Всё засрали, — мрачно констатировал Сидор, злобно глядя на испугано втянувшего голову в плечи золотаря, изумлённо глядящего на бегущих к нему каких-то незнакомых вооружённых парней. — Ну точно, не иначе как специально делают.
Больше не сдерживаясь, Сидор длинно и матерно выругался, высказав всё что он думает и об этом месте, и обо всём случившимся за последний день.
Не обращая больше внимания на безобразие вокруг и на громкие жалобные вопли, донёсшиеся из переулка, куда попытался скрыться золотарь, которого уже раскладывали там прямо на гниющей куче отбросов для порки, Сидор с обречённым видом кликнул с собой ближний к нему десяток егерей. И повернув лошадь, хмурый отправился в местный магистрат. Настроение у него было самое соответствующие для нанесения "дружеских" визитов.
Местный магистрат располагался на той стороне реки, и надо было найти ещё паром, или какую-нибудь лодку местного рыбака, чтоб успеть до темна закончить свои дела с ними.
Надо было объявить той сволочи что вернулся хозяин, иначе такие вот истории, как с золотарями так и будут повторяться. А пороть всех подряд — это не дело. Им с этими людьми ещё жить и жить рядом, бок о бок. И лучше б в мире, чем иначе.
По любому, худой мир лучше доброй ссоры. Хотя и не всегда…
Обратно на свой левый берег в развалины старого города Сидор с сопровождающими его егерями вернулись уже глубоким вечером, переправившись через Мутную на лодке какого-то рыбака, когда зимнее солнце уже давно село в холодное стылое море. И, чтобы не переломав по дороге ноги добраться обратно на площадь по глухим тёмным улочкам среди развалин им пришлось запались большие бензиновые фонари, освещая дорогу под ногами. Так хоть как-то можно было разобрать куда ноги ставишь, и не вляпаться со всего маху в какую-нибудь кучу дерьма, которого на тёмных улочках старого города было на удивление великое множество.
Стоянку отряда они обнаружили уже на новом месте, возле руин бывших въездных ворот замка, на месте бывшего там когда-то между внутренними стенами проездного защитного прохода, окружённого с трёх сторон более-менее хорошо сохранившимися останками кирпичных стен, и двумя полуразрушенными въездными башнями. Лицевой части с воротами со стороны площади не было, но так было даже лучше. Свежий ветерок с моря овевал стан чистым морским солоноватым воздухом и не было так противно от осознания того где ты находишься.
И потом, тут с трёх сторон их закрывали глухие стены. Руины, руинами, а всё ж какая-никакая защита от холодного ветра и от внезапного нападения была, особенно в свете столь "дружеской" встречи их отряда горожанами и местными властями. И первым вопросом, заданным Сидором, остававшимся здесь Димону с Ваном, было: "Ну что? Есть здесь место, где можно нормально переночевать?"
Злому, взбешённому недружеской встречей у городских властей, Сидору в тот момент показалось это самым важным. Разобраться с местными наглецами можно было и позже, а вот спать хотелось уже смертельно. И, ночевать на помойке как-то… совершенно не хотелось. Не камиль фо, понимаешь ли.
В самом деле, не бомжи ж они какие-то, чтоб ночевать пёс знает где. Хоть воздух, надо признать, в этом уголке был на удивление чист и не было той гнусной вони и неприятных запахов застарелой мочи и дерьма, что с той стороны при въезде на площадь. Но… Помойка она и есть… помойка, какой бы чистый воздух ни был там.
Однако первые же слова Димона, которыми он озвучил итоги дневного обследования, не доставили радости. Как впрочем, и ожидалось.
— Усадьба разгромлена. Вся. С чем тебя, Сидор, и поздравляю. Даже то что ещё оставалось к прошлому разу приведено в такую негодность, что ночевать бы я там ни тебе, ни себе, ни кому-либо ещё не советовал бы. Шайзе!
Это были первые слова Димона, которыми он "обрадовал" Сидора. Следующие ещё более добавили "радости".
— С прошлого года руин как бы ещё и прибавилось, словно местные тут специально громили всё, до чего могли дотянуться. Стены ещё есть, внутрянки — уже никакой. Все окна и двери выломаны. Вынесено всё напрочь. Ничего не осталось. Крыши кое-где ещё держатся, но большинство провалены. Опять же, такое впечатление, будто специально их ломали. Хотя, как ты понимаешь, не пойман — не вор.
То, что крыши где-то в отдельных местах ещё стоят, иначе, чем чудом не назовёшь. Все полы и перекрытия внутри зданий выломаны. Что не выломано, то давно уже сгнило и грозит обрушиться от малейшего прикосновения. Никуда выше первого этажа, мы не подымались. Опасно.
Единственная отрада, так это то, что кирпичные стены здесь толстые, чуть ли не в метр толщиной. Есть участки совсем непонятные. Стены — метра три-четыре. Куда, зачем — непонятно. Практически вся сохранившаяся штукатурка внутри домов отваливается уже целыми пластами. Только тронешь — и оно сыпется тебе прямо на голову. Местами это вообще похоже на то, как будто стены обстреливали из пулемёта где-то с месяц подряд, а то и с пол года. Или, как будто кто-то ходил и специально кайлом сбивал со стен штукатурку, чего-то выискивая. Зачем, опять же непонятно, — с недоумённым видом Димон пожал растерянно плечами. — Или искали чего, или, если только, сбивая штукатурку не хотели специально нам нагадить. На что очень похоже. Но нафига?
Зайдёшь, глянешь? — Димон с мрачным видом кивнул в сторону едва видимого дальше в темноте большого здания главного корпуса усадебного комплекса. — Там внутри ещё есть на что посмотреть. Не всё побито. Кое-где даже занимательные сюжетики от прошлой росписи на стенах остались. Интересно, но, жаль мало сохранилось.
Кстати, главный корпус — единственный дом с каменными потолками первого и второго этажа. Крыша с мансардой более-менее цела, так что можно хоть сейчас заселяться и располагаться. Кучу бродяг оттуда мы уже шуганули. Правда, — поморщился он, — запашок там специфический. И пока не выветрится, мне лично туда что-то противно соваться. Лучше уж здесь, на свежем воздухе, хоть и на помойке. Тем более что и не так уж здесь у моря и холодно.
Пошли, глянем, — подтолкнул он плечом мрачного Сидора. — Глянешь на стенные росписи, глядишь и повеселеешь. Пошли, пошли, — поторопил он его. — Тут рядом, буквально в паре шагов.
Собственно, Сидор особо и не сопротивлялся. В самом деле, чего б не сходить. Спать ещё рано, а уже темно. Чем ещё заняться.
Действительно, главный корпус, был буквально в паре шагов, хоть до него и пришлось чуть ли не десять минут добираться, с трудом перебираясь через груды мусора. Правда, почему его Димон определил как Главный, Сидору было непонятно. Ни по габаритам, ни всем своим видом тот ничем кардинально не выделялся среди окружающих руин. Правда, может, это было только ночью, а при свете дня картина была иной? Даже наверняка так и было.
