— Вам это знать не нужно — холодно ответил Сигма.
— Нейротоксин не работает, Сигма, — повторил Соларион. — Если у вас есть какие-то другие предложения…
Сигма отключил связь.
«Видимо, у него их нет», — мрачно констатировал Ультрамарин.
— Соларион, — вызвал его Каррас. — Ты можешь сделать еще один выстрел?
— Конечно, ты же знаешь. Но это превысит предполагаемую дозировку токсина.
— Знаю, — ответил Каррас. В его голосе слышался неприкрытый гнев — весь план пошел кувырком. — Но это все, что у нас есть. Так что будь готов.
Корпус Кирона был сильно покорежен во многих местах. Мощь его врага казалась безграничной. Каждый раз, когда усеянный шипами хвост хлестал по земле, Кирон отбивал его своими ударами. Но когда очередной выпад чудовищной силы пришелся прямо в одну из бронепластин дредноута, даже ему пришлось попятиться назад.
Внезапно рядом с ним возник Каррас.
— Когда я говорю отступать, дредноут, ты должен подчиниться, — прорычал библиарий. — Я по-прежнему Коготь-Альфа. Или для тебя это больше ничего не значит?
Кирон отряхнулся и вновь упрямо двинулся вперед.
— Я уважаю твою позицию, Дух Смерти, — сказал он, — и твои приказы. Но месть за мой орден превыше всего. К черту Сигму. Я убью эту тварь!
Каррас поднял Аркеманн и приготовился присоединиться к безрассудной атаке Кирона.
— Ты собираешься обесчестить всех нас?
Тварь развернула к ним свою голову и приготовилась к новой атаке.
— Ради отмщения я готов поплатиться чем угодно. Прости меня, Альфа, но так должно быть.
— Тогда отряд «Коготь» останется с тобой, сказал Каррас. — Надеюсь, мы все останемся живы, чтобы потом пожалеть об этом.
Соларион сделал еще два выстрела токсическими зарядами в пасть чудовища, но оба они оказались бесполезны. Эта безнадежное дело становилось безнадежнее с каждой секундой. Тиранидский левиафан был слишком силен. Тем оружием, что было у «Когтя», его не сразить. Они проигрывали это сражение, но ни Кирон, ни остальные не собирались отступать, хотя все прекрасно понимали, что это, возможно, было бы правильнее.
Восс из всех сил пытался удержать тварь на расстоянии. Он стрелял длинными очередями из своего тяжелого болтера, понимая, что это вряд ли нанесет твари существенный урон. Тем не менее, его выстрелы дали другим достаточно времени, чтобы оправиться и продолжить сражаться. Впрочем, боезапас Имперского Кулака не был безграничен. Вскоре патронная лента опустела — снарядов для болтера больше не осталось.
— У меня все! — крикнул Восс и начал сбрасывать с себя тяжелую экипировку, дабы выхватить боевой нож и вступить в ближний бой.
В этот самый момент Зиид, который продолжал отвлекать тварь энергетическими когтями, получил мощный удар по ногам. Он рухнул навзничь, а тиранид устремился прямо на него, широко раскрыв массивные жвала.
На мгновение Зиид увидел огромную красную пасть, стремительно приближавшуюся к нему. Она была похожа на бесконечный туннель, задрапированный складками склизкой темной плоти. Внезапно черный силуэт перекрыл ему этот вид, и Зиид услышал натужное механическое рычание.
— Я тебе не еда, тварь! — закричал Кирон.
Дредноут в последний момент встал прямо перед Зиидом и схватил острые как бритва жвалы тиранида своими мощными клешнями. Но существо, невероятно тяжелое, навалилось на Плакальщика всей своей тяжестью.
Против такого устоять было невозможно, хотя Кирон и вложил в борьбу все свои силы. Его мощные ноги стали сгибаться. Лопнул поршень на правом суставе. Сервоприводы взвыли от чрезмерного напряжения.
— Убирайся отсюда, Гвардеец Ворона! — рявкнул Кирон. — Я не смогу долго удерживать его!
Зиид отполз на несколько метров назад, но внезапно остановился.
«Нет, — сказал он сам себе. — Не сегодня. Только не такая безмозглая тварь, как ты».
— Коракс, защити! — пробормотал он, а затем вскочил на ноги и рванул вперед, выкрикнув: — Victoris aut mortis!
Победа или смерть!
Он проскользнул под правой ногой дредноута и, выставив энергетические когти перед собой, что было сил оттолкнулся от земли и прыгнул прямо в раскрытую пасть чудовища.
— Призрак! — одновременно закричали Восс и Каррас, но Зиид уже исчез из виду. Рация тоже молчала.
Кирон боролся еще секунду. Еще две. А потом неожиданно монстр стал извиваться в жутких спазмах. Он вырвался из захватов Кирона и отпрянул назад, с такой силой ударившись в бетон, что по земле во все стороны пошли огромные разломы.
Остальные отбежали на безопасное расстояние и молча, ошеломленно наблюдали.
Чудовище умирало долго.
Как только тварь замерла, Восс рухнул на колени.
— Нет, — пробормотал он, настолько тихо, что почти никто его не услышал.
Позади послышался звук шагов. Это был Соларион. Он остановился напротив Карраса и Раута.
— Так много смертей… лишь для того, что сохранить этому жизнь, — сказал он.
Никто не ответил.
Каррас не мог поверить, что все так получилось. Он потерял одного из своих. После всего, что они вместе пережили, он уже начал верить, что однажды они все вернуться к своим орденам живыми, что их будут приветствовать как доблестных героев. За исключением Кирона, само собой.
И в один момент вся его вера внезапно обернулась обидной наивностью. Если Зиид погиб, значит, все они могут погибнуть. Даже лучшие из лучших рано или поздно ломаются. По статистике, большинство воинов Караула Смерти никогда не возвращаются в родные крепости и монастыри своих орденов. Сегодня Зиид стал одним из этих павших героев.
Внезапно на командный канал связи прорвался Сигма, нарушив тягостное молчание.
— Вы подвели меня, Коготь. Похоже, я переоценил вас.
Каррас зашипел от гнева:
— Сифер Зиид мертв, инквизитор.
— В таком случае, Альфа, вы облажались вдвойне. Магистр ордена Гвардии Ворона будет извещен о неудаче Зиида. Те из вас, кто остался жив, смогут в будущем хотя бы искупить свою вину. Империум лишился сегодня больших перспектив. Больше мне вам нечего сказать. Ожидайте прибытия магоса Алтандо.
— Алтандо? — произнес Каррас. — При чем тут…
Сигма отключился раньше, чем Каррас успел договорить. Вместо него раздался жужжащий механический голос старого магоса, служившего в свите инквизитора.
— Я говорил, что Объект Шесть умрет, — голос в микрофоне был скрипучим. — Крайне прискорбно, но ваши шансы на успех были чрезвычайно малы с самого начала. Я предсказал провал операции с вероятностью в девяносто шесть целых и восемьдесят пять сотых процента.
