И все эти детишки в цистернах…
Каминоане исчезли из поля зрения.
– Вообще, что эти создания хотят от армии?
– Они – ничего. И тебе не стоит этого знать сейчас, – Джанго жестом пригласил его следовать за ним. – Кроме того, ты уже мертв, помнишь?
– Вот так я себя и чувствую, – сказал Скирата. Он был из "Куэ'валь Дар", буквально "тех, кого больше нет" – из сотни опытных солдат десятка специальностей, которые откликнулись на тайное предложение Джанго в обмен на много кредитов… и подготовивших все для своего полного исчезновения из Галактики.
Он последовал за Джанго по коридорам из белоснежного дюрапласта; они прошли мимо серокожего длинношеего каминоанина, со змееподобной головой. Скирата здесь был уже четыре стандартных дня, таращась из окна своих комнат на бескрайний океан и иногда замечая айвх, выпрыгивающих из волн и бьющих плавниками на ветру. Звукоизоляция приглушала гром, но замечаемые краем глаза молнии сверкали раздражающе часто.
С самого первого дня Скирата знал, что каминоане ему не по душе.
Холодные желтые глаза его беспокоили, и ему не нравилась их надменность. Понаблюдав за его хромающей походкой, они интересовались, не чувствует ли он себя дефектным.
Похоже, коридор с окнами тянулся через весь город. Снаружи трудно было различить, где заканчивалась линия горизонта и начинались дождевые облака.
Джанго оглянулся – словно убеждаясь, что он не отстал.
– Не волнуйся, Кэл. Мне сказали, что летом тут ясная погода… на несколько дней.
Верно. Самая тоскливая планета в Галактике – и он на ней застрял. И лодыжка ноет. Вообще, надо было поднакопить денег на операцию; когда – если – он отсюда уберется, у него будут средства нанять лучшего хирурга, которого можно нанять за деньги.
Джанго тактично замедлил шаг
– Так Илиппи тебя выставила?
– Да, – его жена не была мандалорианкой. Он надеялся, что она примет их культуру… и ошибся. Она всегда ненавидела то, что муж уходил воевать за кого-то другого. А ссоры начались, когда он решил взять на войну своих сыновей. Обоим было по восемь лет, достаточно взрослые, чтобы начать обучение; но она отказалась. И вскоре Илиппи с мальчиками и дочерью больше не ждали, пока он вернется с войны. Илиппи развелась с ним так же, как и вышла замуж – по обычаю мэндо, краткой, официальной, приватной клятвой. Контракт есть контракт, будь он писаным или нет. – Как раз когда я получил другое дело, которому могу сея посвятить.
– Надо было тебе жениться на девушке с Мандалора. Аруэтиизе не понимают жизнь наемника, – Джанго сделал паузу, будто ожидая возражения, но Кэл не стал спорить. – Твои сыновья с тобой говорят?
– Нечасто, – да, отец из меня не вышел. Не надо меня в это тыкать. – Они явно не разделяют воззрения мандо на жизнь… не более, чем их мать.
– Похоже, они с тобой сейчас вообще не будут разговаривать. Не здесь. Никогда.
Вроде, никого не волновало его исчезновение. Ничуть не хуже смерти.
Джанго больше ничего не сказал, и они шли молча, пока не оказались в просторном круглом вестибюле; двери комнат расходились от него как спицы в колесе.
– Ко Сай сказала, что с первой пробной группой клонов что-то не так, – сообщил Джанго, пропуская Скирату перед собой в одну из комнат. – Они их протестировали и не считают, что те добьются успеха. Я сказал Орун Ва, что мы сами посмотрим, с точки зрения военного опыта.
Скирата привык к тому, чтобы оценивать солдат, мужчин и женщин. Он знал, что требуется для солдата. Он вообще в этом хорошо разбирался; солдатское ремесло было его жизнью, как и для всех мандо'аде, всех сыновей и дочерей Мандалора. По крайней мере, в этой океанской пустыне будет хоть что-то знакомое.
Просто надо держаться как можно дальше от каминоан.
– Джентльмены, – мягким монотонным голосом произнес Орун Ва. Он пригласил их к себе в офис грациозным кивком, и Скирата заметил выпуклый костяной гребень, спускающийся от макушки к спине. Может, это значило, что Орун Ва старше, или выше по положению, или еще что-то: он был не похож на остальную айвхову сыть, которую Скирата тут повидал. – Я всегда считал, что надо честно признавать ошибки в программе. Мы уважаем наших заказчиков из Совета Джедаев.
– С джедаями у меня ничего общего, – заметил Джанго. – Я просто консультирую по военным вопросам.
"О, – подумал Скирата. – Джедаи. Чудесно".
– Я буду еще более рад, если вы подтвердите, что первая группа не отвечает приемлемым нормам.
– Ну тогда приведите их.
Скирата сунул руки в карманы и попытался представить, что они увидят: скверная стрельба, низкая выносливость, малая агрессивность? Только не у клонов Джанго. Ему вообще было любопытно, как каминоане ухитрились запороть бойцов, сделанных по такому образцу.
Шторм обрушился на транспаристиловое окно, дождь налетал волнами и затихал снова. Орун Ва отступил, грациозно поведя руками, словно танцевал. И дверь открылась.
Шесть совершенно идентичных мальчиков (четыре-пять лет, не больше) вошли в комнату.
Скирата был не тем человеком которого легко разжалобить. Но тут был именно такой случай.
Дети. Не солдаты, не дроиды, и не боевые единицы.. Дети. С кудрявыми черными волосами, в одинаковых темно-синих форменных рубашках и штанах. А он ждал взрослых… и все уже было достаточно скверно.
Джанго резко втянул воздух.
Мальчики сбились в кучку, и это резануло Скирате по сердцу так, как он не ожидал. Двое из них прижались друг к другу, глядя на него большими темными и немигающими глазами; еще один выступил чуть вперед, словно становясь на пути Орун Ва и защищая других.
Да так оно и было. Он защищал своих братьев. Скирата был глубоко поражен.
– Эти единицы дефективны, и я признаю, что мы, возможно, сделали ошибку, пытаясь улучшить образец генов, – сообщил Орун Ва, которого их уязвимость явно не трогала.
Скирата быстро понял, что каминоане презирают все, что не отвечает их нетерпимому и надменному обществу и идеалам совершенства. Так… они, что, решили, что геном Джанго – не идеальная модель для солдата, и его надо улучшить? Может, дело в его натуре одиночки; он бы стал отвратительным пехотинцем. Джанго никогда не был командным игроком.
А может, они не знали, что часто несовершенство дает людям преимущество.
Взгляды детей метались между Скиратой, Джанго и выходом; они смотрели на комнату, будто искали путь побега или ожидали помощи.
– Главный ученый Ко Сай приносит свои извинения вместе со мной, – продолжал Орун Ва. – Шесть единиц не пережили инкубацию, но эти развивались нормально и некоторое время отвечали требованиям, так что они прошли некоторый инструктаж и испытания. К сожалению, психологическое тестирование показывает, что они просто ненадежны и не соответствуют требованиям к личностному профилю.
