— О! — Сидор, с флегматичным видом облокотясь правым локтём на дверной косяк и подперев голову рукой, с любопытством рассматривал стоящего за дверью ушкуйника. Пускать домой столь позднего гостя он не хотел.
— Ты явно не поклонник Вини Пуха, — недовольно буркнул он. — Слова песни: 'Кто ходит в гости по утрам — тот поступает мудро', к тебе явно не относятся.
— Чего в дверях застрял, — осклабился атаман.
Паша не сделал ни малейшей попытки протиснуться мимо него, терпеливо ожидая когда Сидор сам посторонится.
— Ну проходи, полуночник, — угрюмо пробурчал Сидор, отстраняясь с прохода.
— Тапки бери, — недовольно проворчал он, глядя как атаман, не снимая сапог, лишь оббив их от снега, проходит в комнату. — Когда же я вас иродов научу переобуваться, — безнадёжно вздохнул он.
— А ты Сидор никак токсикоман? — вскользь глянул на него атаман. — Ну, раз ты такой любитель портяночных ароматов, в другой раз точно сыму, — усмехнулся он.
— Самовар ставь, — принялся он тут же нагло распоряжаться, устраиваясь за столом и доставая из кармана широких штанин пол-литровый пузырёк с чем-то прозрачным. Из другого кармана тут же появился небольшой свёрток, откуда мгновенно одуряюще вкусно запахло чем-то копчёным.
— Это, конечно, не профессорская хреновуха и не ваша копчёная рыбка, — улыбнулся он, — но тоже ничего. Баба Саша с Торгового конца зелье сие гонит. Крепкая, зараза!
— Наверное, мухоморов добавляет, — усмехнулся атаман, заметив как брезгливо поморщился Сидор при одном только взгляде на бутылку.
— Ну, — ухмыльнулся Паша, тем временем оглядываясь по сторонам. — Профессор к нам присоединится? — развернулся он в сторону Сидора. Глаза его уже без единой капли юмора внимательно смотрели на него. — Разговор есть.
— Да уж, куда он денется, — буркнул Сидор, слыша как в комнате профессора заскрипела кровать. — Сейчас встанет и выдаст тебе, чтоб не ходил в гости заполночь. А я уж потом добавлю, коли он что позабудет.
— Чего, утром не мог прийти? — недовольно проворчал он, доставая из шкафчика на стене стопки, каравай белого хлеба и несколько крупных кругов свиной колбасы, которые держал там как раз на подобный случай.
— Если у тебя тайная миссия и ты думаешь, что тебя не заметили соседи, то ты ошибаешься. Здесь кумушки всё замечают.
— Да и Бог с ними, с соседями, — усмехнулся атаман. — Пока ребята мои в кабаке водку пьянствуют, празднуя первый реальный доход с серебра, мне бы с тобой и с профессором с глазу на глаз надо было бы переговорить, без моих товарищей. А кумушек, я уж как-нибудь переживу.
— Всё так серьёзно? — сонный, скрипучий голос профессора, раздавшийся из двери профессорской спальни, развернул атамана на сто восемьдесят градусов.
Несколько долгих секунд задумчиво поглядев на сонного профессора, атаман с долей ехидства в голосе заметил:
— А хотите я расскажу вам сказку? Про то, как некая банда серебро добывала?
— Не любопытно, но рассказывай, — равнодушно зевнул Сидор.
Было уже поздно, хотелось спать, да и тема эта его особенно не интересовала.
Профессор, пожав руку атаману, прошёл мимо него на своё любимое место с противоположной стороны стола. Запахнув на голой груди толстый, шерстяной халат, он зевнул и внимательно уставился на Пашу.
— Говори, — тихо проговорил он. — Раз пришёл так поздно и один, значит причина на то есть.
— Для начала, решил я вас сильно огорчить, — начал атаман. — Судя по моим сугубо субъективным ощущениям, лошадей вы не получите. По крайней мере столько, сколько вы там при нашей прошлой встрече насчитали. Если что и получится, то в лучшем случае два, три рейса. И всё! Причём два скорее, чем три, — невесело ухмыльнулся он. — Больше амазонки не позволят.
И дальше атаман рассказал им что произошло с ним прошлым летом. И про три свои попытки добраться до серебряного месторождения, и про две полностью погибшие первые группы, и про потерянные в стычках с амазонками двух ушкуях. И про упорные, неоднократные попытки амазонок перехватить его на обратной дороге, окончательно решив с ним вопрос.
— Я потому и зимовать в вашем городе остался, что осенью ходу вниз по реке мне не было, а не потому что это якобы близко к шахте.
— Да и как этой весной будет, я тоже не знаю. Так что ваш расчёт на меня больше похож на мыльный пузырь, чем на серьёзное предложение.
— Кстати, шахты как таковой у меня нет. Серебро добывали открытым способом, в россыпях.
— Но! — поднял он вверх указательный палец. — Больше так не получится, слишком заметные следы остаются. Да и выбрали мы прошлым летом практически всё что можно было легко собрать с поверхности. Дальше только добыча шахтным способом.
— И? — нетерпеливо поторопил его Сидор. — К чему ты нам это всё рассказываешь?
— Это всё, конечно, жутко интересно, но только для тебя, не для нас. Чего тебе от нас надо?
— Как вы уже, наверное, поняли, я предлагаю нам скооперироваться.
У Сидора как-то нехорошо заныло под ложечкой. Он с самого начала понял зачем Пашка пришёл, да ещё столь поздно ночью, и с того самого момента всячески тянул время, оттягивая неизбежное принятие решения. Категорически ему не хотелось связываться ещё и с серебром.
Очень уж хорошо он запомнил вспыхнувшие жадностью глаза Головы, когда профессор выложил перед ним фальшивые Пашины серебрушки и объяснил в чём тут дело.
Так и тянуло ответить атаману его же словами: 'А не пошёл бы ты нахрен, дружок!'
Ввязываться в историю с Пашиным рудником и особенно после того как власти положили на него свой глаз, не было ни малейшего желания. И судя по кислому виду профессора, тот также явно не горел энтузиазмом.
— И как ты это себе всё представляешь? — мрачно буркнул Сидор.
Отказывать сразу не стоило, ведь человек всё же пришёл к ним, хотя и непонятно было какого рожна. Ведь что там ни говори, а неприятности у атамана начались с их подачи, и выслушивать сейчас от атамана подобное предложение было… как-то странно. Да и навевало нехорошие подозрения в его неискренности.
Что ни говори, а Сидор, в силу своего сволочного характера и беде появится такая возможность, сам бы попытался хоть немного отыграться на тех, кто доставил ему такие неприятности. И он не видел причин по которым Паша не мог бы пожелать точно того же самого.
Тем не менее, выслушать его всё же следовало, хотя бы из вежливости. Да и всё равно, раз уж он их уже разбудил, так почему бы и не послушать.
Лёгкая тень недовольства мимолётно проскочила по лицу атамана. Он явно не рассчитывал на столь холодный, равнодушный приём.
