Не все корабли получали сопровождение на время путешествия через Разлом. Как правило, хватало их присутствия поблизости. Но от распоряжения по прибытии в систему встретиться с другим кораблем «Бескрайнему горизонту» нельзя было так просто отмахнуться. У Абрамова и так хватало проблем — он не хотел и не стремился добавить к их списку еще и недовольство капитана Арруна.
— Регулярно проводить авгурное сканирование, — приказал он оператору пульта сканера. — Я хочу узнать об их появлении в ту же секунду.
В отличие от многих других команд, команда «Бескрайнего горизонта» почти полностью состояла из неаугментированных людей. Абрамову приходилось служить на кораблях, команда которых по большей части состояла из сервиторов, а рядом с ними он чувствовал себя неуютно, по крайней мере, по соседству с ними на капитанском мостике. Поэтому, едва приняв командование над судном, он ввел новые правила. Лоботомированные сервиторы всё еще механически сновали по инженерному отсеку, где для того, чтобы присматривать за работоспособностью корабля, боевой дух не требовался. Но основу команды Абрамова составляли люди. В поле зрения не наблюдалось ни одного сервитора. И он гордился этим.
— Конечно, Лука, — ответила оператор.
Она чувствовала себя уютнее благодаря неформальной обстановке, царившей на борту «Бескрайнего горизонта». Как и на Абрамове, на ней был блекло-серый комбинезон с символом корабля — солнцем, заходящим за горизонт. Ее темно-русые волосы, собранные весьма неприглядным образом, лишь сильнее подчеркивали уставшие глаза и морщинки, омрачающие привлекательное лицо. Пару секунд Абрамов разглядывал женщину с нескрываемым удовольствием, пока она быстро жала на кнопки и крутила диски архаичных систем. Когитаторы и системы застонали, неохотно подчиняясь, и оператор тихо поблагодарила машинных духов, которых ей удалось вытянуть из дремы.
Через некоторое время мостик «Бескрайнего горизонта» снова погрузился в рутину. Абрамов позволил себе немного расслабиться. Первые минуты напряженности неизбежны. После выхода из варпа всегда начиналась суета. Эти мгновения, как правило, были наполнены дурными предчувствиями, но они символизировали возврат к обычному течению жизни на борту фрахтовщика, потому что после тревоги всегда приходила умиротворенность.
Информация передавалась на словах, а также в виде распечатанных докладов, и когда все вернулось в привычное русло, оставалось только наслаждаться гармоничной симфонией работы на мостике. Это был знакомый, полностью подчиненный ему пандемониум звука, которым он дирижировал без особых усилий. Бой склянок, по которому машинные операторы начинали читать литании. Медленная, непрерывная пульсация двигателя далеко под кораблем и периодическое затишье в фоновом гуле, когда изношенный поршень выбивался из такта. Монотонные ответы немногочисленных сервиторов в машинном отделении, подтверждающие приказы и передающие данные через корабельный вокс…
Абрамов откинулся на спинку командного трона и закрыл глаза, позволив звукам захлестнуть его успокаивающим бальзамом. Все хорошо. Все спокойно.
«Бескрайний горизонт» Абрамов приобрел пару лет назад, и хотя он предпочитал брать заказы по своему усмотрению и работать только на себя, капитан исправно служил Империуму, когда это от него требовалось. Особенно если ему предлагали такой выгодный контракт, как путешествие к заводам по переработке прометия. Воля и благородство Луки Абрамова неплохо сочетались с постоянным стремлением к финансовому обогащению. Хотя эту черту характера он по мере сил старался не демонстрировать.
Его повсеместно уважали за щепетильность, усердие и обезоруживающую честность, поэтому нередко доверяли доставку ценных грузов. Первые десять лет он прослужил исключительно Империуму. Этого времени оказалось достаточно, чтобы появилось неодолимое желание работать на себя, и он ушел в свободное плавание. Звучит иронично, так как теперь он снова здесь, связанный очередным контрактом. Но Абрамов успел привыкнуть к жизни свободного человека, поэтому решил для себя, что, выполнив еще парочку имперских поручений, обязательно вернет себе независимость. Абрамов понимал, что для торговых рейдов в Гильдарскую систему возможностей хоть отбавляй. В этой части сегментума Обскурус, благословенной огромными ресурсами, контрактов хоть отбавляй. Ему ничего не стоило выполнить еще пару-тройку «официальных» миссий. Практика, как он знал, доведенная до совершенства.
Контрактов явно было куда больше, чем кораблей, которые бы рискнули отправиться сюда. Абрамов нисколько не сожалел о проделанном пути. Капитан знал обо всех здешних опасностях и считал их неизбежным злом.
Бессчетные века эта часть космоса представляла собой значительную угрозу для кораблей, бороздящих ее просторы. «Гильдарским Разломом» назывался маршрут, пролегающий через всю звездную систему. Сама система состояла из множества отдаленных, в основном необитаемых миров и считалась потенциально опасной зоной для путешествий.
В центре системы вокруг плотно заселенной планеты Гильдар Секундус вращался астероидный пояс. И без того опасное поле становилось еще более гибельным из-за огромного количества космических обломков, которые вечно дрейфовали в пустоте. Остовы погибших кораблей, не услышавших предупреждений, плавали по всему Разлому, но грабить их было слишком рискованно. Лихачи-разбойники, которые решались на грабеж, нередко в итоге лишь добавляли свои корабли к дрейфующим останкам.
Из развороченных, разбитых судов медленно вытекали струи плазмы и токсичных отходов. Смертоносная смесь сгущалась в химический туман, из-за которого авгуры и связь работали с сильными помехами.
Поэтому астероидный пояс был как благом, так и проклятьем, представляя сложности для тех, кто желал войти или покинуть Гильдарскую систему. Он также давал естественную защиту планете, в чьих запасах прометия остро нуждался Империум. Вращающиеся каменные глыбы и обломки кораблей являлись началом испытания, с которым приходилось встречаться гостям системы. Здесь регулярно появлялись суда ксеносов и ходили слухи, что пираты активизировались не только здесь, в Гильдарском Разломе, но и во всех дальних закутках сегментума Обскурус.
Приняв нелегкую ношу по поддержанию мира в секторе, Серебряные Черепа издавна занимались патрулированием Разлома. Другие ордены Адептус Астартес редко когда соглашались на столь тягостную, лишенную славы повинность. Но Серебряные Черепа считали сектор частью своей вотчины. И Серебряные Черепа были гордыми.
