Она недолго играла с ними, с одинаковой легкостью парируя удары неестественного хитина и кованой стали, издевательски смеясь, но замедляя свой смертоносный танец настолько, что звери решили, будто она попалась. Они приближались, вознося извращенные гимны своей хозяйке и создателю, воспевая смерть и бесконечные муки Лелит, когда они извлекут ее душу из мясной шелухи. Они были лишь осколками своего покровителя, но Лелит чувствовала, как от них исходит голод — голод и ненависть, а также страх. Она, Та, Что Жаждет, была рождена эльдари, и Она была погибелью и бичом их расы, но мало что в галактике и за ее пределами происходило полностью в одностороннем порядке. Возможно, эльдари могли перевернуть эту судьбу с ног на голову; к этому стремились Иннари, и этого боялась Та, Что Жаждет. Именно поэтому слуги бога преследовали Иврейн и ее последователей, куда бы те ни отправились, и именно поэтому Лелит была здесь.
Чтобы сражаться.
Она парировала удар, а затем увернулась от удара острым когтем, стремящимся перехватить ее запястье и сломать его. Правой рукой она полоснула по бедрам противника, а другой вогнала нож в живот демона слева, пока его удар безвредно проносился над ней. В награду она услышала сдвоенные вопли нечеловеческой агонии и, сделав сальто назад, ударом правой ноги размозжила голову третьему чудовищу. Она приземлилась, приседая, и тут же бросилась на свою жертву.
Демоны уже кричали. Лелит знала их: зыбкие, быстрые и высокомерные. В той мере, в какой они обладали хоть какой-то индивидуальностью помимо воли своего покровителя, им нравилось наносить удар первыми, а затем ускользать за пределы досягаемости врагов, снова и снова, пока не наступало отчаяние. Они не убивали с первого удара, или даже с третьего, или с пятого, если этого не требовала настоятельная необходимость. Вместо этого они стремились продемонстрировать свое совершенство и тем самым поклониться породившему их богу. Однако сегодня ночью именно они столкнулись с совершенством под тусклым светом искривленных звезд.
Они были признаны недостойными.
Лелит сражалась на смерть, ее ножи мелькали, как змеи в тусклом свете. Демон заслонил ее клинок неестественно твердой броней когтя, и Лелит, крутанувшись на месте, вогнала другой в его спину. Один из сородичей демона с воплем ярости бросился на нее, но Лелит отклонилась в сторону, и острый как бритва отросток вонзился в плоть демона, которого она только что ранила. Она взмахнула длинными волосами, и впившиеся в них крошечные лезвия вырвали глаза у третьего демона. Ослепленное чудовище завыло, и Лелит распотрошила того, кто только что поразил его собрата, а затем, уклонившись от ударов ослепленного демона, скрестила клинки и отсекла его голову от плеч.
За несколько мгновений от трех противников она перешла к одному. Узы, связывавшие двух демонов с их физическими формами, были разорваны, и они растворились в бесплотной эктоплазме, а их истинная сущность вернулась в варп, из которого она была создана. Последнее существо, истекающее ихором из ран, которые Лелит рассекла на его бедрах, попыталось броситься на нее.
Даже раненое, оно было очень быстрым. Многие другие бойцы были бы ошеломлены его скоростью и дикостью, однако они не смогли бы продержаться достаточно долго, чтобы убить двух его сородичей. Лелит метнула один из своих ножей, и он пробил череп демона и вышел с другой стороны. Существо зашаталось, но его неестественная стойкость позволила ему еще мгновение продержаться. Лелит не позволила ему умереть в свое время: она подошла к нему и вскрыла гладкую, бледно-фиолетовую кожу его шеи другим оружием, а затем выдернула первый клинок. Последний враг рухнул, распадаясь на части. Поскольку других врагов в пределах досягаемости ее клинка не было, Лелит улучила момент, чтобы оценить ход битвы.
