Испытывая жесточайшие душевные муки, Тиция открыла все — как она мешала попыткам Ракеллы спасти людей Россака, как она убила женщин, которым была введена пробная вакцина, и как она пыталась отравить саму Ракеллу. Все причины казались ей основательными, они требовали безотлагательного действия, представлявшегося оправданным ее помутненному от первой фазы болезни разуму.
Но обладая новым пониманием, обретенным ею в последние дни, Ракелла знала, что Тиция Ценва очень многое скрывает и что важность этого секрета выходит далеко за пределы простой ревности или соперничества.
— А теперь расскажи, что ты здесь прячешь?
Голос покрывал все своей первобытной силой, сопротивляться ему было невозможно.
Тиция не могла противостоять такому натиску. Судорожно дергаясь, как плохо управляемая марионетка, она повела Ракеллу в огромную пещеру, до отказа набитую компьютерами и другим электронным оборудованием — в гигантское хранилище информации. Компьютеры тихо гудели, обрабатывая данные, обмениваясь ими и выстраивая их в жесткий порядок, доводя хранение до высокого уровня организации: здесь были сведения о фрагментах ДНК миллиардов людей всех рас и антропологических типов, самое исчерпывающее в мире, невиданное по объему собрание генетической информации, накопленное не только во время эпидемии ретровирусной инфекции, но и за много лет селекционной работы на Россаке.
Каким-то образом, подсознательно, Ракелла уже знала о существовании этого тайника. Пока пораженная чумой Верховная Колдунья по требованию Голоса делала свои признания, Ракелла почувствовала, что это ее предки привели ее сюда, привели осознанно и целенаправленно, словно предвидели такой поворот событий, передвигая людей словно фигуры на шахматной доске. Что мне предназначено совершить здесь?
Она ответила себе на свой вопрос, и обретенное понимание наполнило Ракеллу почти зловещим ощущением одновременно неловкости и уверенности. Женщины, чьи тела давно обратились в прах, наблюдали за ней, вели, направляли и своими советами помогали принимать наилучшие решения.
Внезапно Тиция закашлялась и пошатнулась. Пока Кари Маркес пыталась удержать Верховную Колдунью и успокоить ее, Ракелла достала из кармана флакон со своей вакциной.
— Твоя болезнь зашла уже очень далеко, но это лекарство изгонит ее из тебя и нейтрализует вирус.
Тиция, улегшись на пол, снова сотрясалась в пароксизме кашля. Синие от постоянного употребления пряности глаза отекли и налились кровью, приоткрылось окно в ее душу — эта женщина в действительности была намного старше своих лет. Правда, на протяжении последнего времени она принимала большие дозы меланжи, отчего выглядела моложе. Впечатление усиливалось от интенсивной синей окраски склер. Все изменилось в одночасье, когда беспощадный Бич покалечил ее иммунную систему.
Собрав последние силы, Тиция оттолкнула Ракеллу.
— Я не хочу от тебя никакой помощи! Теперь ты знаешь о нашей базе генетических данных. Знаешь о компьютерах. Ты приведешь сюда фанатиков культа Серены, и они разрушат все, чего мы достигли.
— Я не хочу разрушать плоды ваших трудов, — возразила Ракелла. — Я хочу завершить их. Фанатики разрушили до основания госпиталь для неизлечимых больных, где я когда-то работала. Я не люблю их.
Тиция успокоилась, но ненависть в ее глазах заполыхала еще жарче. Она выпростала руку из складок одежды, промокшей от пота, в кулаке Верховная Колдунья держала маленький, уже открытый флакон с горьким едким веществом. Пальцы ее были запятнаны маслянистой жидкостью. Ракелла моментально поняла, что это такое. Это было то самое россакское средство, которое едва не лишило ее жизни.
Ракелла бросилась к Тиции, чтобы помешать ей, но та силой своей ментальной энергии отбросила врача прочь. Флакон упал на пол и разбился. Прежде чем кто-нибудь успел остановить ее, Тиция поднесла палец к губам и слизнула жидкость. Одной капли оказалось более, чем достаточно.
Жизнь быстро покинула бренное тело, глаза Тиции остекленели, и она невидящим взором уставилась в бесконечное пространство.
Дающий и берущий по-разному толкуют слово «вознаграждение».
Когитор Квина. Архивы Города Интроспекции
Данте, твердо стоя на своих механических ногах, принялся невозмутимо-скептическим тоном излагать свои возражения. Речь его лилась так гладко, словно он читал с листа. Другие два титана уже высказались и теперь внимательно слушали выводы.
— Таким образом, — подытожил Данте, — если вы, генерал, действительно верите в то, что Вориан Атрейдес явился к нам по собственной воле и желает по мере сил участвовать в нашей экспансии, то нам лучше превратить его в кимека, пока он не передумал. — Оптические сенсоры вспыхнули и погасли, что было эквивалентом подмигивания.
— Я согласен, — произнес Агамемнон. — Мы отрежем лишнюю плоть, и его верность нам станет чисто интеллектуальной. К тому же это будет необратимо.
— О, в этом решении я не вижу ничего интеллектуального, — едко возразила Юнона. — Я приготовлю операционную, а наш дражайший питомец Квентин будет мне ассистировать. Это очень важное испытание для его… вдруг обретенной верности нам.
— Батлеру очень не понравится эта миссия, — сказал Данте.
— Я знаю. Но это покажет нам, действительно ли он осознал причину сменить свои привязанности, как утверждает Вориан.
Юнона рассмеялась. В своей ходильной форме она вышла из помещения и отправилась на поиски новообращенного.
— Да, отец, я хочу стать кимеком. Больше, чем чего-либо в мире. — Вориан почти искренне уже не первый раз повторил эту ложь. — Когда я был доверенным человеком, стать кимеком было моей самой заветной мечтой. Я всегда знал, что если смогу заставить тебя гордиться мною, то однажды и я стану кимеком, как ты.
— И вот теперь это время настало, сынок. — Огромный боевой корпус кимека возвышался над ледяным плато близ цитадели. Этот ходильный корпус генерала титанов был в два раза выше Вориана, стальное тело покрывала светящаяся кольчуга. — Тебя ждут в операционной.
Когда они поднимались по ступенькам ко входу в цитадель когиторов, Вориана охватили страшные сомнения. В какой-то момент он уже решился бежать к «Мечтательному путнику», чтобы улететь отсюда и избегнуть жуткой вивисекции. Но поразмыслив, он решил, что не смеет бросить все и погубить с таким трудом разработанный план.
Ходильный корпус титана с грохотом шествовал рядом с ним.
— Обещаю, тебе понравится быть кимеком. Ты сможешь стать таким, каким пожелаешь, без ограничений, наложенных на людей слабой биологической оболочкой. Мы же можем изготовить корпус, в котором исполнимыми становятся любые, самые дерзновенные желания.
