[20], что было значительным облегчением, если тут не хоронили никого с момента начала эпидемии, то они вряд ли выскочат из могил, чтобы вцепиться в меня.
В этот момент в лучах прожектора мазнуло движение вдалеке, словно если бы часть тьмы отскочила в сторону от конуса света.
Несмотря на то, что рациональная часть моего разума настаивала, что это всего лишь тени, что я видел в глубинах заброшенных торговых центров и ничего ужасного, я проверил тяжелый болтер и вставил первый патрон в казенник.
Я бы долго не протянул до почетной отставке, если бы позволил своей рациональности подавить
паранойю, и этот случай подтверждал, что исключений не бывает.
* * *
Когда мы доехали до здания некрополиса, оно оказалось на удивление элегантным, вместо чересчур изукрашенных каменных сараев, что я видел раньше в таких местах, куда судьба заносила меня по долгу службы.
Пропорции были правильными, оно заострялось кверху, резко очерченное крышей на элегантных колоннадах, кариатиды были украшены изображениями Его на Земле, которые благосклонно взирали вниз с карнизов.
Все здание было обложено белым мрамором, он, казалось, слабо светится в слабом голубом излучении звезд, и это неземное качество превосходно подчеркивало его мрачное назначение.
Некоторое количество склепов, намного меньше и намного дальше, я едва мог разглядеть их во тьме, намного менее украшенные, окружали главное здание, словно сервисные корабли окружившие космический левиафан, и вся эта картина значительным образом увеличила плохие предчувствия.
Кого предали земле в них[21], и как давно, оставалось только гадать, и лучше узнать это заранее, прежде чем столкнуться лицом к лицу с неминуемой опасностью.
— Давай по широкому кругу, — сказал я и помощник тут же подчинился, отвозя нас по длинной широкой дуге от зловещего скопления склепов.
Я таращился во тьму, ожидая в любой момент увидеть зловещие тени среди них, но все равно ничего не видел, затем Юрген внезапно дернул "Саламандру" в сторону кладбища.
— Нам придется проехать по углу, — сказал он, словно это было маленьким неудобством, — иначе застрянем в деревьях.
Я развернулся, вглядываясь вправо, вместо того чтобы приглядывать за некрополисом слева.
Я убедился, что ночь в той стороне темнее, звезды и городские огни были заслонены прочной изгородью растительности, которая возвышалась над горизонтом подобно низким грозовым облакам.
Держась за тяжелый болтер одной рукой, опасаясь еще одной внезапной смены курса, я взглянул на карту в книжке, сочтя что кусочек растительности на карте в графическом представлении был намного меньше, чем в реальности.
Проезд вел к воротам на другой стороне парка, который были относительно близко, но теперь нам нужно было пролететь мимо склепов, дабы попасть туда.
А значит придется замедлится, и в свою очередь мы станем уязвимы для атакующих.
(Почему нам не пришло в голову просто вернуться к месту, с которого мы въехали в парк, я не понимаю; все, о чем я думал в тот момент, что у нас мало времени и, что касается лично меня, я настолько опасался нападения, что думал только о том, чтобы доехать).
В темноте все еще не было никакого движения, так что я сложил руку[22], прося защиты Императора (несмотря на убеждение, что у Него и так дел по горло, еще не хватало приглядывать за моей жалкой шкурой, но никогда не повредит попросить), и сжал руку на гашетке тяжелого болтера.
— Вези нас! — приказал я, ощущая, что готов как никогда.
Юрген подчинился столь же флегматично, как делал что-либо еще, и рык нашего двигателя упал на октаву.
Мы замедлились и начали намного спокойнее катиться к низенькому скоплению окружающих склепов, яркий свет головных прожекторов подчеркивал каждую деталь.
Некоторые были почти древними, напоминание миру живых, которые все еще оплакивали усопших, другие были увиты мхом и цепляющимися растениями, которые карабкались по крошащимся иконам, а в некоторых случая полностью разрушали их.
- Упс, — произнес Юрген, когда ему не удалось заложить поворот, и мы боком врезались в огромный и внушительный мавзолей, что преграждал нам путь.
Гипсовый рокрит искрошился и отвалился, огромные куски отвалились с грохотов нам в пассажирский отсек, к счастью не задев меня, и какой-то особенно безвкусный херувим окончил жизнь под нашими гусеницами превратившись в каменное крошево.
- Лучше включить передачу ниже.
— Это будет благоразумнее, — сказал я, счистив пыль и голубиные испражнения с фуражки; за нами рухнула боковая стенка и все здание рухнуло подобно пьянице, который просто не мог устоять на оставшихся опорах.
