Хорошо, хоть в данную минуту эти сорванцы не безобразничают. Когда же они разойдутся, то хоть вон беги. И какого рожона он согласился стать их наставником, только небу известно. По своей глупости он решил, что преподавание основ кореллиановедения детям могущественной и влиятельной женщины окажется делом не только занимательным, но и даст ему, старому дроллу, ряд преимуществ, которых иначе у него бы не появилось. Но эта временная и "увлекательная" работа привела к тому, что в него стреляли и выгнали за пределы планеты.
- Все образуется, - успокоительным тоном произнес Эбрихим. - Спокойно приземлимся на поверхность родной для меня планеты. Там вы сможете отремонтировать свой… э-э-э… корабль.
Эбрихим хотел было наградить "Сокол" непочтительной кличкой, но вовремя спохватился, увидев выражение лица Чубакки. Отношение вуки к этому летающему саркофагу было довольно сложным. Он то пел ему дифирамбы, то проклинал его на чем свет стоит.
- Небольшие ремонтные работы ничуть не помешают кораблю, пока вся система подвергается воздействию гравитационного поля, - подхватил слова Эбрихима Кьюнайн. Кьюнайн Эксту смутно напоминал своего далекого родственника - астромеханического дройда серии "К-2". Говоря точнее, роботы серии "Кьюнайн" представляли собой опытный образец, смонтированный на шасси Арсевен более поздней модели. К результатам опыта специалисты подходили двояко. Одни утверждали, что опытный образец - это крест на инженерной мысли. Оптимисты же придерживались того мнения, что делать окончательные выводы еще слишком рано.
Поведение Кьюнайна не всегда служило аргументом в его пользу. Чаще всего он лишь досаждал всем. Создавалось такое впечатление, что у Кьюнайна этакий бзик - выводить своего хозяина, да и не только одного его, из равновесия, а затем доказывать свою незаменимость. Во время нападения мятежников на резиденцию генерал-губернатора Кьюнайн спас жизнь Эбрихиму. Это обстоятельство лишний раз напомнило наставнику, до чего полезно иметь в своем распоряжении шибко умного дройда, который страсть как любит проявлять инициативу. Но при всех своих достоинствах Кьюнайн умел быть чрезвычайно назойливым и надоедливым.
Во-первых, Кьюнайн постоянно самосовершенствовался, включая в свою конструкцию все новые узлы. Он обзавелся собственными рипалсерами, которые позволяли ему двигаться в тех случаях, когда перемещаться на колесах невозможно. Установил голосовую приставку, позволяющую ему осуществлять связь с помощью человеческой речи, а не посредством условных гудков и писков, как это делают обыкновенные астромеханические дройды. Правда, Эбрихим не был уверен, что Кьюнайн, наделенный речевыми способностями, - это такое большое приобретение. После того как дройд обзавелся голосовой приставкой, он стал страдать недержанием речи.
- А чем мы займемся после того, как ремонтные работы будут завершены? - поинтересовался Кьюнайн, демонстрируя упомянутую выше слабость.
- Не кричи "гоп", пока не перепрыгнешь! - назидательно произнес Эбрихим, пытаясь закрыть вопрос.
- Это не ответ, - возразил Кьюнайн. - Он не содержит никакой информации.
- Наверное, потому что никакой информации у меня нет, - раздраженно проговорил Эбрихим. - Честное слово, Кьюнайн, до чего же ты умеешь выводить из себя. После того как мы совершим посадку, я надеюсь, что мне удастся связаться со своими родичами, которые помогут нам где-нибудь укрыться, пока мы получим нужную информацию. Основная наша забота, разумеется, дети. Мы должны обеспечить их безопасность. Правда, как это сделать, ума не приложу.
- Никто не знает, как сделать невозможное, - довольно ехидно сказал Кьюнайн.
- Что правда, то правда, - согласился Эбрихим. - У этих "цветов жизни" просто какой-то талант попадать в неприятные истории.
- Вы слишком недооцениваете их способности, - отрезал Кьюнайн.
Джайна, Джесин и Анакин лежали на своих койках в одном из тесных отсеков "Сокола". Надлежащим образом закрепленные ремнями безопасности, они старались лежать тихонько и не безобразничать. Во всяком случае это можно было сказать о близнецах. Анакину же стоило немалого труда подавить в себе желание что-то делать, куда-то бежать.
- Мне надо встать, - заявил мальчуган.
- Не надо, - отрезал Джесин, которому поднадоело шефство над младшим братом, которое они по очереди осуществляли с сестрой Джайной. Еще десять минут, и начнется дежурство Джайны, пусть у нее болит голова. Так что причина радоваться у Джесина была.
- Я должен встать, - повторил Анакин.
- Зачем? - не поддавался на каприз брата Джесин. - Какие еще у тебя заботы? - Вопрос праздный, мальчик постарше знал, что Анакину непременно нужно бежать в командный отсек и нажимать там кнопки. Но самое страшное, он, вероятно, будет нажимать нужные кнопки. Умение Анакина разбираться в электронике и разных механизмах было для Джесина еще одной головной болью. Похоже на то, что Сила Джедая, которой наделен малыш, уводит его куда-то в сторону. При всем при этом слово "вероятно" не очень-то, пожалуй, уместно на космическом корабле, в особенности таком допотопном и ненадежном, как "Сокол".
- Ну, эээ, мне надо…
- Только не говори, что тебе надо в ванную, - оборвал его старший брат, догадавшись, какое объяснение сейчас последует. - Ты только что ходил туда.
- Это верно, - согласился Анакин. - Но, знаешь, мне надо встать и найти… эту… пластинку с книжным текстом. Хочу почитать.
- Послушай, братец, - сказала Джайна. - Что мы, такие уж олухи? За кого он нас принимает? Разве мы были такими в его возрасте?
- Наверно, были, - признался Джесин. - Надеюсь только, что у нас это лучше получалось.
- Что у вас лучше получалось? - поинтересовался малыш.
- Придумывать разные отговорки, - объяснила девочка. - Если уж собрался отлить пулю, то сначала продумай все до конца. А то тебе не поверят. Потом, пластинка с книжным текстом - отговорка неубедительная. Ты и читать-то почти не умеешь.
- Я уже выучил все цифры и буквы.
- Но разве ты сможешь прочитать целую книгу?
- Наверно, смогу, - ответил Анакин, которому и самому показалось, что он не сумел никого убедить. - И все равно мне надо встать.
- Анакин, тебе нельзя идти в командный отсек, - вздохнул Джесин. - Нельзя, и точка. Если мы тебя отпустим, Чубакка вышвырнет тебя из отсека, и у тебя будут неприятности, и у нас будут неприятности. А зачем нам это нужно?
- Хорошо, хорошо, - согласился малыш. - Но можно я просто встану и поищу свою пластинку с текстом?
- Нет, нельзя. Никому из нас нельзя вставать. Все взрослые заняты, им нельзя мешать. И мы не должны разгуливать по кораблю: вдруг "Сокол" качнет, тогда мы все шишек себе понаставим. Я не должен подниматься, ты не должен, никто не должен, пока Эбрихим не разрешит. Договорились?
