– Благодарю вас, капитан.
– Я убедил вас, не так ли?
– Да. Но я вынужден служить с моей аттестацией, что бы вы за ней ни разглядели.
– Ваш будущий командир может не разглядеть этого.
Зулу согласно кивнул головой.
– К тому же я считаю, что вы недооцениваете себя.
– Нет, сэр. Прошу прощения, но на этот раз я не могу с вами согласиться. Я люблю этот корабль и с легким сердцем останусь на нем. Но если у меня появится возможность перевестись с повышением, я без всяких раздумий соглашусь на любую командирскую должность, потому что, пока я не наберусь опыта в самых разных войсках Звездного Флота, я не могу надеяться на большее, чем командовать каким-нибудь грузовозом или маленькой дальней заставой.
Кирк медлил с ответом, внимательно разглядывая свой бокал, потом тихо сказал:
– Нет ничего позорного и в таком командовании.
Зулу сделал большой глоток, чтобы выиграть время на ответ.
– Капитан, жить, ничего не стыдясь, очень важно для меня. Это необходимо, но этого недостаточно. Дипломатия ожидания – целая наука, да не для меня она. Я хочу живого действия, живого исследования, исследования самого себя – я хочу знать, на что я способен. Даже если моя карьера закончится крахом после двух самостоятельных шагов.
Выговорившись, он с тревогой всматривался в лицо Кирка; пытаясь угадать ответную реакцию. И не угадал. Когда Кирк заговорил, от его слов понесло холодом:
– Никогда не думал, что Хантер будет вербовать себе рекрутов на борту моего корабля. Ведь вы хотите перевестись на «Аэрфен»?
– Да, сэр. Но Хантер не вербовала меня. Я думал об этом задолго до того, как увидел ее. Я всегда мечтал служить на боевом корабле, а на «Энтерпрайз» пошел потому, что он совмещает в себе все возможные назначения межзвездного корабля.
Зулу не был уверен, что все, высказанное им капитану, было верным шагом с его стороны, но он выложил правду и не корил себя за это.
– А единственным человеком на корабле, с кем я обсуждал эту возможность, был мой друг, от которого ничего не зависит. Вы первый человек, в чьих руках моя судьба и к которому я обращаюсь со своей просьбой. Я знаю, что Хантер потеряла двух людей из своей команды, но я не питаю иллюзий – найдется слишком много желающих служить на «Аэрфене». Я даже не знаю, для какой работы требуются ей люди и способен ли я выполнять ту работу. И не представляю, как она отнесется к моему обращению, если даже вы не будете против.
Он наклонился вперед и горячо заверил:
– Капитан, я никогда не лгал вам, не лгу вам и сейчас. Вы можете узнать у капитана Хантер, разговаривал ли я с ней по этому поводу. А она не из тех, кто говорит не правду.
Кажется, Зулу высказал все, что хотел, и ему оставалось только ждать, что ответит капитан.
– Мистер Зулу, а что будет, если Хантер откажет вам или если Звездный Флот уже нашел нужных ей людей?
– Я приму это как должное, капитан, но этого я боюсь больше всего.
Впервые за все долгое время разговора капитан Кирк улыбнулся, и никогда и ничья улыбка так не радовала Зулу.
– Я тоже не знаю, как Хантер отнесется к вашему предложению, но если она откажет вам, то долго еще ей придется искать того, кто хотя бы наполовину заменит вас.
* * *
Обычно долгая процедура перевода произошла с такой стремительной быстротой, на какую Зулу не мог и надеяться. С «Аэрфена» согласие на его перевод было получено сразу же. Зулу даже предположил, что оно продиктовано отчаянным положением корабля, но Кирк заверил его, что капитан Хантер берет его на свой корабль, учитывая его прошлые и… будущие заслуги. Задержку могло вызвать только официальное оформление перевода. Но как только красная черта его данных пройдет сквозь бюрократическую машину, он может перебраться на борт «Аэрфена».
И вот, спустя каких-то пять часов после разговора с Кирком, он стоит посреди своей пустой каюты с вещмешком за спиной, с коробкой, набитой разной вещевой мелочью, у ног и с мечом самурая в руках.
Недолгая минута прощания со своим, теперь уже былым, приютом, и Зулу, пройдя несколько шагов по коридору, осторожно постучался в дверь каюты Мандэлы. Из-за двери тут же послышалось:
– Войдите.
Щелкнул открывшийся замок, и он вошел в полутемную каюту.
– Что случилось? Кому я понадобилась? – спросила Мандэла, натягивая на себя форменную рубаху.
– Все в порядке, – успокоил ее Зулу. – Это я. Руки Мандэлы были уже продеты в рукава, а пояс рубахи закрывал ей нижнюю часть лица, видны были только глаза и лоб, прикрытые распущенными прядями волос.
– О, привет! – проговорила она. – Как вижу, ты пришел ко мне во всеоружии, чтобы позвать с собой на войну? – она сняла рубаху, бросила ее на стул поверх брюк и ярче засветила свет, отчего ее рыжие волосы засверкали золотыми искорками. Искорки сверкали на ее плечах, на груди и, кажется, на спине. Хикару очень хотелось верить, что он был один из не очень многих, кто видел ее такой. Приветливая улыбка исчезла с ее лица.
– И все-таки ты выглядишь так, будто что-то у тебя не так. Что с тобой, Хикару? Садись, рассказывай.
Она отодвинулась к переборке, освобождая ему место, и он присел на краешек койки. А Мандэла, оставаясь под одеялом, подтянула к груди коленки и обвила свои руки вокруг его шеи.
– Иди ко мне, – позвала она. – Что случилось?
– Это произошло, – ответил он, – я попросил перевести меня в эскадрилью Хантер.
– И она приняла тебя! – торжественно произнесла Мандэла. Он молча кивнул.
– Да ты должен кувыркаться от радости. Что может быть лучше?
– А я, как всегда, сомневаюсь, не сделал ли я ошибки.
– Хикару, нет слов, «Энтерпрайз» – прекрасное место работы, но ты был прав, предположив, что тебе нужен разносторонний опыт.
– Да я не это имею в виду, я не о профессиональном опыте. Речь идет о личном.
Она отвела свой взгляд в сторону, потом посмотрела прямо в его глаза, взяла за руку.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – привязанность к кому-то.
– Прости, – сказал он. – Я знаю твое состояние и не хочу тебя лишний раз тревожить. Просто я зашел к тебе, чтобы сказать «прощай» и передать тебе мой меч. Вес его за пределами допустимого веса личных вещей, и я не могу взять его с собой.
Мандэла с почтительностью приняла подарок – это был древний меч с острым клинком, с рукоятью тонкой работы.
– Спасибо, – сказала она и спрятала лицо между колен. Хикару показалось, что она плачет.
– Мандэла, что-то не так? Прости меня. Она отчаянно Помотала головой, не глядя на него, нашла его руку своей, прикрыла ее, останавливая его извинение. А когда подняла голову, на лице ее блуждала улыбка, хоть глаза были в слезах.