Все было кончено. Сил, посланных против них Той, Что Жаждет, никогда не было достаточно, чтобы уничтожить Иннари, но в этом и не было нужды. Иннари были из плоти и крови, несмотря на то что служили Богу Мертвых, и, хотя энергия павших могла поддерживать их живых товарищей, у последователей Иврейн было ограниченное число рук, чтобы владеть оружием. Их противник, напротив, обладал практически бесконечными ресурсами. Он мог порождать новых демонов из варпа, особенно сейчас, когда реальность галактики была нестабильна как никогда, а в разумных смертных, готовых отдать себя на службу Темному Принцу, никогда не было недостатка. Возможно, враг Иннари и не собрал в одном месте достаточно сил, чтобы окончательно уничтожить их, но он мог изматывать их капля за каплей и смерть за смертью.
К тому же Лелит прекрасно понимала, что для Иннари по-настоящему важна лишь одна смерть.
Иврейн, эмиссар Иннеада, обладательница меча Кха-вир, который, согласно легенде, был вырезан из кости пальца богини Морай-Хег. Именно ее возрождение в Комморраге возвестило о приходе Иннари как силы, и именно ее смерть должна была положить конец секте Иннари, ибо именно она принимала новых членов в их ряды. Именно Иврейн разрушила зависимость обитателей искусственных миров от их путевых камней, и именно Иврейн сняла с друкари бремя жажды душ. Лелит и сама ощутила это, когда ноющая, томительная боль в уголках ее души наконец-то сдалась перед шепчущей силой Бога Мертвых. Та, Что Жаждет, больше не скреблась у края разума Лелит Гесперакс, и Королеве Ножей больше не нужно было питаться чужой болью, чтобы не допустить постепенной деградации своей души.
Это было почти забавно, размышляла Лелит, наблюдая, как далекая фигура Иврейн изящным пируэтом проносится под широкими ветвями гигантского дерева и отсекает голову четырехрукому чудовищу за мгновение до того, как его собственный клинок настигнет ее плоть. Иврейн удалила ту часть существа Лелит, которая требовала смерти и страданий, чтобы поддерживать себя, но при этом наняла ее в качестве телохранителя. Лелит Гесперакс никогда не сражалась только для того, чтобы насытить свою душу. Она была величайшим гладиатором в галактике, и не чужая боль была для нее истинной жаждой, а вызов. И вот она здесь, с Иннари, убивает демонов и смертных пешек, вместо того чтобы искать самых опасных врагов в галактике и сражаться с ними, а ее единственная задача — сохранить жизнь жрице, пока не сбудется ее отчаянное пророчество.
Мимо пронеслись реактивные мотоциклы Разбойник, их подвесные осколковые винтовки выплевывали ядовитые осколки и уничтожали последние скопления людей, которые еще не бросились на оружие Иннари. Лелит повертела в руках клинки, чтобы стряхнуть с них остатки ихора, затем вложила их в ножны и отправилась по полю бойни.
Иннари были разрозненными, но сплоченными; разнообразными, но едиными. Здесь были представлены все эльдари: от аскетов-традиционалистов искусственных миров до гедонистов Комморрага; от затворников из кланов экзодитов до стайных, меркантильных корсаров; даже зловещие труппы арлекинов были представлены. У каждого из них была своя история, связанная с Иврейн и Иннеадом.
Море иннари вокруг Иврейн расступилось перед Лелит подобно тому, как рыба отплывает от хищника, и она пронеслась сквозь них с той уверенностью и самообладанием, с какими выходила на пески Крусибаэля — боевой арены, принадлежащей ее Культу Раздора, там, в Комморраге. Лелит не была иннари, не была по-настоящему, и все присутствующие это чувствовали. Большинство смирилось с этим, потому что выбора у них не было, а кого Иврейн решила держать рядом с собой — личное дело эмиссара. Те немногие, кто имел хоть какое-то влияние, не возражали, потому что только глупец стал бы прогонять бойца такого уровня, как Лелит, без веской причины. Они считали ее инструментом, который можно использовать в своих целях, и они были не первыми. Остальные же просто убирались с ее пути.
Кровавые невесты Лелит пристроились позади нее — две дюжины ее самых опытных ведьм, которые последовали за ней из Комморрага в поисках обещанного спасения от внимания Той, что Жаждет, или тех же испытаний, что привлекли сюда саму Лелит, или даже из тех соображений, что среди друкари считаются верностью. В конце концов, Лелит была одной из самых ярких звезд их расы, и в ее свете можно было найти немало славы, если только человек не был настолько глуп, чтобы пытаться свергнуть ее.
